Януш Вольневич - Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей

• Название: Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей
• Автор: Януш Вольневич
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

В книге польского журналиста Я. Вольневича рассказывается о его путешествиях по странам Южных морей. Вместе с автором читатель посетит овеянный древними легендами индонезийский остров Бали, побывает на Большом Барьерном рифе, совершит увлекательную поездку на Новые Гебриды, Фиджи, Тонга, Таити и Гавайские острова.

---

Через некоторое время несколько юнцов по просьбе капитана взялись за деревянные гонги. Специально для нас они дали небольшой импровизированный концерт. Глухие звуки гонгов неслись в сгущавшиеся сумерки, в горные джунгли. Но вот музыканты кончили, и капитан встал.

— Итак, все уже готово. Сейчас пойдем в дом вождя на каву.

И мы двинулись гуськом по невероятно скользкой тропинке, тут карманный фонарь капитана очень нам пригодился. У порога односемейного, покрытого пальмовым навесом шалаша — так, пожалуй, можно было назвать хижину вождя — сидел голый мальчик. Хозяин отдал ему какое-то распоряжение, и мальчуган тут же исчез.

Внутри хижины при свете керосиновой лампы находилась большая группа людей, видимо семья вождя. Тут было, пожалуй, три поколения. Мы увидели очень много малышей (они спали прямо на глинобитном полу), сморщенного старика, каких-то подростков и женщин разного возраста. В хижину вошел мальчик, по-моему тот, которого недавно мы встретили у порога хижины. В руках у него была охапка белесых корней.

— Это и есть кава, или корни растения Piper methysticum, обладающего слабым наркотическим действием. Напиток распространен, по существу, по всей Океании, — объяснил мне капитан.

Я с интересом наблюдал, как готовили каву по-меланезийски. Два рослых юноши слегка сполоснули корни водой, достали большую деревянную миску и с помощью шершавой коралловой палочки стали долго тереть белые корни, словно хрен на терке. Растертую таким способом массу залили водой, и после тщательного перемешивания хозяин достал горсть пальмовых волокон и стал выжимать, словно через сито, жидкость, похожую на разведенную водой глину. Наконец он дал знак одному из сыновей или внуков. Тот подставил под импровизированное сито скорлупу кокосового ореха, которая заполнилась кавой. Капитану поднесли «чашечку» кавы первому. Затем мне.

— Обычай требует выпить это одним залпом, как рюмку водки, — сказал он.

Я выпил сразу. И правильно сделал, так как второго глотка мне бы уже сделать не удалось, до того терпким был вкус этого напитка. Самое неприятное — это то, что привкус кавы еще долго оставался во рту.

Плавание с капитаном Бохеньским, продолжавшееся несколько недель, оставило у меня неизгладимое воспоминание. Многие уголки архипелага Новые Гебриды — места, которых еще не коснулось время. Живущие в первобытных условиях аборигены, их удивительные обычаи, искусство, характерные лица на деревянных гонгах, служащих для контактов… с духами предков. Все это захватывает. Лишь незначительную часть ярких впечатлений удалось зафиксировать на цветной пленке. Зато мое краткое пребывание в доме семьи Бохеньских глубоко запало мне в сердце. Польский сочельник, рождественские подарки, удивительное гостеприимство хозяев — все было столь неожиданно на краю света, вдали от родины. Да, такое быстро не забывается.

С нами не было лишь старшего сына Бохеньского, Маркуса. Морская служба не позволила ему присоединиться к нашему праздничному столу. Патриция Бохеньская, как и каждая мать, очень это переживала, утешаясь лишь тем, что сын приедет, очевидно, к Новому году.

В первый день рождества, когда мы рассматривали чудесную коллекцию раковин Патриции и собранные капитаном произведения искусства аборигенов, радио передало потрясающее известие об ужасном урагане «Трэйси», пронесшемся над Дарвином. Ураган, как сообщил диктор, почти целиком смел с лица земли этот центр Северной Австралии. Зная, что дом семьи Повежа был расположен на холмике над морем, я понял, что его уже нет. Вдруг они не успели уехать с детьми в Кэрнс?.. Первый за многие годы собственный дом, точно такой же, как этот в Порт-Виле, больше не существует. В мрачном расположении духа улетел я в тот день на Фиджи.

По Фиджи

— Ваш завтрак, мистер! — послышался голос, и в дверях показалась пышная шевелюра.

Я проснулся, протер заспанные глаза и наконец сообразил, что нахожусь в Суве, на Фиджи. Накануне поздно ночью я не без труда добрался до этой маленькой гостиницы. Самолет опоздал, мы приземлились, когда землю окутала черная, непроглядная ночь… На мои расспросы о том, как добраться до города на автобусе, никто ничего вразумительного сказать не мог. То ли будет автобус, то ли нет.

