Илья Басс - Жизнь и время Гертруды Стайн

• Название: Жизнь и время Гертруды Стайн
• Автор: Илья Басс
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7784-0436-6

Гертруда Стайн (1874–1946) — американская писательница, прожившая большую часть жизни во Франции, которая стояла у истоков модернизма в литературе и явилась крестной матерью и ментором многих художников и писателей первой половины XX века (П. Пикассо, X. Гриса, Э. Хемингуэя, С. Фитцджеральда). Ее собственные книги с трудом находили путь к читательским сердцам, но постепенно стали неотъемлемой частью мировой литературы. Ее жизненный и творческий союз с Элис Токлас явил образец гомосексуальной семьи во времена, когда такого рода ориентация не находила поддержки в обществе.

Книга Ильи Басса — первая биография Гертруды Стайн на русском языке; она основана на тщательно изученных документах и свидетельствах современников и написана ясным, живым языком.

---

В совершенстве владевшая как английским, так и французским языками, Барни открыла у себя литературный салон, куда неизменно приглашались именитые писатели, поэты и композиторы. Все они, как правило, принадлежали к обеспеченному кругу людей, многие аристократического происхождения. В 20-х годах среди знаменитостей, посещавших салон, можно было встретить писателей и поэтов: Анатоля Франса, Андре Жида, Поля Валери, Анри Барбюса, Марселя Пруста, художниц Лорансен и Лемпике, коллекционера Пегги Гуггенхайм — список достигал нескольких сотен человек. Не обходила стороной эти вечера и американская писательская молодежь — Фитцджеральд, Хемингуэй и др., хотя к частым посетителям салона их отнести нельзя.

Там проводились поэтические вечера, читались новые произведения, обсуждались светские новости, по пятницам там собиралось до 100–150 человек. Но лишь избранные, в их числе были и Гертруда с Элис, — приглашались на ленч.

Личная сторона жизни не мешала Натали стать плодовитой писательницей и поэтессой и принимать участие в общественно-полезной деятельности.

Другим центром, где группировалась писательская молодежь и не только (но молодежь в первую очередь), стал магазин англоязычной книги, который 17 ноября 1919 году открыла американка Сильвия Бич (Нэнси Вудбридж Бич).

Дочь пресвитерианского пастора из Нью-Джерси оказалась в Париже в 1902 году вместе с родителями. Отец, Сильвестр Бич, в течение трех лет был духовным наставником американских студентов, обучавшихся в Париже. По окончанию миссии пастор вернулся в Америку. Сильвия время от времени наезжала в Париж, пока в 1916 году не решила окончательно обосноваться во Франции. Для начала она поработала волонтером на ферме, а в 1917 году судьба свела ее с мадмуазель Монье, владелицей магазина по продаже французской литературы. Обе женщины подружились, и девушка переехала к ней жить на улицу Одеон. После окончания войны Сильвия Бич решила открыть собственный магазин по образцу магазина Монье. И вскоре с помощью денег, присланных матерью, и личного вклада мадмуазель Монье (к тому времени дружба двух женщин обрела постоянство и интимность), Сильвия открыла магазин Шекспир и компания. Она придала магазину и функцию библиотеки, где можно было за незначительную плату одолжить на время книги для чтения. Это было сделано с расчетом на студентов Сорбонны, изучавших английский язык. Постепенно магазин превратился в центр англо-американской модернистской культуры, где завязывались знакомства, обсуждались последние новости, как литературы, так и общественной жизни эмигрантской среды. Магазин регулярно навещали Эрнест Хемингуэй, Эзра Паунд, Джеймс Джойс, Скотт Фитцджеральд и многие другие. Джойс часами мог сидеть в уголке магазина, погрузившись в чтение, появляясь оттуда только при желании познакомиться с новым посетителем. Еще одна особенность магазина — он служил связующим звеном между автором и издательскими фирмами. Хемингуэй использовал, например, адрес магазина в переписке с редакциями литературных изданий.

Книги Сильвия подбирала по своему вкусу. Ныне трудно представить себе, что книга Лоуренса Любовник леди Чаттерлей была запрещена к продаже как в Англии, так и в США. Но у мадмуазель Бич книгу эту можно было приобрести. Сильвия попробовала силы и в издательской сфере, заслужив особое место в истории литературы: благодаря ее усилиям вышел в свет роман Джойса Улисс[31]. Не удивительно, что Гертруда и Элис стали едва ли не первыми подписчиками магазина. Сильвия уже прочла Нежные почки и Три жизни, а потому чрезвычайно обрадовалась появлению в ее магазине именитых женщин. Гертруда, не обнаружив некоторых из своих публикаций, презентовала магазину личные экземпляры. Чужими книгами она интересовалась редко, в основном своими. По мнению Сильвии, подписчиками Гертруда и Элис стали из чисто социальных нужд. Дружба между Гертрудой и владелицей магазина сохранилась надолго, хотя однажды пережила спад, после того, как Гертруда, недовольная публикацией Улисса, прервала членство в магазине и отдала предпочтение конкуренту — Американской Библиотеке, расположенной на правом берегу Сены. Но, как заметила в своих воспоминаниях Сильвия Бич, «…цветы дружбы увядают, дружба увядает… Но также увядает и обида».

