Януш Вольневич - Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей

• Название: Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей
• Автор: Януш Вольневич
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

В книге польского журналиста Я. Вольневича рассказывается о его путешествиях по странам Южных морей. Вместе с автором читатель посетит овеянный древними легендами индонезийский остров Бали, побывает на Большом Барьерном рифе, совершит увлекательную поездку на Новые Гебриды, Фиджи, Тонга, Таити и Гавайские острова.

---

Автобус проезжает мимо площадок для гольфа, ресторанов, сверкающего водопада. На фоне белых облаков четко выделяется вершина Телуфера. Высота ее не превышает 1800 метров, но, если смотреть на нее с песчаного берега, она кажется гигантской малахитовой горой. Рядом бары, рестораны, магазины. Посещение музея Гогена входит в обязательную программу каждой экскурсии на Таити. Здесь туристы могут и подкрепиться. Великолепны картины великого живописца, как и сказочный ботанический сад, раскинувшийся на трехстах гектарах.

Наш автобус преодолевает Таравайский перешеек. Перед нашим взором проплывают удивительные по красоте пейзажи, неизменным компонентом которых оказываются море, солнце, зелень и горы. Наконец мы у цели. Таутира! Этот рыбацкий поселок словно выхвачен из цветного сказочного сна. Он расположен в поросших зеленью горах, над вершинами которых величаво плывут облака. Над всем возвышается давно потухший вулкан Ронью. Внизу видна пестрая толпа людей, занятых работой. Стоя по пояс в прозрачной воде лагуны, островитяне (их тела на солнце кажутся бронзовыми) тянут сеть, которую с моря привели рыбацкие каноэ. Сильные руки вытягивают на берег тяжелую, полную рыбы сеть. Тяжел их труд, зато добыча большая!

Тут же, на берегу, в лучах заходящего солнца они устраивают пир. Рыбаки готовят типичное полинезийское блюдо — «маринованную» сырую рыбу. Делается она очень просто. Рыбу чистят, удаляют кости. Затем тушку мелко нарезают, тщательно моют в соленой воде и кладут в деревянную миску с лимонным соком и ломтиками лука. Через час блюдо почти готово. Тогда рыбу и лук вынимают и поливают кокосовым молоком. Вкус у рыбы изысканный. Хорошим дополнением к этому кулинарному чуду служит фруктовый десерт — пиа, весьма напоминающий пудинг из маниоки, ананаса, папайи.

На поселок опускается ночь. Все настроены на лирический лад. Островитяне поют, танцуют. Вы можете даже искупаться при свете луны в чистых водах лагуны. Не стоит спешить с отъездом. Хорошо бы вернуться в Папеэте завтра или через неделю, а лучше остаться здесь навсегда.

В Полинезии нередки случаи, когда «перелетные птицы» попадали на какой-нибудь островок и ни за что на свете не желали возвращаться в так называемый цивилизованный мир. В числе самых известных «полинезийцев по собственному желанию» и француз Жан Батист Кабри. Своей необычайной карьерой этот человек обязан в известном смысле экспедиции русских на кораблях «Надежда» и «Нева», руководимой И. Ф. Крузенштерном[Крузенштерн Иван Федорович (1770–1846) — русский мореплаватель, адмирал. Почетный член Петербургской Академии наук (1806 г.), член-учредитель Русского географического общества. В 1802 г. был назначен начальником первой русской кругосветной экспедиции (1803–1806), в состав которой входили корабли «Надежда» и «Нева». — Примеч. пер.].

В 1804 году корабли адмирала Крузенштерна бросили якорь у Нуку-Хива на Маркизских островах. Неожиданно на борту адмиральского корабля появился эффектно татуированный человек, заговоривший по английски. Это и был Жан Батист Кабри.

Совсем молодым моряком Кабри (он родился в Бордо около 1780 года) попал в плен к англичанам и стал поневоле «добровольцем», отправившимся на китобойном судне под британским флагом в Тихий океан. Судно затонуло в районе Маркизских островов, а Кабри удалось доплыть до берегов Нуку-Хива. Жертва кораблекрушения, вероятнее всего, погиб бы, если бы не дочь местного вождя, которой так понравился красивый пятнадцатилетний юноша.

У Жана Батиста не было другого выбора. В него влюбилась девушка по имени Ваи-ма-ики — «Маленькая пышка». Имя точно соответствовало пышным формам молодой девушки. Отец Ваи-ма-ики в конце концов согласился на брак дочери с бродягой, но поставил условие: жених должен быть татуирован, как подобает зятю великого вождя.

«Специалисты» нанесли на тело Кабри традиционные узоры, достойные его нового положения. Операция была длительной и болезненной, так как татуировке подверглись веки, язык и десны. После этого Жан Батист наконец стал законным супругом таитянки. Вскоре и без того пышное тело Ваи-ма-ики еще больше округлилось. Идиллия продолжалась, а число детей все увеличивалось.

