Павел Ротмистров - Стальная гвардия

• Название: Стальная гвардия
• Автор: Павел Ротмистров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Нехорошо получается, - говорил Василий Константинович, - земли у нас много, земля плодородная, а сами себя снабдить хлебом и кормами для скота не можем. Все тащим из центральных районов страны, забиваем железную дорогу невыгодными, излишними перевозками...

Блюхер выдвинул идею продовольственного обеспечения армии силами ее самой. Его поддержали Военный совет ОКДВА и крайком партии, одобрили замысел в Москве. 17 марта 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило сформировать в составе ОКДВА особый колхозный корпус (ОКК), с тем "чтобы укрепить безопасность советских дальневосточных границ, освоить богатейшие целинные и залежные земли, обеспечить население Дальнего Востока и армию продовольствием, значительно сократить ввоз хлеба и мяса из Сибири на Дальний Восток, развить экономику Дальнего Востока"{8}.

Постановление СНК СССР определяло структуру ОКК. В его составе предусматривалось иметь управление, три стрелковые и одну кавалерийскую дивизии общей численностью до 60 тысяч человек. Корпус обеспечивался кадрами специалистов, сельскохозяйственной техникой, семенами, необходимыми для воспроизводства животными и птицей.

По рекомендации В. К. Блюхера командиром корпуса был назначен помощник командующего ОКДВА по снабжению, герой гражданской войны, награжденный двумя орденами Красного Знамени, М. В. Калмыков.

Командующий хорошо знал и высоко ценил Михаила Васильевича, который был сподвижником Блюхера по знаменитому походу Уральской партизанской армии в 1918 году, возглавлял крупный отряд рабочих Богоявленского завода. Вместе с Блюхером он прошел славный боевой путь от Урала до Байкала, затем участвовал в разгроме войск Врангеля и ликвидации махновских банд на Украине. После гражданской войны М. В. Калмыков окончил военную академию, командовал Туркестанской стрелковой дивизией, затем 1-м и 19-м стрелковыми корпусами.

М. В. Калмыков проявил себя превосходным хозяйственным руководителем. Уже к середине 1933 года колхозный корпус под его руководством превратился в значительную экономическую силу, стал активным участником социалистического преобразования сельского хозяйства Дальнего Востока. В 1935 году все хозяйства корпуса стали рентабельными, полностью обеспечивали армию мясом, фуражом, а себя - семенами, сдали государству десятки тысяч центнеров зерна, картофеля и овощей.

Кроме того, в корпусе развернулось обучение воинов сельскохозяйственным специальностям. За три с половиной года курс подготовки прошли 12 883 человека{9}, многие из которых после увольнения в запас остались работать в дальневосточных колхозах и совхозах.

Разумеется, одновременно части и соединения особого колхозного корпуса настойчиво повышали боевую и политическую подготовку.

1935 год для Особой Краснознаменной Дальневосточной армии был знаменательным. За высокие результаты, достигнутые в боевой и политической подготовке, освоении нового вооружения и техники, Родина удостоила большую группу воинов-дальневосточников высоких правительственных наград, а их командарму было присвоено только что учрежденное воинское звание "Маршал Советского Союза".

Мне запомнился этот год и рядом крупных общевойсковых учений. На одном из них в Приморской группе на практике проверялись тактико-технические и боевые свойства бронетанковой техники, ее влияние на тактику и организационную структуру войск. На очень сложной местности испытывались танки БТ, Т-26 и плавающий танк Т-37, который показал замечательные боевые качества.

Накануне учений в штаб ОКДВА прибыл начальник автобронетанкового управления РККА командарм 2 ранга И. А. Халепский. На меня он произвел большое впечатление, в частности своим докладом о принципах массированного применения танков на основе теории глубокой операции. Пожалуй, впервые тогда я по-настоящему заинтересовался танками, не зная еще, что недалеко то время, когда сам стану танкистом.

* * *

В июне 1937 года меня назначили командиром 63-го Краснознаменного стрелкового полка имени М. В. Фрунзе 21-й дважды Краснознаменной Приморской стрелковой дивизии имени С. С. Каменева. Полк был очень сильной боевой частью. Я был рад новому назначению, так как давно стремился к самостоятельной командной службе. Полк находился в постоянной боевой готовности, его часто вызывали по тревоге на границу и проверяли всевозможные комиссии. Результаты этих проверок в целом были всегда положительными. Видимо, и поэтому мне вскоре было присвоено воинское звание "полковник".

