Лэрд Баррон - Хоботок

• Название: Хоботок
• Автор: Лэрд Баррон
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013

---

Лэрд Баррон Хоботок

Laird Barron "Proboscis" © 2005

1

После провала в Британской Колумбии мы решили заглянуть на фестиваль блюграсса. Не то чтобы мы — Крус. Остальные только пожали плечами и согласились — будь по-твоему, чувак. Как и всегда. Крус в нашей разношерстной стайке был за альфа-самца.

Следуя вручную слепленным указателям, мы выехали на грунтовую дорогу и в конце концов оказались на грязном поле, где разместилось, наверное, под тысячу других машин и потрепанных туристических автобусов. Концертище был нехилый: павильоны, огромная сцена, прожекторы. Чуть поодаль развели большой костер, и фанаты с языческим восторгом корчились среди теней и тлеющих углей. Было свежо, в воздухе клубились тяжелые ароматы марихуаны и гвоздики, электричества и секса.

От гула гавайской гитары, пропущенного через динамики, у меня началась мигрень. Слишком много людей зависало вокруг, конвульсивно вскидывая конечности. Слишком много света, слишком много тьмы ему на смену. Похоже, я на пару банок перебрал пива, потому что лицо у меня онемело, как от новокаина. Еще я обнаружил, что танцую с какой-то темноглазой студенткой с афрокосичками. Надпись на ее футболке гласила: МОЛОКО.

Кажется, она была немного посимпатичней старлетки, с которой я во время оно угробил свой брак, но все же напоминала ее в некоторых чертах. Велика ли была вероятность наткнуться на такую? Я даже и считать не стал. Пьяный мужик с незнакомой девицей при полной луне — коварная комбинация.

— Ищешь кого-то или так просто болтаешься?

Ей пришлось кричать, иначе все перекрыл бы грохот джаг-бенда[1]. От нее пахло виски и перечной мятой.

— Друзей потерял, — крикнул я в ответ. Под раздольем ночного неба колыхалось море голов, и ни одна из них не была мне знакома. Мы вшестером вывалились из двух автомобилей, а теперь я остался один. Последний из могикан.

Девушка усмехнулась и потрепала меня по щеке.

— Нету у тебя никаких друзей, Рэй-бо.

Я хотел спросить, с чего бы это, но тут она вывернулась и указала пальцем куда-то мне за плечо.

— Мама дорогая, ты только посмотри на эти звезды.

И правда, звезды высыпали во всей красе, истекая холодным недобрым сиянием в невообразимой дали. Меня же больше интересовали байкеры, маячившие возле сцены и у пивных стоек. Зловещие, гнусные ребята, которым явно хотелось проблем. Крус с Хартом наверняка уже поймали эти флюиды и были на подходе.

Девица спросила меня, чем я занимаюсь, и я сказал, что актер, но сейчас ищу работу. Она меня могла где-нибудь видеть? Нет, вряд ли. Я задал тот же вопрос и толком не расслышал, что она ответила. То ли этимолог, то ли энтомолог. И еще что-то, вообще не разберешь. Вид у нее был такой серьезный, что я попросил ее повторить.

— Прямо через мозговую оболочку. Типа сифона такого.

— Что?

— Это вроде как деликатес. Говорят, что не особо больно, но так я им и поверила.

— Деликатес?

Она скорчила гримаску.

— Я за пивом. Будешь?

— Нет, спасибо.

У меня и так уже ноги подгибались. Девица улыбнулась — этакий мечтательный бесенок — и наградила меня коротким целомудренным поцелуем. Потом исчезла в толпе, и больше я ее не видел.

Спустя какое-то время я дотащился до машины и рухнул на сиденье. Попытался позвонить Сильвии, хотел передать, что со мной все в порядке, но сотовый ничем мне не помог. Дозвониться в Лос-Анджелес до моего друга и связного, Роба, тоже не вышло. То-то он бесится сейчас. С таким же успехом я мог торчать сейчас на необитаемом острове. Технологии, мать их. Я глядел, как запотевшие окна проходят по спектру от розового до желтого. Убаюканный монотонным треньканьем, я заснул.

Снились мне осы с гнездами. И экзотические орхидеи, клонящиеся венчиками к устрашающему скоплению туч. Не цветы, а батарея органических радиотелескопов, принимающих какой-то шипящий сигнал, недоступный слуху.

Меня укусил комар. Я раздавил его, кровь потекла по пальцу и застыла на ногте.

2

За рулем был Крус.

— Хочу посмотреть на те бугорки в Майма-Маундс, — сказал он.

— Что это за Майма с такими бугорками? — поинтересовался Харт, потирая рубец на мясистой шее.

