Пелам Вудхаус - Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)

• Название: Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
• Автор: Пелам Вудхаус
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2013
• ISBN: 9780-5-271-43304-7

Настали новые времена.

Пришли «ревущие двадцатые» XX века.

Великосветским шалопаям приходится всячески изворачиваться, чтобы удержаться на плаву!

Питер Бернс под натиском холодной и расчетливой невесты разрабатывает потрясающий план похищения сыночка бывшей жены миллионера, но переходит дорогу настоящим гангстерам…

Великолепный Джимми Крокер, юный американский наследник, одержимый желанием превратиться в британского аристократа, вынужден признать, что на элегантной Пиккадилли, в отличие от родного Бродвея, его ждут одни неприятности…

А лихие ирландцы Моллои, с присущим им обаянием и темпераментом, планируют мгновенно разбогатеть, сыграв на легендарной жадности и мнительности богача Лестера Кармоди, оказавшегося в когтях их клана…

---

– Так у тебя только и есть эта работа?

– Вот именно. Если у тебя обстоятельства такие же, н у что ж, тут мы оба и останемся.

– Останемся, – эхом откликнулся я.

– Но нам следует постараться не усложнять ситуацию.

– Конечно.

Она посмотрела на меня своим странным взглядом, широко раскрыв глаза.

– А ты похудел, Питер.

– Вот как? Страдания, наверное. Или физические упражнения.

– Ты ненавидишь меня. – Одри отвела взгляд и закусила губу. – И все эти годы ненавидел. Что ж, ничего удивительного.

Отвернувшись, она медленно побрела прочь, и тут мне открылась вся низость моей роли. С самого начала я только и старался побольнее кольнуть ее, мелко ей мстил. За что? То, что случилось пять лет назад, – моя вина. Нельзя позволить ей уйти. Я чувствовал себя мерзавцем.

– Одри! – крикнул я.

Она остановилась. Я подбежал к ней.

– Одри, ты ошибаешься! Если я кого и ненавидел, то только себя. А тебя я понимаю…

Губы ее чуть приоткрылись, но она молчала.

– Я понимаю, почему ты так поступила. Теперь я вижу, каким я был пять лет назад.

– Ты так говоришь, только чтобы помочь мне, – тихо произнесла девушка.

– Нет, я уже давно все понял.

– Я безобразно обошлась с тобой.

– Ничего подобного. Определенному сорту мужчин необходима… встряска. И они получают ее, рано или поздно. Так случилось, что свою я получил от тебя. Но это не твоя вина. Мне все равно бы рано или поздно досталось. – Я засмеялся. – Судьба караулила меня за углом. Ей страшно охота было как-то меня оглоушить. И тут подвернулась ты.

– Прости, Питер.

– Чепуха! Ты вколотила в меня немножко разума. Вот и все. Каждому требуется образование. Большинство получают его постепенно. Мои деньги такому помешали. К тому времени как я встретил тебя, мне уже здорово недодали, и вот я получил все одним махом.

– Ты великодушен.

– Ну что ты! Всего лишь вижу все яснее, чем раньше. В те дни я был истинной свиньей.

– Вот уж нет!

– Был, был. Ладно, не стоит из-за этого ссориться.

В доме прозвенел колокольчик, призывая к завтраку, и мы повернули к двери. Когда я отступил, пропуская ее, Одри остановилась.

– Питер… Питер, будем разумны. Зачем создавать неловкость? Давай притворимся, будто мы старые друзья, которые снова встретились. Да и почему «притворимся»? Ведь недоразумения разъяснились и мы опять друзья, правда?

Одри протянула руку. Она улыбалась, но глаза смотрели серьезно.

– Так что, Питер? Старые друзья?

Я пожал ей руку.

– Да, старые друзья.

И мы отправились завтракать. На столе рядом с моей тарелкой лежало письмо от Синтии.

Глава VI

1

Приведу его полностью. Написано оно было с борта яхты «Русалка», стоявшей на якоре в Монако.

Мой дорогой Питер, где же Огден? Мы каждый день ждем его. Миссис Форд извелась от беспокойства. Она без конца спрашивает меня, есть ли у меня новости, и ужасно утомительно каждый раз отвечать, что – нет.

С твоими возможностями ты уже давно мог бы похитить мальчика. Действуй проворнее. Мы полагаемся на тебя.

Спешу. Синтия.

Я несколько раз прочитал это деловитое послание – днем, и после обеда, и еще вечером, чтобы поразмыслить над ним в одиночестве. Выйдя из дома, я побрел к деревне.

На полпути я вдруг понял – за мной следом кто-то идет. Вечер был темный; ветер, свистящий в деревьях, усиливал пустынность деревенской дороги. В такое время в таком месте особенно неприятно услышать шаги позади.

Неопределенность нервирует. Резко развернувшись, я на цыпочках двинулся обратно. И не ошибся. Минуту спустя в потемках обозначилась темная фигура, и восклицание, раздавшееся, когда я перестал таиться, доказало, что я застал преследователя врасплох.

Последовала короткая пауза. Я ожидал, что человек, кто бы он ни был, рванется бежать, но он шагнул вперед.

– Прочь с дороги! – крикнул я, и моя трость агрессивно проскрежетала по гравию: я вскинул ее, готовый к неожиданным поворотам событий. Пусть знает, что у меня есть какое-то оружие.

Намек скорее обидел, чем напугал преследователя.

– Ну, босс, к чему грубить, – укоризненно попенял он хриплым полушепотом. – Я ж ничего не затеваю.

У меня сложилось впечатление, что голос этот я слышал, но не мог вспомнить где.