В октябре 1937 года я неожиданно получил предписание передать полк своему заместителю и срочно убыть в Москву, в распоряжение Главного управления по командному и начальствующему составу Красной Армии. Там мне также неожиданно предложили должность преподавателя тактики в недавно созданной Военной академии моторизации и механизации РККА (ныне Военная академия бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского). Мотивировали это назначение тем, что за время службы на Дальнем Востоке, и особенно в штабе ОКДВА, я, мол, достаточно хорошо ознакомился с танковыми частями и подразделениями, видел их в действии в ходе учений и маневров, к тому же хорошо знал общевойсковую тактику.

На следующий день меня уже принимал начальник академии дивизионный инженер И. А. Лебедев.

- Как же я буду преподавать тактику танкистам, если не был танкистом? спросил я Лебедева.

- Все мы когда-то не были танкистами. Потребовали обучать танкистов - учим и сами учимся, - хмурясь, ответил Иван Андреевич.

- Тогда прошу дать мне некоторое время для изучения техники и подготовки к проведению занятий со слушателями.

- Вот это другой разговор, - улыбнулся Лебедев и крепко пожал мне руку. Уверен, что вы полюбите свою новую работу и наши молодые, но весьма перспективные бронетанковые войска.

Я основательно занялся изучением материалов по истории бронетанковых войск, теории и практике их боевого применения, законспектировал ряд работ, сделал массу выписок, вычертил схемы операций, в которых участвовали танки, выучил наизусть тактико-технические данные советских и зарубежных танков, состоявших в то время на вооружении. Многие часы просиживал я за книгами в академической библиотеке, не раз с пользой побывал на кафедре бронетанковых войск, созданной в Военной академии имени М. В. Фрунзе.

* * *

...Преподавательская работа пришлась мне по душе. Я с увлечением готовился к лекциям, накапливая знания для себя и передавая эти знания слушателям академии.

Богатый материал для изучения практики боевого применения танков дали бои по защите республиканской Испании, а также при отражении нападения японских войск в районе озера Хасан, неподалеку от Владивостока, и на берегах реки Халхин-Гол в Монгольской Народной Республике, обратившейся к Советскому Союзу за помощью в изгнании японцев, захвативших часть ее территории.

Доскональное изучение опыта боевых действий танковых частей позволило мне написать и защитить диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. Потом я был удостоен и ученого звания доцента.

Казалось, и дальше буду трудиться на педагогическом поприще, но судьба распорядилась по-иному.

В конце ноября 1939 года, когда в Европе уже полыхал пожар второй мировой войны, развязанной фашистской Германией, Финляндия по воле своих правящих кругов и международной реакции была вовлечена в вооруженный конфликт с Советским Союзом.

Финские реакционные круги на протяжении многих лет проводили антисоветскую политику, с помощью германского, англо-французского и американского капитала укрепляли и вооружали свою армию, строили вблизи советских границ систему мощных укреплений, получивших название линии Маннергейма.

Особую враждебность к СССР финская реакция начала проявлять, получив обещание западных держав поддержать Финляндию в войне против Советского Союза не только вооружением, но и собственными войсками.

Разумеется, Советское правительство не могло оставаться безучастным к тому, что замышлялось вблизи наших северо-западных границ. Крупнейший промышленный и культурный центр страны, насчитывавший тогда столько же населения, сколько имелось во всей Финляндии, колыбель Октябрьской революции Ленинград находился всего в 32 километрах от границы, в досягаемости обстрела дальнобойной артиллерией. Вход в Финский залив оставался незащищенным, и это создавало угрозу нашему флоту. Под ударом был и единственный на севере незамерзающий порт Советского Союза Мурманск, так как прикрывающие его полуострова Рыбачий и Средний частично принадлежали Финляндии.

В целях обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманска Советское правительство предложило правительству Финляндии отодвинуть на несколько десятков километров финскую границу на Карельском перешейке в обмен на вдвое большую территорию в Советской Карелии, а также сдать в аренду Советскому Союзу полуостров Ханко у входа в Финский залив, с тем чтобы СССР мог построить там военно-морскую базу для обороны залива.