В мае 1804 года к берегам острова подошли русские корабли. Кабри помог русским наладить хорошие отношения с островитянами, но на этом и кончилась его идиллическая жизнь на Таити.

Точно неизвестно, почему Кабри вместе с русскими покинул остров. В своих мемуарах, опубликованных впоследствии во Франции, Кабри писал, что «на банкете я много выпил, и адмирал решил оторвать меня от моего нового отечества, жены и детей…». В свою очередь, Крузенштерн сообщал, что плохая погода вынудила его срочно покинуть остров. «Я вынужден был взять с собою француза», — заключает адмирал.

Сегодня трудно установить истину. Однако достоверно известно, что татуированный Кабри прибыл к берегам Камчатки, а затем через Сибирь отправился в Петербург. Своим появлением он, конечно, произвел огромную сенсацию и даже был представлен императору Александру I. Следующие тринадцать лет, а следовательно, и в период наполеоновских войн он жил в России, где какое-то время преподавал навигацию в Кронштадтском морском училище. В 1817 году Кабри оказывается во Франции. В Версале его представили королю Людовику XVIII, который назначил Кабри — ветерану давно минувшей войны — небольшую пенсию. Сумма оказалась столь незначительной, что вернуться к своей семье на Маркизские острова он уже не мог, хотя страстно мечтал об этом.

С тех пор печальная судьба «принца» с Маркизских островов принимает еще более трагический оборот. Кабри стал (без особого, впрочем, успеха) демонстрировать на ярмарках свое татуированное тело. Он скитался по Франции, много болел и сильно тосковал по солнечному острову. Наконец болезни свели Кабри в сентябре 1822 года в Валансьенне в могилу. После его смерти нашелся любитель, пожелавший купить… кожу бывшего «принца»-матроса и сделать… чучело. Городские власти были так этим напуганы, что Кабри похоронили в одной могиле с двумя другими покойниками, чтобы таким образом избежать возможности тайной эксгумации «принца» с Маркизских островов.

Подветренные острова

Маленькая шхуна «Ваиатеа», пропитанная отвратительным запахом копры, отходила ночью на острова Раиатеа и Борабора. Я очень обрадовался этому обстоятельству. Полуобнаженный капитан в узорчатой набедренной повязке согласился взять меня на борт в качестве второго пассажира. Устроился я прямо на палубе, ни о каких каютах не могло быть и речи. Впрочем, и не надо. Устроился на шхуне на переднем люке рядом с седовласым мужчиной с удивительно свежим лицом. Швед — старожил (sic!), он уже полвека живет на островах Общества.

— Моя жена родилась в Раиатеа. Она умерла, бедняжка. Еду навестить внуков, — вступает в разговор со мной швед.

Пожилые люди всегда охотно предаются воспоминаниям.

— Мне было лет десять, но я хорошо помню, как германские корабли бомбардировали Папеэте. Это был ужасный день. Тогда погиб мой друг Пьер.

— Насколько мне известно, во время второй мировой войны никаких сражений в этих местах не происходило.

— Я говорю о первой мировой войне, о событиях 1914 года, молодой человек. Вы, наверное, даже не слышали об этом событии. Помню, два больших черных корабля — крейсеры «Шанхорст» и «Гнейзенау». Противостоять им было просто невозможно. Канонерка «Зелее» поплыла навстречу немцам. Ее командир поставил свое судно так, чтобы преградить единственный проход между рифами. Там ее и потопили. Затем орудийным огнем немцы уничтожили большую часть города, который в то время был значительно меньше, чем теперь… Сегодня Папеэте — уже не город, а настоящий муравейник. Взять эти самолеты, туристов. — Старик выразительно махнул рукой. Наверное, вспомнил годы своей молодости.

Тем временем наша шхуна ловко отошла от берега и направилась к проходу между рифами, вероятно к тому, где некогда затонула канонерка «Зелее». Капитан, должно быть, знал проход как свои пять пальцев, так как вел суденышко один, без лоцмана.

Таити и Муреа — основное ядро Наветренных островов. Всего сто сорок миль отделяют их от группы Подветренных островов, к которым относятся Хаухине, Раиатеа и Борабора. Расстояние немногим больше, чем между Апиа и Паго-Паго. Мне предстояло преодолеть его ночью, что придавало прогулке особое очарование.

— Знаете ли вы, молодой человек, — вновь заговорил мой спутник, — как называются эти воды, по которым нам предстоит плыть?

— Нет, не знаю.

— Те Тао о Марама — «Море, посеребренное луной».

Солнце быстро погружалось в океан. Сейчас его огромный оранжевый диск находился почти на уровне форштевня шхуны. Море было гладкое, и пурпурный отблеск заходящего солнца ровно ложился на него. Вода, палуба и даже воздух — все окрашивалось в причудливые тона, которых я никогда не видел. Преобладали золотистый и фиолетовые цвета. Только палитра вдохновенного живописца могла бы передать эту цветовую гамму.