Василий Сахаров - Империя Оствер. Трилогия

• Название: Империя Оствер. Трилогия
• Автор: Василий Сахаров
• Жанр: Фэнтези

Разум и душа нашего современника, обычного рядового солдата Вооруженных сил Российской Федерации Лёхи Киреева, оказываются в теле умирающего юноши-аристократа в реальности, где правят Меч и Магия. Землянин – не герой, не прогрессор, не Избранный и не имеет особых преимуществ перед людьми мира Кама-Нио, кроме одного – он быстрее соображает и прекрасно адаптируется в новой обстановке. Не пытаясь переделать или что-то кардинально изменить в окружившем его мироустройстве, он вживается в непривычное для себя общество, обретает врагов, друзей и покровителей, стремится постичь нечто новое, узнать секреты древних имперцев и стать человеком, который может самостоятельно определять свою судьбу. Дуэли. Драки. Живые мертвецы. Мутанты. Война. Всё это будет. Но для кого-то это приключения, а для обновлённого имперского графа Уркварта Ройхо, в прошлом типичного обывателя, неотъемлемая часть жизни, которую он хотел бы прожить по собственному разумению… Добро пожаловать в империю Оствер, огромное государство на трёх материках, которое находится в упадке и где не всё так просто, как может показаться вначале, а люди и нелюди, при всех их различиях и многообразии, так похожи на нас с вами!

---

«Что‑то нашему отряду пока не фартит», — морща нос и глядя на разруху и трупы вокруг, подумал я.

Эхарт слез с коня, опустился на одно колено и помял в руках конский катышек, оставленный лошадьми ассиров. Я спросил:

— Когда они ушли?

— Три‑четыре часа назад, примерно в полдень. — Эхарт, будучи неплохим следопытом, получше нас с Альерой, огляделся: — Около восьми десятков воинов, регуляры или хорошие наёмники, у всех лошадей одинаковые подковы.

К нам подъехал полковник, который услышал слова Нунца, одобрительно кивнул и скомандовал:

— Ройхо и Альера, проведите разведку вверх по течению реки, километра на два, не больше. Там пасека должна стоять, может, кто‑то уцелел. Эхарт, ты с двумя бойцами поезжай левее, к горе. Тоже посмотри, что и как, а мы пока жрецов похороним. Собираемся здесь через полчаса. Скоро стемнеет, и оставаться в этом месте на ночь мне не хочется, а то мало ли кто на огонь налетит…

Альера и я ехали по широкой тропе и внимательно всматривались в густые заросли можжевельника и каких‑то высоких тёмно‑бурых папоротников, широкой каймой прикрывающих реку. Мы были постоянно настороже. И потому, когда один из высоких кустов на берегу дёрнулся против ветра, мы отреагировали моментально.

Я бросил поводья другу, который остановился на месте и стал готовить к бою арбалет, спрыгнул на землю и с ирутом в правой руке пошёл обшаривать подозрительное место. Мне казалось, что по мне скользит чей‑то недобрый взгляд, и оттого я двигался очень медленно. Шаг, другой, поворошил папоротник и замер. Снова пара шагов, клинок впереди, опять остановка, и в какой‑то момент чувство опасности взвыло во мне, а в душе что‑то дёрнулось, будто ударили по туго натянутой струне. Я резко присел, и над головой пронеслась стрела.

Перекатившись, я переместился под куст, который дёргался. Передо мной в бурых папоротниках что‑то промелькнуло. Я поднялся и увидел в зарослях крепкого белоголового парня лет семнадцати, со слабым охотничьим луком и парой тупых стрел в руках, которыми хорошо уток или гусей по осени бить, но уж никак не воевать.

— И‑и‑и‑и! — заголосил парень, отбросил лук и стрелы, выхватил из ножен на поясе охотничий нож и кинулся на меня. При этом он выкрикнул фразу, которая спасла ему жизнь: — Умри, проклятый ассир!

Понятно, что нападающий из своих, оствер, а значит, убивать его смысла не было. Я сделал шаг ему навстречу, левой рукой перехватил руку с ножом, на инерции движения выкрутил её и прижал парня к земле:

— Спокойно. Мы не ассиры, а остверы. Наёмный отряд, который прибыл в храм. Ты меня понимаешь?

Пыхтение и ворчание местного жителя, носом уткнутого в землю, продолжалось секунд десять, но наконец он сориентировался и просипел:

— Да, понимаю.

— Вот и ладненько. — Я отпустил его и, дождавшись, пока он встанет и отряхнёт свою плотную шерстяную поддёвку из серой собачьей шерсти и рваные широкие брюки, спросил: — Ты кто?

— Бор Богуч из деревни за рекой. — Он махнул куда‑то в сторону.

— Здесь что делаешь?

— У жрецов грамоте и наукам всяким учился, ну и помогал им на пасеке. А сегодня днём ассиры налетели, и давай всех без разбору убивать. Я вижу такое дело, деда Саира разбудил, на плечо его взвалил и сюда, в кусты.

— А Саир — это кто?

— Главный в храме, — уважительно произнёс Бор. — Только древний очень, уже и не ходит почти и дышит с трудом.

— И где он сейчас?

— Метров сто пятьдесят отсюда, возле речки, в самой гуще кустарника. У меня здесь шалаш рыбацкий, он в нём. В книжку свою руками вцепился, что‑то бормочет и умирать собирается.

— Веди к нему. Надо его эликсиром целебным напоить. А лучше пусть Саира маг посмотрит и скажет, что ему правильней дать.

— Угу, пошли, — кивнул Бор.

Повернувшись к Альере, который караулил тропу, я выкрикнул:

— Виран, здесь живые! Главный жрец и парень из местных! Старик при смерти, помощь мага нужна, вызови его и полковника сюда!