Магазин, ставший одним из культурных центров англоязычной эмиграции, просуществовал до 1941 года. С появлением немцев в Париже девушка успела запрятать книги, но не себя — ее интернировали на 6 месяцев как представителя враждебной страны. Выйдя под подписку из заключения, Сильвия Бич ушла в подполье и дожила до освобождения[32].

Сильвия Бич, особенно в первые годы существования магазина, приводила по субботам на улицу Флерюс как молодых, начинающих, так и известных авторов, очутившихся временно в Париже. И это оказалось важным для возрождения третьего центра культурного притяжения — салона на улице Флерюс, 27. Там многое изменилось с довоенных времен. Распались старые связи, повзрослели и изменились участники прежних сборищ и вечеров. Умер Гийом Аполлинер, душа артистической колонии в Бато Лавуар. Гертруду потрясла его смерть. С первого же знакомства они испытали взаимное и искреннее уважение. Аполлинер стал провозвестником кубизма, всячески отстаивая, разъясняя и продвигая его в искусстве. В этом он был как бы соперником Гертруды, но она никогда не ревновала к его лидерству.

Женился Пикассо и переехал жить на юг Франции. Там же на время обосновался и Матисс.

Настало время уделить внимание себе, попытаться вернуться к прежней деятельности — чтению, писательству и, конечно, приему гостей. И вскоре на обновленную квартиру на улице Флерюс, 27 зачастили посетители — любопытные визитеры с американского континента, прежние и новые парижские друзья.

«Наш дом опять стал салоном», — вспоминала Токлас. К привычным посетителям добавился постоянный поток солдат. Однажды их посетили сразу семеро — все считали себя поэтами. Один из них оставил Гертруде поэму для прочтения. Позднее Гертруда обнаружила, что стихи принадлежали Джону Донну, английскому поэту эпохи барокко. Гертруда пришла в ярость, и шутнику дорога на улицу Флерюс была закрыта.

Появилась новая машина, от старого грузовика пришла пора избавиться. Новый автомобиль марки Форд прибыл безо всяких ‘фокусов’ вроде часов, зажигалки и т. п. Машине и присвоили соответствующее имя Годива — легендарной английской графини XI века, проехавшей обнаженной по городу на лошади в знак протеста против завышенных налогов.

Новую машину в полной мере опробовали в 1922 году, прокатившись на юг Франции. На юге они остановились в Сан-Ремо и, хотя планировали провести там короткое время, задержались до весны 1923 года. Затянувшееся пребывание в Сан-Ремо, сказочно красивой местности, с почти пасторальной тишью, разлившейся над спокойными речушками и каналами, позволило женщинам отойти от тягот военного времени. «Впереди, — писала Гертруда, — лежали дружеские отношения, впереди лежала вражда, впереди лежало многое другое, но никакой неустроенности».

Хотя в 20-е годы Стайн и не могла похвастаться количеством публикаций, она продолжала оставаться ведущей фигурой среди творческого анклава эмигрантов.

Салон приобрел ‘литературный характер’. Заменить Лео с его лекциями и дискуссиями об изобразительном искусстве было некому. То ли дело литература, которая поглощала внимание и время все больше и больше. Элис Токлас сделала любопытное замечание в статье в Нью-Йорк Таймс от 6 августа 1950 года, ретроспективно заглянув в то время: «Американские женщины-писательницы, поэтессы и обозреватели мод вернулись домой с начатом войны, а после войны их заменило молодое поколение американцев, прибывших в Париж для занятий литературным сочинительством, полагая, что кафе на улицах города <…> и Бодлер заразительно полезны для их ремесла». И эта молодежь зачастила на улицу Флерюс. Еще не оформившие свои взгляды, не закосневшие в своих привычках, нуждавшиеся в лучшем понимании происходящего вокруг них, они нашли в Гертруде Стайн наставника, новатора, лидера с революционным подходом в искусстве. На улице Флерюс их ждали дружеская атмосфера, совет и открытость. «Посетить мисс Стайн все равно как посетить школу» — выразился чилийский художник Геварра.

Салон приобрел дискуссионный характер, и Гертруда не скрывала того факта, что ее интересовали новые люди, новые идеи, умеющие привлечь внимание как хозяек салона, так и присутствующих. Бесстрастные вторично не приглашались, скучающие больше не появлялись.

Гертруда обладала удивительным свойством вселять энтузиазм в собеседников; но вместе с тем на подобных вечерах получала удовольствие и сама, сталкивая различные мнения, ставя слушателей иногда в курьезное положение. В одном из своих эссе еще в 1895 году она писала: «споры для меня все равно как воздух, которым я дышу». С годами она все больше нуждалась в подобном ‘воздухе’. Вспоминает Брейвиг Имс: