Одри Дивон - Рецепт вранья

• Название: Рецепт вранья
• Автор: Одри Дивон
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02921-7

Рафаэла, избалованная и закомплексованная дочь богатых родителей, никогда не жила полной жизнью. Но вот она познакомилась с Лолой — и мир перевернулся. Вульгарная провинциалка Лола ничего не боится, как хочет, вертит мужчинами, может осадить кого угодно, а главное — она создала тайное женское общество! Словно зачарованная, Рафаэла готова смотреть на жизнь ее глазами…

---

— Я знаю, что она права, — выдохнула Синди. — Но разве обязательно было говорить мне все эти гадости?

Выглядела она жалко — на кончиках ресниц дрожало готовое пролиться отчаяние. Если честно, мне ее переживания были до лампочки. Синди была для меня не более чем элементом декорации, притом таким элементом, без которого я бы с удовольствием обошлась, поскольку понятия не имела, как к нему относиться. Ее наполовину искреннему, наполовину наигранному горю не хватало подлинной красоты, чтобы во мне вспыхнуло желание ее утешить. И я тоже бросила ее и дальше сидеть над своей тарелкой. Совесть меня не мучила: она ведь вроде как привыкла к тому, что все ее бросают. Я встала и побежала догонять Лолу.

Она стояла на пороге магазина и нервно курила сигарету. «Ничего не говори. Позже поймешь, почему я это сделала», — не дожидаясь вопроса, сказала она, закрывая болезненную тему, как захлопывают дверь. Рядом с Лолой я терялась. Она ни секунды не сомневалась в том, что будущее докажет ее правоту, хотя грубость манер и резкость выражений не добавляли ей привлекательности. Одно я знала точно: моя жизнь стала гораздо интересней с тех пор, как в нее вошла Лола. В то же время я боялась слишком привязываться к ней, боялась ей доверять. Поделишься с такой своими слабостями, а потом она шмякнет их перед тобой на глазах полутора десятка чужих людей — извольте, это блюдо подают исключительно под соусом холодной злобы. Дружить с Лолой значило играть с огнем.

В бутик вошли три женщины, и в тесном помещении мгновенно стало шумно. Перекрывая звяканье дешевых браслетов и писк мобильников, они на ходу, не вынимая изо рта жвачки, перебрасывались идиотскими замечаниями. Сороки, сущие сороки. И ногти на руках — точно хищные клювы. Они сразу же направились к самым блескучим платьям. Лола подала сигнал тревоги. Платье выбирала одна из сорок — с конским хвостом и ярко-красным накрашенным ртом. Обе подружки стояли рядом и отпускали взаимоисключающие комментарии.

— Наверное, вот это возьму, — сказала невеста, хватая обильно обшитую кружевом модель, которую даже полуслепая шестидесятилетняя старуха не согласилась бы надеть на благотворительную вечеринку.

— Нет, ты что! — воскликнула подружка номер один. — Слишком выпендрежное.

— Ничего подобного! — отозвалась подружка номер два. — И вообще, чем выпендрежней, тем лучше! Пусть гости пялятся на тебя, а не на какую-нибудь цацу!

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо обратилась к ним я.

— Нет! — хором гаркнули обе гарпии, наконец-то сойдясь во мнении.

Но ненадолго, потому что тут же снова принялись спорить, перекрикиваясь из разных концов магазина.

— Конечно, бери бледно-розовое. Все знают, что ты уже не девушка.

— Ты что, спятила? Кого это сейчас интересует?

— А волосы забери наверх. Шикарно будет смотреться.

— Ни в коем случае! Нельзя открывать уши!

— Да ты лучше на свои уши посмотри! Африканский слон отдыхает! Нет, точно тебе говорю: к свадебному платью обязательно нужна высокая прическа!

Невеста терпеливо выслушивала обе спорящих стороны, не отдавая предпочтения ни той ни другой. Но, видно, свара подружек и ее достала, потому что она вдруг заорала: «А ну заткнитесь, мать вашу!» Наступила тишина, прерываемая тихим всхлипыванием и осторожным шмыганьем носом. Сколько же слез проливается в нашей лавчонке, с ума сойти. И это крайне редко бывают слезы радости, вот ведь что любопытно. Я приблизилась к примерочной, куда ввалилась будущая новобрачная. «Если вам так неймется, выходили бы сами замуж! — отчитывала она свою свиту. — И так голова кругом от этой чертовой свадьбы, а тут еще вы развопились, как две макаки! Послать бы все…» Подошла Лола. Мягко оттеснила меня от кабинки и обняла девицу. Как только она одна умела — совершенно материнским жестом. Девица и не подумала вырываться. «Идите погуляйте, а мы тут немножко поболтаем». Я принесла гарпиям кофе, но и с чашками в руках они продолжали вполголоса переругиваться. «А все из-за тебя. Вечно ты всем недовольна. Вот она и сорвалась». — «Из-за меня? Да как у тебя язык поворачивается? Сама все охаивает, и я же еще и виновата!»

