Давид Беньковский - Любовь красное и белое

• Название: Любовь красное и белое
• Автор: Давид Беньковский
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064266-3; 978-5-403-03035-9

Он и она. Мужчина и женщина. Муж и жена. Они любят друг друга — почему же стена непонимания между ними становится все выше и выше?

Она ждет от мужа нежности, романтики, цветов и ужинов при свечах, ласковых слов и просто душевных разговоров.

Он полагает, что место жены — на кухне, в детской и в супружеской постели, а он — защитник и кормилец — имеет право пить виски с друзьями, возвращаться с работы за полночь и даже приударять за хорошенькими девушками.

Она чувствует себя брошенной и несчастной — а он по-прежнему уверен: все отлично! Так не может продолжаться до бесконечности. Что-то должно произойти?..

---

А у нас так заведено, что можно иметь только одну жену. Но ведь мужская чувственность очень сложно устроена. Мужчина способен одаривать своим вниманием многих женщин, иногда это может быть поверхностное чувство, к примеру, как то, что у меня возникло на лестнице по отношению к Сандре. И что нам делать с тем, что женщины могут испытывать чувства к одному человеку всю жизнь? И все у них жуть как непросто, но Право у нас защищает их интересы. И я, как Юрист, знаю, что двоеженство в нашей стране запрещено законом, и как Юрист я защищаю права семьи. Хорошо, пусть так будет, потому что я люблю свою маленькую Маечку и достал бы ей звезды с неба. Но разве мне нельзя задумываться о том, как живут мужчины в других странах? Только тихо, Павел, нельзя на эту тему распространяться. Ты ведь человек культурный, мужчина на уровне, и не должен вслух об этом рассуждать. Вот какие проблемы, Павел, возникают у мужчин! Но как же болит подбитый глаз, как уязвлено мое мужское самолюбие!

И еще надо убедиться в том, что эта Кукла каких-нибудь глупостей не натворила.

— Я сейчас вернусь, обещаю, через три минуты. Туда и обратно, — говорю я, не глядя в глаза Малышу, и быстро выхожу, потому что в столь непростой ситуации мне некогда заниматься его Слезами.

Поднимаюсь по лестнице через ступеньку, вбегаю, можно сказать, потому что беспокоюсь. А собственно, из-за чего?! Павел, в чем дело? Такой вопрос возникает на моем мониторе. Замедляю шаг, задумываюсь. Ведь это была нормальная ситуация, которая может возникнуть у мужчины и женщины, когда они одни. Когда женщина вот так сидит, одна, то она посылает мужчине сигнал: займись мной. Правильно в Священной Книге сказано: они нас вводят в искушение. И это она глупо себя вела, а не я! И у меня подбит глаз! Успокаиваюсь, несмотря на то что глаз щиплет, болит и пульсирует. Подхожу к квартире Алекса.

Дверь приоткрыта, свет осветителя отражается на стене. Осторожно заглядываю, потому что там, должно быть, опять снимают. Вижу Алекса. Он, довольный, стоит у плиты и улыбается в камеру, а раз он в хорошем расположении духа, то ничего не знает. И этой кретинки нигде не видно. Она и с ним, наверное, поссорилась. Ну и отлично!

Съемка продолжается. Я вслушиваюсь в слова соседа и совершенно расслабляюсь, как будто сижу дома перед телевизором и смотрю передачу «Дегустация у Алекса».

— Позвольте представить вам другого нашего гостя. Вау! — С этими словами Алекс указывает на помятого юношу, сидящего на другом конце дивана. — У нас в гостях Студент, которого мы будем называть просто Студентом. Он многогранный художник… ну, и поэт, и скульптор… как бы это сформулировать? Помоги мне, Студент, описать то, чем ты занимаешься.

Когда наконец Студент поднимает голову, то я понимаю: его можно отнести к Современным Мужчинам, такой он нежный и субтильный, более всего напоминающий Иисуса Христа. И лицо у него такое страдальческое и уставшее, как у Спасителя, изображенного на иконах. Значит ли это, что наш Спаситель был Современным Мужчиной? Ведь это не так! Однако в данный момент я не способен размышлять над столь трудным вопросом, тем более, что я постоянно озираюсь, нет ли поблизости этой кретинки, не стоит ли она где-нибудь рядом, чтобы рассказать обо всем Алексу.

— Ну, трудно кратко это описать… — Студент откидывает с лица прямые волосы и говорит тихим и тонким голосочком, словно воробышек чирикает. — Вообще я себя непривычно чувствую в телевизионной кулинарной программе, темой которой являются журек и бигос — блюда польской кухни. Польская кухня кажется мне тяжеловатой, и, признаюсь, я не являюсь ее поклонником. — Студент замолкает и снова смотрит в пол.

Повисает долгая пауза. Алекс, должно быть, ждет, что Студент еще что-нибудь добавит, но он, сгорбившись, продолжает сидеть молча. Недоделок какой-то, даже объяснить толком ничего не может. Да еще с длинными прямыми волосами, свисающими до пояса, как у утопленницы, а даже не утопленника, прямо рта не видно. Все, что он говорит, неинтересно, в этом нет ни мужского начала, ни решительности. Ну разве наш Спаситель мог быть таким слабаком?!

