Анна Ковальска-Левицка - Мавритания

• Название: Мавритания
• Автор: Анна Ковальска-Левицка
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1981

В своей книге польская исследовательница Анна Ковальска-Левицка в живой, увлекательной форме рассказывает о стране, расположенной на стыке арабского Запада и негро-африканского мира, об основных чертах ее населения и природы, истории и современной хозяйственной, общественной и политической жизни Читатель как бы совершает путешествие по городам, оазисам и стоянкам кочевников, посещает ксары и другие поселения трудолюбивых земледельцев долины Сенегала, знакомясь с их традициями и современным бытом.

---

Увеличение богатства городов на караванном пути способствовало развитию науки. Племя марабутов, основателей Вадана, было известно своими учеными. С этим связана народная этимология названия города: Вадд аль-ильм вадд аттагхния — любовь к пауке и желание разбогатеть. Объясняемое таким образом название города походило на арабское, в то время как его происхождение фактически берберское. Духовные традиции Вадана продолжают развиваться, хотя его славу затмил соседний город Шингетти, один из самых известных в миро ислама центров традиционной религиозной науки. В Вадане мы нашли «улицу мудрецов». В сорока домах здесь некогда жили 40 ученых, каждый занимался своей областью: религией, традицией, мусульманским правом и т. д. Сегодня многие из этих домов превратились в руины, но благодаря сухому климату сохранились не только стены, но и прекрасные деревянные резные двери. В некоторых стенных нишах до сих пор еще целы библиотеки рукописей умерших ученых. Впрочем, большинство жителей ксара из высших слоев общества собирают библиотеки рукописей, которые совершенно неизвестны европейским ученым и, несомненно, скрывают много неожиданных для науки сведений, относящихся к истории и культуре Мавритании и мусульманского мира.

С незапамятных времен Вадан — торговый и культурный центр, который веками населяли мирно настроенные племена марабутов, — представлял собой лакомый кусок для кочевников пустыни, живших главным образом грабежом. В городе, со стороны батхи защищенном почти отвесными скалами, а со стороны равнинной пустыни окруженном прочными, высокими каменными стенами, имелось трое ворот, закрывавшихся с заходом солнца. После наступления сумерек даже для жителей города ворота не открывались до рассвета. На главной площади, где возвышается старинная живописная мечеть в типичном для мавританских городов стиле, стоит дом, внутри которого находится священный барабан. Никто не помнит, когда и откуда он был привезен. Это самая большая святыня жителей. Когда с башни мечети замечают приближающиеся вооруженные орды кочевников, сразу же начинают бить в этот барабан, и его звук разносится на 15 километров. Это сигнал для пастухов, которые пасут стада в окрестностях города. Они тут же гонят животных в город, оставляют их на площади или улицах и становятся на защиту города. Услышав звуки барабана, в ксар сбегаются рабы, трудившиеся на плантациях. Много веков стены Вадана служили ему защитой. Но однажды, примерно 200 лет назад, во время войны между племенами город был захвачеп и уничтожен. Он уже никогда не вернул себе былого великолепия. Жители, пережившие нашествие, были полностью разорены. Со временем пришла в упадок торговля рабами и золотом, так что сегодня через Вадан проходят только караваны, которые везут соль из Себха-Иджиль в Мали, а также текстильные товары, медные изделия из Марокко в Мавританию, Мали и Сенегал. Жители ксара вновь разбогатели на торговле, но их богатство не может сравниться с богатством предков. Улочки ксара такие узкие, что руками можно коснуться стен домов, стоящих по обеим сторонам. Все дома построены из необработанного камня, одинаковой высоты и без окон. Эти постройки производят впечатление склонов узких горных оврагов. А двери настолько низки, что в них надо входить почти на четвереньках. Закрываются они на тяжелые деревянные задвижки.

В целом мавританский дом — это темное и холодное здание, где спят в период дождей и в холодные ночи; он, в сущности, является «царством» женщин (если дом большой, в нем имеются женская и мужская половины). Здесь хранятся одежда и все имущество семьи. В знойные ночи спят на плоской крыше, застланной циновками. С крыши, оставаясь невидимым, можно наблюдать жизнь на улице. Этим пользуются женщины, которым нечасто удается прогуляться по селению. Вся жизнь семьи проходит в маленьком дворике. На земле стоят примитивные каменные жернова, с помощью которых слуги, сидя на корточках, мелют зерно. Имеется также ступа для отбивания зерна проса. Пища готовится во дворике на небольших металлических печках, нагреваемых древесным углем. Вода содержится в подвешенном на стене дома кожаном бурдюке. Во дворике принимают гостей.

На первый взгляд ксар производит впечатление покинутого селения. Появление посторонних, особенно европейцев, пугает людей. Только дети бегут за нами гурьбой. С крыш с любопытством смотрят женщины. Редко встречающиеся пожилые мужчины здороваются с нами с достоинством и начинают разговор. Молодые люди, завидя нас, прикрывают лица и пропускают, застенчиво прижимаясь к стенам домов.

