Илья Басс - Жизнь и время Гертруды Стайн

• Название: Жизнь и время Гертруды Стайн
• Автор: Илья Басс
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7784-0436-6

Гертруда Стайн (1874–1946) — американская писательница, прожившая большую часть жизни во Франции, которая стояла у истоков модернизма в литературе и явилась крестной матерью и ментором многих художников и писателей первой половины XX века (П. Пикассо, X. Гриса, Э. Хемингуэя, С. Фитцджеральда). Ее собственные книги с трудом находили путь к читательским сердцам, но постепенно стали неотъемлемой частью мировой литературы. Ее жизненный и творческий союз с Элис Токлас явил образец гомосексуальной семьи во времена, когда такого рода ориентация не находила поддержки в обществе.

Книга Ильи Басса — первая биография Гертруды Стайн на русском языке; она основана на тщательно изученных документах и свидетельствах современников и написана ясным, живым языком.

---

Гертруда посвятила художнику два словесных портрета: Пабло Пикассо: Если бы я сказала ему и книгу Пикассо (1938).

Обоим предстояла мировая известность: Пикассо — прижизненная, Гертруде — посмертная.

Сохранилось теплое воспоминание художника о Гертруде и ее понимании живописи:

Она была необыкновенным существом. Входила в комнату, и та мгновенно заполнялась, даже если была целиком пустой. Она разбиралась в живописи. И покупала мои картины, когда никто другой во всем мире не хотел. Она была другом. И писателем первостепенной важности. Подумайте, что она сотворила задолго до Джойса.

Об уважении Пикассо к Гертруде свидетельствует Франсуаза Жило, очередная пассия Пикассо, с которой он познакомился в 1943 году:

Одним весенним утром он сказал мне: «На этой неделе мы навестим Гертруду. Это тебя развлечет. К тому же я очень доверяю ее суждению. Если она одобрит тебя, мое хорошее мнение о тебе только укрепится».

С того момента у Франсуазы пропало всякое желание встречаться с Гертрудой Стайн. Но визит писательнице они нанесли.

Вдохновленная послевоенным вниманием американских солдат и беседами с ними, Гертруда приступила к написанию нового произведения Брюси и Вилли, в которой дала обобщенный портрет американских солдат, оказавшихся в Европе, их ощущения, характер и язык.

Одновременно возобновилось сотрудничество с Вирджилом Томсоном по созданию новой оперы по заказу Колумбийского университета. Стайн хотела создать либретто о президенте Гранте, но после обсуждения с композитором остановилась на образе лидера суфражистского движения Сюзен Б. Энтони.

Название будущей оперы звучит символически — Мать всем нам. Томсон невольно идентифицировал Стайн с Энтони: «Она [Гертруда] показала мне Сюзен Энтони в сцене из домашней жизни, и это вполне могла быть сама Гертруда и Токлас, обсуждающие карьеру Стайн». И не ошибся. Позднее Дональд Геллап, библиограф Йельского университета, бывший в 1945 году постоянным посетителем дома на улице Кристин и присутствовавший при обсуждении замысла оперы, подтвердил, как рождались действующие лица — все прототипы, включая себя и Элис, Гертруда выбирала из числа знакомых.

Либретто было закончено в марте 1946 года. Томсону оно понравилось: «Очень драматично, очень красиво…».

Писательнице предстоял еще один перелет, на сей раз в Бельгию, Брюссель, для встречи с американскими солдатами. Это появление на публике стало последним. Гертруда почувствовала себя скверно. Доктор посоветовал обратиться к специалисту, но Гертруда наотрез отказалась.

В конце концов, ее убедили отправиться на отдых. Джозеф Бэрри повез женщин на виллу, принадлежавшую Бернару Фею, намереваясь вернуться домой поездом. Но вернуться и немедля пришлось всем — в дороге Гертруде стало хуже. Элис позвонила племяннику. В Париже, у ворот дома ждала скорая помощь, и Гертруду поместили в Американский госпиталь в Нейи.

Три последние новости — предисловие Ван Вехтена к одной из книг Стайн, два сигнальных экземпляра только что вышедшего романа Брюси и Вилли и сообщение о предстоящей постановке в Америке пьесы Да, это для очень молодого человека доставили больной приятные мгновения.

Со слов Элис известны последние дни и часы писательницы. Анализы, проведенные в больнице, показали далеко продвинутую стадию рака матки. Врачи посчитали операцию чересчур сложной и отказались ее делать. Гертруда пришла в ярость, стала угрожать (как и 30 лет тому назад, когда нападали на ее прозу, отметила Токлас). Наконец, два хирурга согласились. Один из них признался: «Я сказал мадам Стайн, что прооперирую ее. Если вы даете слово чести женщине такого характера, то обязаны его выполнить. Я ее прооперирую».

К тому времени Гертруда Стайн уже пребывала в затуманенном сознании. Токлас пишет: «Я сидела около нее. После полудня она спросила: ‘Так каков ответ?’ Я промолчала. ‘В таком случае, — спросила она — каков вопрос?’».

Ее увезли на каталке в операционную, больная впала в кому, и врачи не смогли ее оживить.