Через десять минут появилась и невеста. Успокоившаяся, даже с легкой улыбкой на губах. Волшебство Лолы снова подействовало. Я подозревала, что у нее есть какое-то особое заклинание, способное заглушать все горести мира, — этакая семейная тайна, передаваемая по наследству на протяжении десятка поколений, — и не приведи господи посвятить в нее постороннего. Лола протянула ей визитку, на которой нацарапала свой телефон, и сказала: «Приходите через пару дней». И подмигнула, стирая последние следы недовольства. Три грации удалились, сверкая фальшивыми бриллиантами.

— Как ты это делаешь? — не удержалась я.

— Потом расскажу.

В этот миг откуда ни возьмись возник Жерар. Из ноздрей у него только что дым не валил. Оказывается, наш толстячок все это время наблюдал из укрытия за разворачивающейся сценой. И она его отнюдь не вдохновила.

— Так вот как ты окучиваешь покупателей? Не мотай башкой, паршивка, я все видел! Девки готовы полмагазина скупить, а ты что делаешь? Кривляешься перед ними, изображаешь мать Терезу, отпускаешь ни с чем, а на прощание еще ручкой машешь? Слушай, а ты, случайно, не работаешь втихаря на моих конкурентов, а?

Он говорил пронзительным тонким голосом, от которого было больно барабанным перепонкам, но Лола как ни в чем не бывало продолжала складывать шаль.

— Не вмешивайся, — не оборачиваясь, ответила она. — Я знаю, что делаю. Она вернется. И придет одна. И тогда я ей впарю все, что захочу.

— Ну, смотри. В твоих же интересах, чтобы твои предсказания сбылись, мадам Солей[3] ты наша. Иначе вылетишь отсюда как пробка из бутылки! А вместо выходного пособия получишь от меня пинок под зад. Это я тебе гарантирую.

И походкой игрушечного воина из конструктора «Плеймобил» потопал к себе в берлогу. Выгреб половину кассы и ушел, шарахнув дверью с такой силой, что несчастный колокольчик захлебнулся собственной трелью.

— Напугал! Сейчас от страха тоже задребезжим! — прошипела сквозь зубы Лола и уложила на полку стопку белья. Еще один шторм в героической биографии капитана Лолы.

Я чувствовала, как крепнут нити, привязывавшие меня к ней. Восхищение перед ней заставляло меня дорожить каждым рабочим часом. А фильмы, которые я по вечерам крутила у себя на стене, все больше начинали походить на боевики.

8

Жерар отпустил нас пораньше. Вечером он устраивал в бутике вечеринку для приятелей-игроков и в четыре велел нам выметаться. «Рафаэла, пойдешь со мной? Мне надо к няньке, за дочкой». Я с готовностью согласилась — от меня не убудет. Редкие минуты, проведенные в обществе Лолы за пределами «Свадьбы-2000», казались мне бесценными, создавая впечатление, что мы с ней подруги. Мы сели на автобус и покатили в сторону канала Де-л'Урк. По дороге она выспрашивала, что я делаю по вечерам, после работы. Да ничего особенного, призналась я, в основном сижу дома, книжки читаю. Ну мужик-то у тебя есть, продолжала допытываться она. «Ты же не хочешь сказать, что ты птенчик, только вчера выпавший из гнезда? Хоть кто-то до тебя дотрагивался?» В моем активе имелась единственная любовная история, более или менее достойная этого названия. Два года назад я познакомилась с Никола. Он был старше меня и выдавал себя за сценариста. Мы встретились в гостях, не знаю, что мне в нем понравилось, возможно, меня подкупило то, что он проявил ко мне интерес. Очевидно, виной тому полнейшее отсутствие опыта, но, когда он заявил: «Оправдания — смерть для отношений», я решила, что он великолепен. На самом деле я просто не поняла, что он имел в виду. После третьей ночи он убедил меня, что мы должны жить вместе, тем более что ему пришлось убираться из прежней квартиры, за которую он не платил уже восемь месяцев. Так что по духу мой первый роман напоминал стилистику арендного договора. Разумеется, он производил на меня сильное впечатление, особенно своей самоуверенностью и капризными размышлениями, куда бы нам пойти, — при том, что большую часть времени торчал дома. Это был настоящий мужчина с чисто мужскими заскоками, способный, например, убить три часа времени на изучение инструкции по использованию кофемашины. Образец зятя, какого мои родители хотели бы видеть в последнюю очередь. Со мной он с самого начала повел себя по-свински — на всякий случай, чтобы ни на что особенно не рассчитывала. Врал про деловые встречи, которых не было и в помине, про то, что ему вот-вот сказочно повезет, врал, что едет к другу работать над текстом нового сценария, а сам таскался по бабам. Но, и это самое противное, врал он совершенно неубедительно, лишний раз демонстрируя, что в общем-то ему на меня плевать. Все его враки были настолько грубо шиты белыми нитками, что не имело никакого смысла их разоблачать. Но, поскольку я была несчастна, а родители искренне ненавидели этого неудачника, я внушила себе, что переживаю волнующую историю любви, отказываться от которой нельзя ни в коем случае. Я даже пыталась закатывать ему семейные сцены — с нулевым результатом. Разве он меня не предупреждал: «Оправдания — смерть для отношений»? Вопреки всяким ожиданиям, он, видимо, слишком держался за меня, чтобы пойти на риск и внятно объяснить, откуда на журнальном столике в гостиной взялся счет за ночь в отеле. Я упорно и терпеливо все это сносила. И слушала, что он мне плел.