Мой муж все время, пока мы были в Бадане, просидел в библиотеках, меня же интересовала жизнь селения. Мы часто ходили порознь, неожиданно встречаясь на какой-нибудь улочке или в доме. Однако, как считали Бальде и Сиди Моктар, наше положение требовало, чтобы мы обязательно въезжали в ксар на машине. Всякий раз в городе нас встречали, и мы начинали шествие в сопровождении наших хозяев. Как-то, проблуждав два часа по ксару, я вернулась к «лендроверу» на площади и застала такую картину: рядом с машиной в окружении женщин стоял Бальде, непринужденно облокотившись на капот. Машина была для них такой же сенсацией, как и для мужчин, но обычай не позволял им посетить нас в резиденции на противоположной стороне долины, как это делали мужчины. Когда же мы оба несколько часов назад исчезли в лабиринте ксара, а черное лицо Бальде, по-видимому, их не так смущало, они вышли из домов, чтобы вдоволь насмотреться на современное чудо и расспросить о нас. Их было довольно много, все в черной одежде, с выкрашенными в черный цвет лицами и руками, стройные, грациозные, с огромными черными влажными глазами. Большинство из них держали на руках детей, потому что, по местным понятиям, хорошая мать никогда не должна расставаться со своим ребенком, пока он нуждается в ней. В первую минуту женщины, смотревшие на Бальде, не заметили моего появления. Я могла их спокойно рассмотреть и понаблюдать за ними, пока одна не повернулась и не увидела меня в нескольких шагах от себя. Моментально все пришли в замешательство. Женщины тотчас умолкли и поспешно начали пятиться, стараясь краешком одежды закрыть от меня головку ребенка: неизвестно, чего можно ждать от такого странного существа, прибывшего издалека. Через минуту у машины не было ни одной женщины, они скрылись в улочках и за дверями домов.

Все эти женщины принадлежали к местной элите, как мне потом рассказал Бальде. И как это типично для Мавритании: европеец может установить контакты с мужчинами, принадлежащими к любым кругам, с детьми, наконец, с женщинами больших кочевников, положение которых в определенном отношении почти соответствует положению мужчин. Общительны с посторонними и черные слуги, в то же время жительница ксара благородного происхождения из племени марабутов или из общества аристократов-воинов избегает любых контактов с посторонними, будь то мужчины или женщины.

Ежедневно под вечер мы покидаем ксар и возвращаемся в нашу уединенную резиденцию. Теперь ворота города уже не закрываются, большая часть стен и самих ворот разрушена. В селении стоит много заброшенных домов, на которые никто не польстился, а климат пустыни сохранил их в первозданном виде. Последняя мрачная деталь на нашем пути из ксара — это стоящая за чертой города виселица для ритуальных жертвоприношений животных. Каждый вечер мы проезжаем мимо возвращающихся в селение коз и верблюдов и опускаемся на дно батхи. Здесь еще кипит работа. Скрипят колодезные журавли. Вечером повсюду поливают сады. Затем мы взбираемся на противоположную сторону, к нашему временному дому, где нас уже ждут лохань воды — так называемая ванна, ужин и великолепный чай по-мавритански.

Я поднимаюсь на крышу, чтобы в последний раз в этот день посмотреть на Вадан. Как будто вымерший в эти часы город на другой стороне долины выглядит очень красиво. Скалы и прилепившиеся к ним дома пылают пурпуром в лучах заходящего солнца. Пальмы в долине кажутся еще более зелеными, а дюны вокруг нас и вокруг города еще более золотыми. Я стою как зачарованная; постепенно все гаснет и сереет. Издалека слышится блеяние коз, доносится трубный крик верблюда. Наступает тишина и опускается черное, расцвеченное звездами чужое небо.

Вадан — последнее постоянное селение на севере Мавритании. На северо-восток по линии, связывающей Фдерик на западе и Нему на юго-востоке, протянулась «земля без единого человека». Иногда пройдет туда какой-нибудь торговый караван с контрабандой, иногда группа «больших кочевников» в поисках лугов, появившихся после прошедшего дождя. Путешествие по этой территории не всегда кончается благополучно.

Мы говорили о коридоре, который представляет собой центр Мавритании. Его можно пройти с севера на юг между двумя безводными районами дюн — восточным, малийским, и западным, расположенным вдоль Атлантического побережья. Шестисоткилометровое Атлантическое побережье, принадлежащее Мавритании, более чем негостеприимно. Мелкое море у берега не позволяет причаливать судам: пет никаких заливов, за исключением бухты Нуадибу, защищенной мысом, который находится уже на самой границе Западной Сахары. Здесь построен единственный действительно удобный порт Мавритании, имеющий большое экономическое значение для страны, — Нуадибу. Берег покрыт песчаными дюнами, обычно еще не оформившимися. Из них наиболее опасны так называемые барханы, передвигающиеся дюны в форме полумесяца, обращенного обоими концами в подветренную сторону. С той стороны, откуда дуют ветры, склоны дюн некрутые, зато с внутренней стороны полумесяца — отвесные и сыпучие. Несколько лет назад между Нуадибу и Фдериком была построена железная дорога, соединившая рудники с портом. Перед началом строительства провели соответствующие исследования «жизни» барханов, через которые должен был проходить железнодорожный путь. Оказалось, что такие дюны высотой в три метра в течение года перемещаются на 63,8 метра.