Мэгги Стивотер - Похитители грёз

• Название: Похитители грёз
• Автор: Мэгги Стивотер
• Жанр: Фэнтези

Теперь, когда энергетические линии вокруг Энергетического пузыря разбужены, ничего не будет прежним для Ронана, Гэнси, Блу и Адама. Ронан, например, все глубже и глубже погружается в свои сны, а его сны все больше и больше вторгаются в реальную жизнь. Между тем, некоторые очень опасные люди ищут те же части головоломки Энергетического пузыря, что и Гэнси…

---

Ронан положил руку на неровную поверхность дверной ручки. Его ладонь, по привычке, помнила ощущения. Не понимание объекта, а реальное чувство текстуры, формы и температуры металла — все, что нужно, чтобы вынуть её из сна.

— Стойте, — опасливо сказал Адам. — Чем пахнет?

Воздух был окрашен теплым, вызывающим страх запахом — не неприятным, но, несомненно, сельскохозяйственным. Это не был запах сарая, оставшийся с былых времен; это был запах сарая, который использовался в настоящее время.

Нахмурившись, Ронан открыл скрипучую, массивную дверь. Потребовалось несколько мгновений, чтобы их глаза привыкли.

— О, — произнес Гэнси.

Здесь находилось остальное стадо. Через дверной проем в водянистом свете темнели десятки силуэтов рогатого скота. Ничего больше, кроме дергающегося звука открывающейся двери. Только слышно глубокое дыхание нескольких десятков животных, и над всем этим умиротворенный небольшой дождик по крыше.

— В спящем режиме, — сказал Гэнси, и одновременно с ним Блу произнесла:

— Под гипнозом.

Сердце Ронана билось неравномерно. В этом спящем стаде был заложена грубая сила. Произнеси правильное слово, и оно обратит вас в паническое бегство.

— Это тоже наша вина? — прошептала Блу. — Как и отключения электроэнергии?

Адам отвернулся.

— Нет, — ответил Ронан, уверенный, что стадо спит не по вине энергетической линии. — Причина в чем-то другом.

Гэнси попросил:

— Не говори, как Ноа, а то мне от этого не по себе. Давай найдем лопату и уберемся отсюда.

Задирая ноги, чтобы перешагнуть через опилки, они петляли между неподвижными животными к маленькой каморке с инструментами, ставшей серой от дождя. Ронан нашел инструмент. Адам поднял совковую лопату. Гэнси попробовал ручной бур на вес, как будто проверял баланс меча.

Спустя минуту Блу поинтересовалась:

— Ты, правда, тут вырос, Ронан?

— В этом амбаре?

— Ты знаешь точно, о чем я.

Он начал было отвечать, но внезапно вскипела шокирующая боль. Единственный способ убрать из слов сантименты состоял в затоплении слов кислотой. Это прозвучало бы, как будто он ненавидел это место. Будто он не может дождаться, чтобы убраться отсюда. Свирепо и с издевкой он сказал:

— Да. Это был мой замок.

— Ух ты, — ответила она, будто бы не услышала сарказм. А потом прошептала: — Гляди!

Ронан проследил за её взглядом. Где рифленая крыша кое-как встречалась с краем законченной стены, в гнезде сидела запыленная коричневая птица. Её грудь казалась черной, окровавленной, но при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что это всего лишь игра тусклого света. Оперение её было павлиньим, металлически изумрудным. Как и у коров, глаза птицы были приоткрыты, голова не шевелилась. Пульс Ронана снова участился.

На его плече Чейнсо низко присела, прижавшись к его шее, реагируя на его реакцию, а не другую птицу.

— Дотронься до нее, — прошептала Блу. — Посмотри, жива ли она.

— К ней должен прикоснуться один из вас двоих, двойняшки-бедняжки, — сказал Ронан. — Я трогал прошлую.

Её глаза сверкали молниями:

— Как ты меня только что назвал?

— Ты слышала.

— Гэнси, — обратилась она.

Он опустил свой ручной бур.

— Ты сказала, что хочешь сама разбираться с Ронаном.

Адам закатил глаза, а потом встал на стул и провел расследование.

— Она тоже дышит. С ней то же самое, что и с теми коровами.

— Проверь яйца? — сказал Ронан.

— Да пошел ты.

Все они были не в своей тарелке. Невозможно было понять, естественный ли это был сон или сверхъестественный, а без понимания этого, казалось, не исключено, что и их могла постигнуть та же участь.

Гэнси предположил:

— Мы здесь единственные, кто не спит?

Это вдохновило Ронана. Опустив Чейнсо на стол из шлакоблоков, он открыл старую кормушку рядом с ним. Даже при том, что сарай пустовал, он подозревал, кормушка будет занята. И, конечно же, как только он сунул голову внутрь, то обнаружил резкий, живой запах под теплым ароматом зерна.

Ронан велел:

— Свет.

Щелкнув функцию фонаря на телефоне, Гэнси осветил кормушку внутри.

— Быстрее, — сказал он. — Это разряжает телефон.

