Борис Кравцов - Бегство из гетто: Заметки по поводу рукописи, оставленной в ОВИРе

• Название: Бегство из гетто: Заметки по поводу рукописи, оставленной в ОВИРе
• Автор: Борис Кравцов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1984

Автор этих заметок — ленинградский журналист, выступающий в печати со статьями и документальными очерками, разоблачающими происки империалистической, в частности сионистской, пропаганды. Размышляя над горькой исповедью бывшего советского гражданина, покинувшего Родину, он показывает, к каким необратимо трагическим последствиям приводит этот роковой шаг. В книгу в переработанном виде вошли также некоторые статьи автора, опубликованные в печати за последние годы.

---

Не евреи враги трудящихся. Враги рабочих — капиталисты всех стран. Среди евреев есть рабочие, труженики, — их большинство. Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. Среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, капиталисты, как и среди русских, как и среди всех наций. Капиталисты стараются посеять и разжечь вражду между рабочими разной веры, разной нации, разной расы“.

Непримиримо относившийся и к антисемитизму и к сионизму, В. И. Ленин еще до революции в статье „Реакция начинает вооруженную борьбу“ приводил характерный случай, когда в Луганске, например, погром „не принял ужасающих размеров только потому… что безоружные рабочие голыми руками гнали погромщиков под страхом быть застрелянными полицией“.

В первые же дни после победы Октября Советская власть объявила антисемитизм вне закона, а его распространителей — врагами революции. В постановлении СНК РСФСР от 25 июля 1918 года было сказано: „В Российской Советской Федеративной Республике, где провозглашен принцип самоопределения трудовых масс всех народов, нет места национальному угнетению. Еврейский буржуа нам враг не как еврей, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат“.

Этой классовой интернационалистской политике наша партия и правительство следовали и следуют, полное равенство всех наций и народностей нашей страны закреплено в Конституции СССР.

Сионизм, на словах предавая антисемитизм анафеме и всевозможным заклятиям, обвиняя человечество чуть ли не в имманентной биологической ненависти к евреям, на практике никогда не боролся и не борется против антисемитизма. Наоборот. Сионисты, как писал американский публицист А. Лилиенталь, возвели антисемитизм „в ранг веры“ и превратили его „в приводной ремень“ своей политики. Антисемитизм нужен сионистам как возбудитель, как стимулятор национализма; они называют его „собакой, которая загоняет евреев в наше стадо“.

Вот их же собственные высказывания — они полностью соответствуют их практике и не нуждаются в комментариях.

Т. Герцль:

„…Я стал как-то шире смотреть на антисемитизм, который я начинаю понимать исторически и прощать… Я считаю его движением полезным для развития еврейской индивидуальности“.

В. Жаботинский, один из лидеров сионизма:

„Как повод для сионистской агитации, антисемитизм, особенно возведенный в принцип, конечно, весьма удобен и полезен“.

Н. Гольдман, бывший председатель Всемирного еврейского конгресса:

„Постепенное исчезновение антисемитизма может оказаться новой опасностью для общееврейского дела“.

Майман, один из сионистских лидеров Аргентины: „Совсем будет неплохо, если простой еврей получит по почте антисемитскую листовку с угрозами или увидит на стене синагоги свастику. Ночью такому еврею приснится Гитлер и, проснувшись в холодном поту, он скажет жене: „Как ни крути, а придется переселиться в Израиль. Лучше жить хуже, но жить““. И еще одна цитата — последняя.

„Я не постесняюсь признаться, что, если бы у меня было столько же власти, сколько желаний, я бы подобрал способных, развитых, порядочных, преданных нашему делу молодых людей, горящих желанием переделать евреев, и послал бы их в страны, где евреи погрязли в греховном самодовольстве.

Этим молодым людям я бы приказал замаскироваться под неевреев и преследовать евреев грубыми методами антисемитизма под такими лозунгами, как „Грязные евреи!“, „Евреи, убирайтесь в Палестину!“. Я уверяю вас, что результаты эмиграции… превысили бы в десять тысяч раз результаты, которых добиваются наши вояжеры-эмиссары, вот уже десятилетия расточающие свои проповеди глухим“.

Это — цитата из крайне правой израильской газеты „Давар“. Одни приписывают ее ярому сионисту, редактору этой газеты Шаруну, другие — самому Бен-Гуриону. Как бы то ни было, став после провозглашения Израиля премьер-министром, Бен-Гурион, как с горькой иронией пишет Шполянский, имел достаточную власть, не говоря уже о желании, чтобы приступить к осуществлению этой циничной задачи.