Гертруда Стайн скончалась 27 июля 1946 года. Причиной смерти по заключению доктора явилась карцинома матки. До похорон тело поместили в склеп при Американском Кафедральном соборе. Поскольку никакой предварительной договоренности касательно места захоронения предпринято не было, потребовалось два месяца, прежде чем было получено место на кладбище Пер-Лашез, как того добивалась Элис. Погребение состоялось в середине октября. Дизайн надгробия (скромного, но красивого своими пропорциями, по словам Элис) сделал Франсис Роуз. А буквы вырезаны в стиле надписи на Арке римского императора Трояна в Беневенто.

Лео узнал о смерти сестры из газет. Он пережил ее всего на год с небольшим и скончался 29 июля 1947 года от перитонита, возникшего после операции по поводу рака желудка. Незадолго до смерти был опубликован его долголетний труд, содержавший воспоминания и рассуждения об эстетическом подходе к современному искусству. Естественно, не обошлось и без упоминания имени Гертруды, к тому времени ушедшей из жизни.

* * *

«Со смертью начинается история», — писала Гертруда Стайн.

История Гертруды только начиналась.

Все крупнейшие газеты откликнулись на ее смерть. Газета Нью-Йорк Таймс в некрологе сообщила читателям о смерти «знаменитой женщины-писательницы, одной из самых противоречивых фигур в американской литературе». Французское радио посвятило ей получасовую передачу.

Друзья забросали Токлас письмами и телеграммами со словами соболезнования и утешения.

За 4 дня до смерти, 23 июля, Стайн написала завещание. В нем содержались следующие пункты:

Оплатить все надлежащие долги.

Портрет работы Пикассо передать Музею Метрополитен в Нью-Йорке.

Рукописи и письма (50 записных книжек и 172 папки), находящиеся в квартире на момент смерти, надлежит передать Йельскому университету.

Ван Вехтен назначался литературным душеприказчиком. Ему предстояло издать неопубликованные произведения. Для этой цели Ван Вехтену предоставлялась полная свобода в использовании денежных средств от наследства по своему усмотрению.

Все наследство переходило к Аллану Стайну, ее племяннику, с условием выделения ежемесячного пособия Элис для поддержания соответствующего уровня жизни: «Я уполномачиваю душеприказчиков выплачивать ей доход с моего наследства, для чего позволяю получать денежный эквивалент от [продажи] картин и другой собственности».

На тот момент у Гертруды хранились ценные бумаги на сумму 20 тысяч долларов и 6650 долларов наличными.

Душеприказчиками наследства Стайн назначила Элис Токлас и Аллана Стайна. После смерти Токлас все переходило к Аллану, а затем к его возможным детям.

Завещание — штука замысловатая и, как ни старайся предусмотреть все возможные обстоятельства, судьба всегда подбросит каверзу. В данном случае ранняя смерть Аллана (в 1951 году) доставила Элис немало хлопот — пришлось иметь дело с его второй женой. К тому же, видимо, пытаясь избежать французской системы налогообложения, а также из-за очевидных патриотических чувств, Стайн заявила себя гражданкой США, «юридически прописанной в Балтиморе, штат Мериленд, но проживающей по улице Кристин, Париж». И, как следствие, контроль за расходованием средств осуществлялся юридической фирмой в Балтиморе, и в некоторых случаях требовалось решение французского суда. Из-за юридического крючкотворства и Элис (ей полагалась ежемесячная сумма в $400), и Ван Вехтен частенько испытывали трудности в своевременном получении необходимых денежных сумм. А назначив и распорядителя наследством[74], Гертруда лишила Элис права самостоятельно продавать картины. Посмертная инвентаризация показала 29 картин и рисунков Пикассо, 7 картин Хуана Гриса, один рисунок Матисса, остальные картины — менее значительные (по их тогдашней стоимости).

* * *

Забвение миновало Гертруду Стайн. Многие художники и театральные режиссеры искали и находили в ее сочинениях достаточно материала для всплеска своего творчества. Короткие зарисовки Стайн, т. н. пьесы, можно было легко поставить, и они ставились в малых театрах и небольших коллективах. Разговорный стиль, простор для широкой интерпретации, некий скрытый мистицизм, метафизичность, иными словами, раздолье для режиссерской фантазии пришлись по вкусу многим театральным работникам. И в наши дни имя Гертруды Стайн все время на слуху. Современные художники-концептуалисты обнаружили клад в ее мыслях, рассуждениях и произведениях и попытались реализовать какие-то находки. Назовем, к примеру, звуковую скульптуру Человеческий камертон № 4 (Human Tuning Fork #4, 2004 год), созданную Терри Берлиером. Глен Лигон создал целую серию инсталляций, навеянных рассказами Стайн. Одна из них (2005 год) представляет собой два электрических шнура и между ними неоновую лампу, сделанную в виде слов «negro sunshine» — словосочетание из Меланкты. Свет, исходящий из неоновой лампы, визуально отражает, по мысли художника, ренессанс негритянской культуры. Широко известны в наше время и работы Эда Руши (Рушея), во многих из которых он пытался воплотить элементы литературного стиля писательницы. Создавая знаменитую портретную серию выдающихся евреев 20-го века, Энди Уорхол включил туда и портрет Гертруды. В сфере музыки, кроме работ уже упомянутых Вирджила Томсона и Джеральда Бернерса, следует назвать композитора М. Купфермана (одноактная опера В саду, 1952), Вильяма Банфилда (Гертруда Стайн изобретает прыжок раньше всех), Джонатана Шеффера (Кровь на полу столовой)[75] и ряд других, менее значимых музыкальных произведений.