Ричард Райт - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: Ричард Райт
• Издательство: Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02638-7

Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.

* * *

«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис. Он выбрал эту женщину, и он вразумит ее…» (Р. Райт)

---

— Зачем он это сделал, — рыдала она. — Говорила я ему…

— Папа сделал как надо было, Глория, — сказал Рыбий Пуп.

— Бедный Тайри, — всхлипнула она. — Какая гордыня жила в человеке. Умирал — а сам, я знаю, думал, что поступил правильно.

— Да, он так и сказал, — подтвердил Рыбий Пуп.

— Ну как же насчет катафалка, Пуп? — с беспокойством спросил доктор Брус. — Если полиция меня схватит, мне конец.

— Сейчас вызову по телефону, — вставая сказал Рыбий Пуп.

— Скажи, Пуп, — Глория обратила к нему полные слез глаза, — почему так должно было случиться?

— Что ж, папа умер как мужчина. Велел, чтобы дальше за него был я. Я так и делаю…

— Нет! — Глория поднялась и порывисто обняла его. — Пуп, ты не понимаешь! Слушай, в полиции знают, что я была близко знакома с Тайри и он не скрывал от меня своих дел. Там быстро спохватятся, что от меня можно добыть показания против них. Потому я и уезжаю… Мне страшно, Пуп! И ТЕБЕ ТОЖЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СТРАШНО!

— Не могу я просто так все бросить и удрать, — сказал он.

— Но ты же в опасности! — Глория смотрела на него во все глаза.

— Да нет, ничего, — мягко протянул он. — Начальник полиции говорит…

— Ты с ним разговаривал? — изумленно перебил его доктор Брус.

— А как же. Только расстались.

Глория и доктор Брус обменялись взглядами.

— Сядь-ка, — сказала Глория, подталкивая его к стулу. — Пуп, а ведь этот Кантли убил твоего отца.

— Угу. Знаю, — процедил Рыбий Пуп.

— Как же ты в таком случае можешь работать на него, скажи на милость?

— А куда деваться-то, Глория? — сказал он протяжно. — Ладно, небось не навек.

Глория все смотрела на него, а по щекам у нее текли и текли слезы.

— Пуп, зачем ты усвоил такую манеру разговаривать? — спросила она с неожиданным холодком, как учительница, распекающая нерадивого школьника.

— Какую «такую»? — оторопел Рыбий Пуп.

— «Деваться-то», — нараспев передразнила она. — «Небось не навек…»

Рыбий Пуп не верил своим ушам, он задохнулся от злости. Она еще смеется над ним, чертова кукла!

— Ну и что, подумаешь, — проворчал он, с тоской ощущая свое одиночество.

— Ты ведь, кажется, два года проучился во второй ступени перед тем, как бросить школу?

— Ага. Точно.

— Тогда ты должен знать, как говорят правильно, разве нет?

— Почему нет. Мы проходили английский, — сказал он. У него просто руки чесались залепить ей оплеуху.

— Тогда сделай мне одолжение.

— Пожалуйста. Какое? — Он не мог заставить себя взглянуть на нее.

— Повтори как следует то, что ты сказал.

— А-а. — Он продолжал смотреть себе под ноги, глубоко оскорбленный. — Позабыл чевой-то.

— Ты сказал: «А куда деваться-то, Глория. Ладно, небось не навек…»

— Другого выхода нет. Не беда, ведь это не надолго, — внятно, раздельно отчеканил Рыбий Пуп, пряча глаза.

— Вот видишь! Значит, можно говорить правильно! — просияв, воскликнула Глория и погладила его по руке.

— Можно, конечно, — как заведенный, ответил он, теряя терпение.

— Что ж ты не говоришь? — сердито спросила она.

— Да ну вас, честное слово, я хочу говорить как все, — оправдывался Рыбий Пуп, вновь съезжая на привычный говорок. — Я веду дела, Глория. Если я начну выламываться и говорить как учат в школе, ко мне люди потеряют доверие.

— Да, вероятно. — Глория вздохнула. — Ты на меня не рассердился, Пуп? Жаль, никогда у меня не было возможности поговорить с тобой… Послушай, не застревай ты в этой грязи. Уезжай! Я потому так говорю, что мне не все равно.

— Это понятно, — нехотя сказал он.

— Стань человеком, добейся чего-то настоящего в жизни, — горячо убеждала она. — Я не начала бы сейчас этот разговор, но другого случая, вероятно, уже не представится. Пожалуйста, прошу тебя, не рвись в неравный бой из глупой гордости. Тайри был годен для этой расовой войны, ты — нет. Доктор Брус уезжает. Я уезжаю. Мы знаем, что делаем.

— Я тоже смоюсь, — пообещал он.

— И не откладывай, — серьезно сказал доктор Брус, кивнув головой. — Так что же будет с катафалком? В нем наше единственное спасение.

— Сейчас позвоню.

Через час он подсаживал Глорию и доктора Бруса у задней дверцы катафалка, стоящего на дорожке сбоку от крыльца. Над печными трубами, сея сквозь мелкий теплый дождик голубоватое блеклое сияние, призрачно выгнулся серебряный месяц.