Самолет имеет, несомненно, свои положительные и отрицательные стороны. Если путешествовать на корабле, то обычно прибываешь к центру города, где можешь выбрать дешевый или дорогой ночлег, все разузнать и принять то или иное решение. В маленьких аэропортах ночью от заспанного персонала редко можно добиться нужной информации. Поскольку не знаешь, как велико расстояние до города, на такси уходит сразу несколько долларов.

— Cheap accomodation, cheap![Cheap accomodation (англ.) — дешевое пристанище. — Примеч. пер.] — Темнокожий водитель кивает головой, делает вид, что понял, и везет белого пассажира прямо в отель «Хилтон» или «Интерконтиненталь». Достаточно взглянуть на фасад отеля, чтобы сразу же броситься на поиски более дешевого пристанища. Водитель тоже по-своему прав, ведь большинство белых, путешествующих по Океании, останавливаются именно в дорогих отелях.

Душно. Предстоит, видимо, далекая поездка. Сажусь в старенькое такси.

— В дешевую гостиницу! — говорю я. Трещит древний драндулет.

Сначала виднеются какие-то заросли, затем деревянные домики, лавки и уличные фонари. Мелькают километры. Меня беспокоит мысль, как дорого мне обойдется это путешествие. К тому же у Меня нет местной валюты, где же я мог ее ночью обменять? Улицы становятся все шире. Сува оказывается большим городом.

Водитель проворно крутанул баранку, машина остановилась. Лампионы, подсвеченные пальмы. Вот тебе на! Читаю: «Гранд пасифик отель». Здесь платить придется не менее тридцати долларов в сутки.

Мягко объясняю водителю, что мне нужно. Кажется, он понял: нажимает на стартер, и мы трогаемся в путь. Вскоре останавливаемся. Вход выглядит как дверь в частную квартиру. Что ж, посмотрим. Водитель стучит в дверь кулаком. Послышались шаги. Как будто кто-то спускается по лестнице. Высовывается кудрявая женская головка.

— Комнаты нет, будет утром.

— А койка? — спрашиваю я, перепуганный перспективой дальнейших скитаний по городу. Оказывается, койка найдется. Остаюсь! Пытаюсь расплатиться с таксистом, но он отказывается брать американские доллары. Пререкаемся. Наконец энергичная дама в дезабилье идет за деньгами и платит за меня. Поднимаемся по крутым ступенькам, открываются какие-то двери. Разбуженный постоялец не ругается, терпеливо молчит. На кровати меняют постельное белье. О кондиционерах не может быть и речи. Сосед по комнате, меланезиец, производит хорошее впечатление. Надеюсь, не обворует меня. Засыпаю как убитый…

Просыпаюсь. Где же мой сосед? Его нет, но чемодан, к счастью, на месте. Да, ведь будили к завтраку (он входит в плату за ночлег). Быстро умываюсь. Отправляюсь в гостиничный «ресторан», вся меблировка которого состоит из одного большого стола возле лестницы. На завтрак подали овсяные хлопья, кофе, булки, папайю, по желанию можно получить и чай. За столом уже сидели три аборигена, какой-то потрепанный матрос с татуировкой на руках и два молодых (как я потом узнал) новозеландца, по-видимому студенты, путешествующие в поисках экзотики по островам Южных морей. Молодые люди сказали, что через полчаса на корабле за «сказочно низкую плату» они отправятся на какой-то остров.

В маленькой гостинице было относительно чисто. Совершенно случайно я нашел пристанище, вполне отвечающее моим финансовым возможностям. После того как дородная хозяйка гостиницы взяла с меня плату вперед за двое суток, я успокоился: гостиница обошлась мне совсем недорого.

Гостиница положительно начинала мне нравиться. Здесь есть даже телефон на стене. Снова занимаю немного мелких монет и нахожу у себя номер телефона Кшиштофа Стажиньского, записанный еще рукой незабвенного Леонида Телиги[Телига Леонид — польский яхтсмен, совершивший кругосветное плавание в одиночку на своей парусной яхте «Опты». Недавно он умер. — Примеч. пер.]. Племянник главы городской управы Варшавы живет здесь давно. Набираю номер, раз, другой, третий, но никто не берет трубку. Пытаюсь дозвониться ему в контору — результат тот же. И тут вспоминаю, что сегодня третий день рождества. Видимо, в тропиках, а значит, и на Фиджи люди не очень-то утруждают себя работой. Пышноволосая хозяйка гостиницы сказала, что завтра и послезавтра некоторые учреждения работать не будут. Так что Стажиньский, видимо, уехал на несколько дней из города. Ничего не поделаешь. Убираю записную книжку в карман.

Заказываю еще чашку чаю и начинаю листать лежащие под рукой газеты. Такое чтение в незнакомом городе оплачивается сторицей. Читаю: церкви и богослужения. Не очень интересный, но весьма внушительный перечень: методисты, пресвитериане, католики, англиканцы и множество разных сект — все они интересуются спасением душ островитян. Фиджийский музей («некоторые экспонаты тринадцативековой давности») объявляет часы работы. Хорошо бы посмотреть.