— Сейчас! — откликнулся Альера. — Жди!

Оставив мою лошадь, Виран развернулся и помчался к храму, а я в сопровождении мальчишки, раздвигая ирутом и свободной рукой густые заросли, направился к шалашу, который можжевельником был надёжно прикрыт от взглядов со стороны тропы.

Через несколько минут я оказался в убежище, которое спасло Бора и жреца. Увидев находящегося в беспамятстве главного местного священнослужителя, высохшего и измождённого седого дедушку, который в одной длинной рубашке из домотканого полотна лежал на суконном одеяле, я подумал о том, что жить ему осталось всего ничего. Книги, про которую говорил паренёк, у старика не было. Но под его одеждой проглядывал ровный плотный квадратик, примерно двадцать на пятнадцать сантиметров, и сердце моё екнуло. Вот он, тот документ, который мне нужен. И тут же появилась подленькая мыслишка, а не забрать ли мне эту книгу себе, а старика и парня придавить по‑тихому. Но я сразу же отогнал эту мерзость от себя подальше, пощупал пульс старика, удостоверился, что он ещё жив, и, подумав о том, что второй раз придётся спасти человека в беспамятстве, покинул шалаш.

Парень остался, а я вышел к своей лошади и снял с неё походный рюкзак, из которого собирался достать эликсиры. И в это время со стороны храма, от которого мы с Альерой удалились на полтора километра, раздался взрыв, за ним сразу же ещё один и ещё. Был бы я на Земле, то непременно решил, что миномёты местность причёсывают, а поскольку дело на Кама‑Нио, то совершенно ясно, что в ход пущена магия, и чародеев минимум двое — один отрядный, применяет свой огненный талисман, а второй, наверное, ассир. Раз так, дело плохо. Отряд полковника Плетта схватился с противником, и, учитывая, что ассиры чувствуют себя в этих местах как дома и палят даже храмы, логично предположить, что «Рейдеры» будут вынуждены отступить.

— Ай, как плохо, — автоматически пригнувшись и оглядываясь, прошептал я сам себе.

Схватив примотанные к кустам поводья лошади, я потащил испуганное животное в заросли. Я не знал, что происходит в храме, но понимал, что если противник одолеет наёмников, а так, скорее всего, и случится, то он вышлет на тропу разведку, и лошадь привлечёт к моей скромной персоне и убежищу спасшихся людей внимание. А значит, лучше убрать её подальше в кустарник и не отсвечивать.

— Что там? — испуганно прислушиваясь к сотрясающим окрестности взрывам, спросил Бор.

— Не знаю, может, ассиры.

— И что теперь делать?

— Жреца лечить. Поможешь мне?

— А как?

— Подержишь деда, а я ему в глотку эликсир волью и не дам выплюнуть.

— Понял.

Процедура вливания целебного эликсира прошла нормально, опыт у меня имелся. А старый жрец, видимо совсем лишённый сил, даже не дёрнулся. Он принял в себя горький алхимический состав и не поморщился, а только чаще задышал. Однако вскоре его дыхание стало ровным, а забытьё превратилось в спокойный сон, значит, снадобье начало действовать.

Взрывы в районе храма, которых было около двадцати, тем временем стихли. На помощь ко мне и старику никто не торопился, и я, зарядив арбалет, был готов принять бой. Но в быстро упавшей наземь ночной темноте и проявившемся немного позже призрачном лунном свете тропа вдоль реки была пустынна, и до утра всё было спокойно.

Глава 21. Империя Оствер. Графство Кемет. 21.03.1404

Боевой монстр под номером 27, безмозглое существо, способное лишь выполнять чёткие приказы людей в коричневых мантиях со знаком двух треугольников, соединённых между собой углами, не понимал своих внутренних чувств. Он был сыт, находился в состоянии покоя в своей клетке, ждал указаний, и всё было как всегда. Но вдруг он услышал имя Уркварт и насторожился. Затем до двадцать седьмого донёсся чей‑то голос, показавшийся ему смутно знакомым. И неведомая сила подняла его на ноги и бросила на толстые железные прутья, которые он хотел сломать, чтобы вырваться на волю, догнать всадника, голос которого взбудоражил мозг, и порвать этого человека на куски. И он бы сделал это, если бы не служители с парализующими дубинками в руках, которые быстро обездвижили его и на несколько часов лишили всяческих сил.

Наступил полдень. Время кормёжки. Монстр пришёл в себя и смог поесть и попить. Агрессия ушла. И служители с грозными дубинками, видя, что двадцать седьмой ведёт себя спокойно, уже не трогали его. Хотя они взяли существо под особый контроль, а в журнал 3‑го дивизиона БМ магической школы «Трансформ» была внесена запись о странной вспышке ярости с его стороны. И по возвращении соединения в место постоянной дислокации монстра ждало полное обследование, разумеется, если ему было суждено выжить в грядущих боях с ассирами.

Мутант в это время, не показывая, что в нём произошла разительная перемена, перекатывал в голове слово «Уркварт». И, цепляясь за него, начал вытаскивать из глубин своей искалеченной энергетиками дольнего мира памяти какие‑то воспоминания. Поначалу это были только обрывки и клочки, образы и лица, пейзажи и отдельные поступки какого‑то человека. Голова монстра при этом очень сильно болела, но он уже не мог остановиться, крутил и вертел обрывки воспоминаний и пытался сложить из разных фрагментов что‑то осознанное. И уже глубокой ночью появилось первое чёткое воспоминание. Он лежал на полу клетки, которая была похожа на ту, в которой он в данный момент находился, а рядом стояли три человека в коричневых мантиях — хозяева. Люди разговаривали, а он с безразличием слушал их и думал только об одном, о побеге.