— Ложитесь плашмя на пол и не подымайтесь, пока не выедете из города, — наставлял он их.

— Пуп, — сказал, подавая ему руку, доктор Брус. — Я мужчина. Я врач. И мне стыдно.

— Я знаю, док. — Рыбий Пуп стиснул протянутую руку.

— Пуп, — позвала его Глория.

Она нагнулась и изо всех сил прижала его к себе. Вдыхая запах ее волос, он почувствовал, как грудь ему давит пачка бумаг, спрятанных у нее за вырезом платья.

— Уезжай, — страстно, с отчаянием шепнула она.

— Она права, — сказал доктор Брус.

— Ну, прощайте, — сказал Рыбий Пуп.

— До свидания, Пуп, — сказал доктор Брус.

— Прощай, голубчик. — У Глории перехватило горло. — Подумай о себе.

Рыбий Пуп захлопнул заднюю дверцу катафалка с таким чувством, словно отрубал от себя кусок собственной жизни. Он подошел к передней дверце, за которой сидел водитель.

— Езжай, Джейк, и не останавливайся до самого Мемфиса, — распорядился он.

— Есть, — проворчал Джейк.

Рыбий Пуп смотрел, как катафалк задним ходом выезжает со двора, вышел следом за ним на улицу — машина уже отъехала, вот под дальним фонарем она свернула за угол и скрылась из виду.

— Уехала, — сказал он себе. Он залез в свою колымагу и, положив голову на баранку, устремил в темноту усталые глаза. — Когда-нибудь уберусь отсюда и я, — пробормотал он и повернул ключ зажигания.

XXXIV

Приехав домой, он с удивлением обнаружил, что в гостиной ярко горит свет и его дожидаются Джим с Эммой.

— Замучился, поди, сынок, — сочувственно встретила его Эмма.

— Пуп, тут миссис Таккер просила, чтобы я потолковал с тобой, — неловко, но добродушно начал Джим.

Рыбий Пуп насторожился; их обхождение было чересчур уж ласковым — это не предвещало ничего хорошего. Он сел и вскинул голову.

— Ну выкладывай, Джим, — недовольно сказал он.

— Пуп, мы хотим, чтоб ты кое-что сделал для нас, — сказал Джим.

— Это что же?

— Поди опять учиться в школу, — вскричала Эмма. — Сынок, ведь пропадешь! Я знаю… Вот заведутся у тебя деньги. Захочешь погулять… А ты подожди, не надо спешить.

Эмма залучила Джима себе в союзники; Рыбий Пуп с досадой нахмурился. Он бросил школу с согласия Тайри и не собирался снова садиться за учебники. Какое-то могучее, неискоренимое чувство заставляло его не уклоняться от свидания с заманчивой мечтой, созданной его воображением; он не знал, что породило эту мечту, но ею тайно определялись все его побуждения. Живя с ощущением неясного ужаса, он знал, что ему суждено сойтись в поединке с белым миром, уничтожившим Тайри, и с безотчетной враждебностью относился ко всему, что удерживало его от этого поединка.

— Джим, — спокойно сказал он. — Я буду жить, как велел папа.

— Ты и кончить хочешь, как твой папа? — негромко спросил Джим.

— Не ты ли кормился у папы, а теперь — он еще остыть не успел, а уж ты его в грош не ставишь! — упрекнул Джима Рыбий Пуп.

— Пуп, — просительно сказала Эмма, — не связывайся с белыми, как Тайри.

— Мама, я знаю, что делаю!

— А Тайри — тоже знал, что делает? — едко спросил Джим.

— Не смей так говорить про папу, — ощетинился Рыбий Пуп.

— Я добра тебе желаю, — сказал Джим. — Оттого и говорю так. Пуп, времена меняются. Похоронную контору я беру на себя, как при Тайри. Ступай опять в школу, учись. Узнаешь, на чем мир держится, — тогда ты сам себе господин, тут тебе и свобода, и никого спрашиваться не нужно…

— Вот это будет по-божески, сынок, — ввернула Эмма.

— Вы лучше вот что послушайте… — Рыбий Пуп вытащил завещание Тайри и помахал им в воздухе. — В папином завещании сказано, что мне делать.

— Разреши взглянуть, Пуп? — спросил Джим.

— Гляди.

Джим взял завещание и, поднеся его к свету, падающему от торшера, начал читать. Подошла Эмма и встала, заглядывая через его плечо. Рыбий Пуп ждал, нервно затягиваясь табачным дымом.

— По закону выходит, что Пуп — полный хозяин, — со вздохом сказал Джим.

— Но ведь он еще мальчик! — воскликнула Эмма.

— Миссис Таккер, по завещанию вы — опекун сына, но во всем, что касается повседневных дел, канцлерский суд будет его поддерживать. Адвокат Хит, надо полагать, не сегодня-завтра представит туда бумаги. А по ним Пуп имеет право продолжать деловые отношения с Мод Уильямс, — объяснил Джим.