– Зачем вы меня преследуете? – спросил я. – Кто вы?

– Да вот, потолковать хочу. Я вас приметил еще под фонарем, да и пристроился в хвост. Игру-то я вашу раскусил.

Теперь я узнал его. Если только в окрестностях Сэнстеда не появилось двух человек из Баури, то этот – тот самый, кого я видел в среду вечером; тот, кто навлек на себя неодобрение мисс Бенджэфилд.

– Не понимаю, – сказал я. – Какая игра?

– Хватит вам! – отмахнулся он. – Шутки шутками, а зачем вы терлись вчера возле дома? Мальчишку выслеживали?

– Так это вы на меня налетели?

– Ну! Подумал было, что дерево. Чуть нокаут не получил.

– Зато я получил. Видно, вы здорово торопились.

– А то! – просто согласился человек и сплюнул. – Вот что, – завел он снова, облегчив душу критикой этого захватывающего эпизода. – Золотце это – парнишка прям потрясный. Как заголосит! Я прям напугался – взрыв какой! Но не будем терять время. Оба мы охотимся за ним.

– Про что это вы?

– Давайте кончайте придуриваться-то! – Он сплюнул. Видимо, этим незатейливым способом он выражал всю гамму своих чувств. – Я же вас знаю!

– Тогда у вас есть преимущество. Хотя мне кажется, что и я вас видел прежде. Это ведь вы сидели в среду вечером в «Перьях»? Еще пели что-то такое про собаку?

– Точно. Я и пел.

– А откуда вы меня знаете?

– Ай, да кончай ты придуриваться, Сэм!

И в голосе у него мне послышалось невольное восхищение.

– Так кто я, по-вашему? – терпеливо спросил я.

– Ах, чтоб тебя! Но тебе меня не обдурить! Ловкач ты, Сэм Фишер, вот ты кто. Я тебя знаю.

Я онемел от удивления. Поистине, случается, славу тебе прямо навязывают.

– Я тебя, Сэм, правда, никогда не видал, – продолжал он. – Но знаю, это ты. И скажу тебе, каким манером докумекал. Во-первых, только ты да я знаем, что Золотце тут. Мои ребята ловко умыкнули его из Нью-Йорка. И я слыхал, ты прикатил сюда за ним. Я натыкаюсь на типа, который следит тут за мальчишкой. Так кто ж это выходит? Ты, Сэм, само собой. И говорит этот тип, как пижон-ученый, – и ты, Сэм, завсегда так говоришь. Так что кончай придуриваться, Сэм, и давай скорее к делу.

– Я имею удовольствие говорить с мистером Баком Макгиннисом? – осведомился я, уже уверенный, что он – не кто иной, как эта знаменитость.

– А то! Ни к чему, Сэм, играть со мной в прятки. Оба мы тут за одним.

– Минутку, – перебил я. – Может, вас удивит, но меня зовут Бернс и я учитель в этой школе.

Он восхищенно сплюнул.

– От даешь! – заорал он. – Все верно, Сэм, таким ты и должен прикинуться. Смекалистый парень! Прям внутрь втерся. Надо же!

Голос у него стал молящим.

– Слышь-ка, Сэм, ты уж не будь свиньей. Давай уж пятьдесят на пятьдесят в этом дельце. Ведь мы с ребятами за чертову сотню миль прикатили. Ни к чему нам из-за добычи свару затевать. Тут на нас на всех хватит. Старик Форд с лихвой выложит на каждого. Чего нам ссориться? Давай уж вместе копнем золотую жилу. Это ж не мелочь какая. Я б и приставать не стал, коли на двоих не хватило бы. – Так как я молчал, он продолжил: – Не по-честному, Сэм, пользоваться тем, что у тебя образование. Была бы честная борьба, и у нас обоих были бы равные шансы, я бы ничего не сказал. Но ты у нас грамотей и в дом втерся. Так что выходит не по-честному. Сэм, не будь сквалыгой! Не грабастай все! Пятьдесят на пятьдесят. Уговор? Идет?

– Не знаю. Спросите у Сэма. Спокойной ночи.

И, пройдя мимо него, я скорым шагом направился к воротам. Он потрусил следом, моля:

– Ну хоть четверть-то отстегни!

Я молча шагал дальше.

– Не будь свиньей! – Он уже почти бежал. – Сэм! – Голос его утратил молящую нотку, в нем зазвучала угроза. – Эх, будь со мной моя пушка, не посмел бы ты эдак нагличать. Слушай-ка, умник! Гляди, дождешься! Мы тебя сделаем! Берегись!

Остановившись, я повернулся к нему.

– Послушай, болван! – закричал я. – Говорю тебе, я – не Сэм Фишер! Ты что, не можешь понять, что вцепился не в того человека? Моя фамилия Бернс. Бернс!

Бак сплюнул, презрительно на этот раз. Идеи он усваивал медленно, но еще медленнее избавлялся от тех, какие уже проникли в вещество, которое он именовал своим мозгом. По каким-то признакам он решил, что я – Ловкач Фишер, и никакие протесты не могли его поколебать. Он воспринимал их просто как увертки, диктуемые жадностью.

– Расскажи это своей бабушке! – В этой фразе он излил весь свой скепсис. – Может, еще соврешь, будто за Золотцем не охотишься?

Удар угодил в яблочко. Если говорить правду стало привычкой, то человек трудно отходит от стандарта, когда выпадает минута для наглой лжи. Я невольно заколебался. Наблюдательный Макгиннис тотчас уловил мои колебания и сплюнул победно.