Посмотрев по всей длине старого мятого мешка с кормом на дне, Ронан обнаружил мышиное гнездо. Он аккуратно вытащил одну молодую мышь. Она была такая маленькая, невесомая, что тепло ее тела едва ощущалось. Хоть мышь и была достаточно взрослой, чтобы нормально двигаться, она оставалась спокойной на его ладони. Он нежно пробежался пальцем по ее спинке.

— Почему она такая покорная? — спросила Блу. — Она тоже спит?

Он достаточно поднял руку, чтобы она увидела тревогу мыши, доверчивые глаза, но этого было недостаточно для Чейнсо — она подумала, что это еда. Ронан и Мэттью обычно искали мышиные гнезда на пищевых складах и в полях рядом с канавами. Они сидели, скрестив ноги, часами в траве, позволяя мышке бегать вверх и вниз по рукам. Молодые мышки никогда не боялись.

— Она не спит, — сказал он. Подняв руку, он прижал тоненькое тельце к своей щеке, так что мог ощутить порхание ее быстрого сердечка на своей коже. Блу уставилась на него, и он предложил: — Так ты можешь почувствовать ее сердце.

Она смотрела с подозрением.

— Ты настоящий? Прикалываешься надо мной?

— С чего ты взяла?

— Ты подонок, а это не похоже на обычное поведение подонка.

Он слегка улыбнулся.

— Не привыкай.

Неохотно она приняла от него крошечную мышь и приложила ее к щеке. Удивленная улыбка расползлась по ее губам. Кратко и счастливо вздохнув, она предложила мышку Адаму. Тот не казался жаждущим, но по ее настоянию приложил маленькое тельце к своей щеке. Его губы изогнулись. Спустя секунду он передал мышь Гэнси. Гэнси был единственным, кто улыбался мышке прежде, чем поднял ее к своему лицу. И именно его улыбка потопила Ронана; она напомнила ему о легкости на лице Мэттью, если тот первым находил мышь, раньше, когда они были семьей Линч.

— Удивительно очаровательно, — доложил Гэнси. Он вложил мышку в ладони Ронана.

Ронан положил ее на верхушку кормушки.

— Кто-нибудь хочет еще секунды до того, как я верну ее назад? Потому что она умрет за год. Дерьмовый срок жизни полевых мышей.

— Мило, Ронан, — сказал Адам, отвернувшись.

Лицо Блу сморщилось.

— Недолго она длилась.

Гэнси ничего не добавил. Его глаза просто задержались на Ронане с печалью. Он знал того достаточно хорошо, чтобы оскорбиться. Ронан чувствовал, что его анализируют, и, может быть, он хотел, чтобы его анализировали.

— Пойдемте, похороним ту хрень, — сказал он.

Вернувшись к БМВ, Гэнси оказался достаточно тактичен, чтобы не выглядеть самодовольным, когда Блу зажала рукой рот, а Адам втянул воздух при первом взгляде на человека-птицу. Ронан и Гэнси запихнули его в коробку из-под динамика настолько, насколько смогли, но достаточно, чтобы воображение материлось при виде трупа, торчащего с обеих сторон коробки. В любом случае, несколько часов после смерти никак не улучшили его внешнего вида.

— Что это? — спросил Адам.

Ронан коснулся одного из неровных когтей, свесившегося с края коробки. Существо было ужасным, леденящим душу. Он боялся их неярко, первобытно, непрерывно, из-за того, что бывал убит ими снова и снова в своей голове.

— Они приходят в кошмарах. Как будто кошмар их притягивает. Они ненавидят меня. Во снах их называют ночными ужасами. Или… niri viclis.

Адам нахмурился.

— Это латынь?

Ронан озадачился и решил:

— Я… не думаю.

Блу посмотрела на него пристально, и тут же Ронан вспомнил, как она обвинила его в знании другого языка на коробке-паззл. Вероятно, она была права.

Вчетвером они донесли гроб-коробку до линии деревьев. Пока моросил дождь, они, по очереди сменяя друг друга, копали мокрую почву. Ронан поглядывал наверх каждые несколько секунд, чтобы проверить Чейнсо. Ничто большое и черное ее не беспокоило, включая ее саму, и она держала дистанцию от гроба, даже когда тот оказался в яме. Но она обожала Ронана больше всего остального, так что притащилась ближе и клевала на земле невидимых насекомых.

К моменту, когда они скинули последнюю горсть земли на могилу, они промокли от дождя и пота. Ронан подумал, что было что-то согревающее в том, как они все закапывали тело в его интересах. Он бы предпочел, чтобы это существо осталось в его снах, но если оно должно было выскользнуть, то так было лучше, чем последний неконтролируемый кошмар.

С мягким ругательством Гэнси воткнул кончик лопаты в землю и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он положил лист мяты в рот.

— У меня мозоли. В «Нино»?

Блу безмолвно протестовала.

Гэнси посмотрел на Адама.

— Я согласен на все, — ответил Адам, в словах проскользнул его генриеттовский акцент, выдавая усталость. Это не было его обычное утомление. Что-то глубже. Для Ронана не так уж и невозможно было представить такую сделку, свитую на костях Адама.