Как уже говорилось, в момент образования Израиля соотношение еврейского и арабского населения было примерно равным, 498 тысяч евреев на 497 тысяч арабов. Это ни в коей мере не устраивало сионистов — надо было добиться преобладания евреев. Была спровоцирована первая арабо-израильская война 1948–1949 годов — требовались солдаты. В ходе войны были захвачены арабские земли, их надо было заселять, осваивать — требовалась рабочая сила, поселенцы. Наконец, был создан еврейский „национальный очаг“ — надо было на практике осуществлять сионистский лозунг „возвращения в Сион“. Фактор количества стал единственным аргументом, которым сионисты намеревались подкрепить свои претензии на земли „от Нила до Евфрата“. Наиболее легкодоступным и дешевым „сырьем“ для этого явились в то время евреи Азии и Африки.

Так начались сионистские провокации, получившие кодовые наименования „Али-Баба“ и „Волшебный ковер“.

Назвав эти операции так, сионисты, как видно, не были лишены некоторой доли воображения. Как злые духи из восточных сказок, в еврейских общинах Марокко, Йемена, Эфиопии, Судана, Индии и некоторых других афро-азиатских стран появились молодчики, которые евреям нашептывали, что вот-вот их будут громить антисемиты-мусульмане, а их соседям, мусульманам, — что местные евреи презирают их и вот-вот бросят все и уедут в Израиль. Люди, веками жившие в соседстве и дружбе, терпимо относившиеся к различным убеждениям и верованиям и не очень-то разбиравшиеся в них, стали не только подозрительно, но и враждебно относиться друг к другу. Кто-то осквернил синагогу, поджег дома и лавки, где-то били евреев, а где-то мусульман. „Энергичные молодые люди“ действовали точно по „сценарию“ Бен-Гуриона… Оставалось только ждать прибытия самолетов из Израиля, а они, как пишет Шполянский, уже стояли наготове — с заправленными баками и заблаговременно приготовленными маршрутными картами…

Когда в Израиль прибыла одна из первых групп этих беженцев, летчики рассказывали, что в самолете едва не возник пожар. Привыкшие к ритуальному приготовлению пищи — она должна на твоих глазах пройти через огонь — новообращенные израильтяне попытались развести костер и в салоне самолета. Люди, которых перевезли по воздуху не только за тысячи километров от родной земли, но и в другой век, так и приезжали в Израиль, неся на себе печать отсталости, неграмотности, нищеты, болезней — результат колониального гнета в их странах… Впрочем, в Израиле в их жизни изменилось немногое…

Первых еще встречали представители Еврейского агентства, дикторы кинохроники утверждали: на их глазах слезы — они счастливы от встречи с „землей предков“ и еще более счастливы будут потом… Новоприбывших быстро развозили по дальним рубежам страны, а некоторых поселили в наспех построенном поселке со звучным названием „Га-Тиква“ — „Надежда“…

От них не ждали прямого и немедленного взноса в экономику страны. За них это делали „благодетели“ из США, переправляя в Израиль гигантские суммы „добровольных“ пожертвований. „Магриб“ (так в давние времена называли обширный район Африки и Средиземноморья) по замыслу Бен-Гуриона должен был… плодоносить.

Марк Твен, высмеивая пристрастие американцев к жонглированию цифрами, писал, что есть ложь, большая ложь и статистика. Сионисты преуспели и в первом, и во втором, и в третьем. „Магрибцы“ уже увеличили число еврейских жителей в Израиле; теперь они должны были обеспечить „естественный прирост“ населения.

В странах, где они жили, древние традиции, религия и закон разрешали многоженство, глава семьи мог иметь столько жен, сколько был способен купить, и столько детей, сколько имел возможность прокормить. Израильские власти вынуждены были запретить полигамию, но установили ряд льгот для выходцев из Африки и Азии за… многодетность — от шести детей и выше. Не имея ни образования, ни специальности и, таким образом, лишенные возможности получить работу по найму, многие „черные“ использовали единственный шанс — жить за счет роста семьи. Но бесконечные войны, рост налогов и цен, инфляция, безработица свели скоро на нет и эти грошовые пособия…

„Черные“ евреи — предмет острых дискуссий на страницах прессы, по радио и телевидению. Причины их бедственного положения требовали какого-то объяснения, и официальная пропаганда нашла его в культурном разрыве. Но ведь прошло уже более 25 лет, как прибыли в Израиль первые иммигранты из Азии и Африки, и, казалось бы, их дети могли в своем государстве наверстать за это время то, что было упущено их родителями, чего те были лишены в условиях колониального гнета. Тем более, как пишет рекламный справочник „Факты и цифры об Израиле“, „интересы национальной культуры были одним из главных доводов в пользу движения „возвращения в Сион“. Устами своего философа Ахад Гаама, „духовный сионизм“ утверждает, что творческие способности еврейского народа проявятся в полной мере лишь тогда, когда евреи будут иметь свою родину, свой язык и станут хозяевами своей судьбы“ (Иерусалим, 1977, с. 93).