— Ясно… — Алекс прерывает затянувшуюся паузу, молчание слабака студента. Пришло время ему, ведущему программы, блестящему журналисту, взять ситуацию в свои руки. — Наш гость, Студент, в некотором роде мой коллега… — Алекс выходит из-за плиты. — Но несмотря на это, Студент человек энергичный, мыслящий, имеющий разные увлечения. Он придумывает проекты, чертит проекты, просчитывает проекты, раскрашивает проекты, создает проекты, реализует проекты. Студента можно назвать Человеком-Проектом. Вы спросите, почему Студент сегодня с нами?! Почему мы позвали Студента дегустировать журек и бигос, блюда польской кухни? Потому что недавно он стал известным человеком. Вау! Студент реализовал проект «Паутина», о котором так много в последнее время говорилось в средствах массовой информации. Напомню: Студент со своими коллегами в очередную годовщину Восстания оплел центр города бело-красными ленточками. Впечатляющее зрелище — центр города в бело-красной паутине! Этот проект Студент со своими молодыми друзьями приурочил к дате, посвятил Польше. — Алекс набирает воздуха в легкие. — К дате, о дате, с датой, в дату, под дату! — восклицает он. — Студент показал, как она со всех сторон нас оплетает. Языком молодого поколения он рассказал нам о том, что, казалось бы, молодежь не интересует. Он напомнил о нашем прошлом средствами современного искусства. Возможно ли это? Неужели это возможно? — Алекс делает паузу. — Давайте все-таки попробуем угостить Студента журеком и бигосом. Разрешите вам предложить? — Алекс испытующе смотрит на Студента. Поднимает одну из крышек. Стальной ложкой помешивает журек. Склоняется над кастрюлей, нюхает и мечтательно закатывает глаза. — Какой запах, дорогой наш Студент, какой запах. Попробуем?

— Нет, спасибо. Если честно, то я мяса не ем, да и вообще, как я уже говорил… — поднимает голову Студент, — не люблю я традиционные польские блюда…

Услышав эти слова, Дед нервно заерзал на диване Алекса, ладонь на рукоять сабли положил. Сурово смотрит на Студента, хмурит брови. Ой, Дед сейчас тут наведет порядок, я уже вижу, что глаза Деда и Отца в одном лице грозно блестят.

— Вы, молодой человек, мяса не едите? — Дед разворачивается к Студенту и смотрит на него широко открытыми голубыми глазами. — Интересно, как мужчина может жить без мяса? Что же вы едите?

— Знаете, я ем овощи и крупы… — спокойно отвечает Студент. — Ну и бобовые в больших количествах.

— Овощи, крупы и бобовые? — Дед встает, потом садится. Он просто не может усидеть на месте, слушая поэта и скульптора. — Так откуда же ты жизненные силы черпаешь?

— Ну, как видите, живу. — Студент все так же спокоен, несмотря на то что Дед его будто насквозь взглядом прошивает.

— Что это за жизнь! — Дед ударяет себя по колену. — Не обижайся, молодой человек, но ты же молокосос, за километр видно. Признаюсь тебе, юноша, я сразу понял, что в армии ты не служил. — Дед наморщил орлиный нос. — Армия из каждого, из каждого сделает настоящего мужчину. Там учат порядку, организованности, учат застегивать одежду на все пуговицы и регулярно чистить ботинки. Да и вам, пан ведущий, не помешало бы этому научиться. — Дед указывает на Алекса. — Вам тоже нужно в казарме побывать. А подстричься и побриться нужно вам обоим. Ну и гимнастика, заправка кровати, марш и муштра. А потом, глядишь, научились бы фехтованию и конной езде. Из каждого можно сделать солдата. Из каждого! Сейчас, к сожалению, на улице одни сутулые, непричесанные парни… Это вегетарианство, эта китайская еда и бессмысленные шатания по ночам… — Дед наставительно поднимает указательный палец и снова всем телом поворачивается к Студенту: — А знаете ли вы, что через несколько месяцев отказа от употребления мяса мужчина теряет свою силу?! — Дед громко смеется. Разошелся Дед, ой разошелся.

Студент опирается ладонями о колени. Выпрямляется. Видно, забеспокоился Студент, занервничал, и что же он теперь делать будет? Смотрит на Деда. Щурится. Делает глубокий вдох. Похоже, этот слабак готовится дать Деду отпор, но в этот момент к дивану подходит Алекс.

— Значит, ты отказываешься, дорогой наш Студент, от журека и бигоса? — Алекс как будто ненароком встает между Студентом и Дедом. Но я-то вижу, что сосед доволен их перепалкой. Здорово он это, шельма, устроил. — Жаль. Журек и бигос удались на славу… — Алекс грустно покачивает головой. — В таком случае расскажи нам, Студент, о своем проекте «Паутина».

— Ну, это трудно описать словами… — Студент откидывает волосы с лица. — У нас было много лент. Целый галантерейный магазин. — Он хихикает, заправляет волосы за уши. — А если серьезно… Мы почувствовали, что нас начинает со всех сторон оплетать паутина, нас захватывает бело-красная сеть, и нет сил больше этого терпеть… Кругом бигос и журек… даты, остроги, галопы, сабли, и только об этом многие твердят. Все это напоминает паутину, которая сковывает движения, душит, закрывает рот, заслоняет глаза. И тогда в очередную годовщину мы стали привязывать бело-красные ленты к памятникам, дорожным знакам, входам в канал, припаркованным автомобилям. Мы оплетали лентами все, что можно, и тянули их в разных направлениях, в результате получилась паутина, которую невозможно разорвать, из которой нельзя выбраться. Все это мы делали в час пик, и люди злились, оттого что не могли пройти, спотыкались, возмущались, что мы ограничили их свободу. Кто-то разрывал наши ленточки, кто-то грозился вызвать полицию. Всех бесила бело-красная паутина. Но именно этого мы и добивались! Мы хотели показать, что она не дает нам жить, оплетает нас, ограничивает наши движения, мешает нам жить свободно. Как нас все это достало…