Сквозь пуленепробиваемое стекло сочился размытый свет луны. Я разместился на переделанном заднем сиденье, которое занял бы наш пленник, если б мы увезли его с собой. Я разглядывал решетчатую перегородку, кандалы, двери без ручек. На полу застыли коркой черные потеки. Кто-то потрудился нацарапать там Р+Д и затейливое изображение пениса Рональда Рейгана. Машина была старая. В салоне смердело сигаретным дымом, застоявшимся пивным духом и бесчисленными телесными испарениями.

Моего мнения никто не спрашивал. Я для них слился с фоном.

Еще в Канаде, на фестивале, эти отморозки набрали наркоты и так обдолбались, что башку им снесло напрочь. Сумку со шприцами и всяким мусором Харт сбросил с моста, не доезжая до границы. Там же мы расстались с остальными парнями — Леоном, Руфусом и Донни. Донни в Данки-Крик зацепила шальная пуля — по крайней мере, было теперь чем похвастаться. Та еще шпана; домой они хотели двинуть напрямую. Может, заскочат еще по пути на родео в Монтане.

Над далекими горами проклюнулся бледный шов заката. Мы катили по самой настоящей глуши, с грохотом проносясь по расшатанным деревянным мостам, которые могли быть возведены и во времена Гражданской. По обеим сторонам разбитого двухполосного шоссе тянулись неухоженные поля и холмы, густо заросшие тополями и кленами. Стеной стоял ракитник, желтые головки горели голодным огнем на тонких стеблях. Ракитник был ответом штата Вашингтон на кудзу. Он потихоньку расползался повсюду, питаясь от трещин в земле.

Мимо проносились дорожные знаки, близкие здесь к вымиранию: с выцветшими надписями, изувеченные следами от пуль, потускневшие от пыльцы и растительных соков. Временами от шоссе отходили грунтовки, уводящие сквозь высокую траву к фермерским домикам. Попадались встречные машины, но редко, и все больше местные: камуфляжной окраски грузовики-платформы с лебедками и прицепами, двухцветные пикапы, потрепанные джипы. И хоть бы один номер из другого штата. Я уже начинал подозревать, что мы пропустили какой-то поворот. Не то чтобы мне вздумалось поднимать этот вопрос. К тому времени я научился держать рот на замке и не высовываться.

— Да ты хоть знаешь, где они? — спросил Харт. Он все злился из-за побоища на набережной — побаивался, что у крохоборов будет теперь повод помудрить с наградой за поимку Пирса. У меня было подозрение, что он прав.

— Майма-Маундс?

— Ага.

— Не-а.

Крус опустил стекло и стрельнул струйкой коричневой слюны, украсив кузов очередным размашистым мазком. Он покрутил ручку приемника и вызвал к жизни Джонни Кэша; тот каялся, что «грохнул человека в Рино, чтоб поглядеть, как он умрет».

— Настоящий мужик стерпел бы, — сказал Харт. — Как Джоси Уэйлс.

У меня зазвонил телефон, и ответа Круса я не услышал. Это была Карли. Она услышала про заварушку в новостях, разволновалась и с тех пор пыталась связаться со мной. В репортаже говорилось о выстрелах и о каком-то раненом, и я все подтвердил: да, одному из наших всадили пулю в лодыжку, но с ним все нормально, со мной тоже, и теперь все позади. Злодея мы изловили, теперь в мире полный порядок. Я обещал, что буду дома через пару дней, и попросил ее передать привет маме. Сигнал потонул в помехах.

Я умолчал о том, что канадцы подумывали, не усадить ли за решетку нас самих — за многочисленные нарушения и развязанную потасовку. У Сильвии и так давление взлетело до небес из-за этой моей «авантюры среднего возраста», по ее выражению. Трудно ее винить: как раз мои юношеские «авантюры» и погубили наш многострадальный брак.

А вот чего Сильвия не знала, просто не могла знать, потому что на этой стадии отчуждения мне уже не хватало храбрости обнажать перед ней душу, так это того, что во время одного ленивого ланча Харт показал мне несколько фотографий, чтобы помочь мне определиться. Череда улыбчивых девочек-подростков, которые могли бы учиться с Карли в одной школе. Харт в живых подробностях расписал, что подонок любил проделывать с этими малышками. И сразу это стало не столько авантюрой, сколько миниатюрным крестовым походом. Я пятнадцать лет увиливал от отцовских обязанностей. И вот мой шанс показать себя Ланселотом.

Крус заявил, что голоден и сожрал бы сейчас даже носорога, начиная с задницы. Харт предложил тормознуть и позавтракать в тошниловке, которая материализовалась, словно по волшебству, слева от дороги, так что мы свернули и припарковались рядом со ржавым «понтиаком» с кирпичами под колесами. На этот раз Харт вспомнил, что для меня нужно открыть дверь. Один-единственный взгляд на немытые окна закусочной и кучки собачьего дерьма, усеявшие неасфальтированную стоянку, убедил меня, что не очень-то мне и хочется знакомиться с их кухней.