Валерий Ярушин - Судьба по имени Ариэль

• Название: Судьба по имени Ариэль
• Автор: Валерий Ярушин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга воспоминаний заслуженного артиста РСФСР Валерия Ярушина, руководителя легендарной советской группы «Ариель».

Группа «Ариэль» хорошо знакома всем поклонникам советской эстрады. Достаточно лишь вспомнить песни «Зимы и вёсны», «Старая пластинка», «На острове Буяне», «Уж ты, Порушка-Параня», «В краю магнолий» и другие. Коллектив был создан в 1970 году и просуществовал почти 20 лет.

В 1989 году после творческих разногласий, ансамбль прекратил деятельность в прежнем составе, и Ярушин создал группу «Иваныч», впоследствии переименованную в «Новый Ариэль». В 2002 году Ярушин переезжает в Москву и создаёт третий состав «Ариэля», а в октябре 2003 г. на сцене Московского Государственного Театра эстрады проводит фестиваль музыки «Битлз» «Битловские посиделки». С августа 2004 года по 2008 год вместе с солисткой, дочерью Алёной, и группой «Ярбэнд» Валерий Ярушин успешно представляет Россию на ежегодном всемирном фестивале рок-н-ролла «Битлфест» в Ливерпуле.

---

Валерий Ярушин Судьба по имени Ариэль

Пролог

Наверное, человечество не раз будет смаковать подробности парадоксальности людских судеб, когда из, казалось бы, подающего надежды, архитектора, рождается выдающийся агроном или из музыканта — кулинар, а грязный оборвыш-докер превращается в певучий секс-символ страны. При этом, гениальных, впоследствии, актеров, «срезают» на вступительных экзаменах…

Видимо в контрастах жизни и существует то таинство сенсационности, которая все время будоражит наши умы.

Не претендуя на оригинальность, все же, скажу, что в моих историях много удивительных и курьезных фактов. Именно по современным меркам. Тогда нам, «семидесятникам» было не смешно, а удивления граничили даже с паникой. Главным образом, потому, что в советской стране надо было УМЕТЬ ЖИТЬ! Цивилизованному иностранцу это понять крайне трудно!

В моих откровениях я буду чаще ироничен, а к неудачам отнесусь по философски, потому как прошло немало времени и многое, как в фокусе, с годами становится более резким и отчетливым…

Это и не мемуары — жизнь продолжается и планы еще имеют очертания… Наверное, разочарую любителей «клубнички» и «постельных» тонов, для этого будет нужен другой романист… Но, я думаю, книга от этого не проиграет, если не наоборот! Более подробно остановлюсь на событиях 60-х, 70-х, 80-х, годов прошлого века, поскольку это был всплеск мировой музыкальной культуры, явивший миру «Битлз», эхом откликнувшимся в СССР.

Одним из явлений советской культуры было возникновение многочисленных ВИА. Известными и почитаемыми почти всегда были столичные музыканты. На этом фоне успехи провинциального ансамбля из глубинки порождали легенды.

В моей хронике воспоминаний — это рождение, жизнь и смерть музыкальной группы, этакой «темной лошадки» советской эстрады.

Думаю, будучи руководителем ансамбля на протяжении почти 20 лет, имею право и честь поведать уважаемой публике о звездном периоде уральской группы. Именно потому, что эта музыкальная жизнь стала моей судьбой, судьбой по имени «АРИЭЛЬ».

Часть 1

Детство (50-е годы)

Уж и не помню — кто поставил мне на детские коленки гармошку — хромку, мама говорила — отец. Это было в пятилетнем возрасте. Музыкальное детство, как в тумане. Оно прошло через многие деревенские праздники в совхозе «2-я пятилетка» в Курганской области у дядек и тётек по маминой линии. Хоть и кликали меня деревенские пацаны «городской вошью», но все равно любили. До сих пор, эти, уже «дяденьки», вспоминают деревенские олимпиады, которые я устраивал для детворы, а вечерами — частушки, под аккомпанемент кровососущих…

А уж на любую пьянку я шел, как на работу! Моих ровесников, как правило отправляли спать, а мне делали стабильное исключение. Вспоминая, вижу себя пацанчиком, сидящим в углу, почти не выпускающего из рук гармошки. Рядом — расстегай и кружка парного молока. А вокруг в самогонно-бражном амбрэ голосят бабы… Тут же подбираю тональность и песня звучит! Я потом начал догадываться, почему в русском фольклоре больше женского вокала. Мужички, как правило, не дожидаясь финала — «сходят с дистанции», намертво сливаясь с салатом…

Мой папа, Иван Андреевич, правда, был небольшим исключением: его мощный голос здорово компенсировал недостающих. Правда и он был — не железный, периодически куда-то уходил. Зато когда возвращался, задавал один и тот же вопрос, почему-то забывая, что он его уже задавал: «Когда ты мне сыграешь «Бродягу»? И уже в четвертый раз разносилось: «По ди-и-ким степя-ям забайка-а-алья-а-а.». Так я тренировал музыкальную память. Правда, папы хватало ровно на два куплета, после чего сразу уходил в анабиоз… Все это я вспоминаю с большой любовью! Пусть — это пьяный фольклор, но фольклор! Как он не похож на прилизанные, выхолощенные радио-теле-эфирные народные песни!

Конечно же, меня в то время выручал мой абсолютный слух, поэтому подбор песен с ходу — это колоссальная практика! До сих пор моя старшая сестра Нина вспоминает тот фурор, который я произвел на выпускном вечере в детском садике. Под песню «Провожала Ваньку мать во солдаты…» я гордо маршировал с гармошкой, попрощавшись с детством! На семейном совете родители решили: сын слесаря и бухгалтера должен стать музыкантом!

Пойдя в первый класс, я уже бегло читал — научила бабушка. Кстати, она, Евлампия Павловна, в молодости была видной сельской купчихой Троицкого района, Челябинской области. Но однажды их семью раскулачили. Ищу серьезные музыкальные корни предков и не нахожу! Говорят, дед Андрей играл на балалайке, отец — на хромке, мама, Анна Ивановна красиво пела народные песни и все… Тем не менее, все почти уверены, что я с блеском сдам вступительные экзамены в музыкальную школу № 2. Но туда я шел на полусогнутых: страшный мандраж, и даже испуг — а вдруг не смогу! Почему-то этот позор мне врезался в память особенно четко… Захожу в комнату: сидят четверо строгих дядь и теть.

Одна из них подсаживается к фортепьяно и говорит: «А ну-ка, Валерочка, отвернись!» — нажимает клавишу, «…и спой!» Что я там проблеял, я уже не помню — в глазах было темно!.. В это время я, видимо, напоминал маленького ягненка. Почему-то, быстро меня выставили за дверь…

Своей фамилии в списках счастливчиков не обнаружил… Это был первый удар судьбы! (В основном, для моих родителей). Оказывается, я получил 3 с минусом, и у меня не обнаружили музыкального слуха!!!

Но мамочка решила не сдаваться! Будучи бухгалтером, решила действовать, как все работники пищеблока того времени — с черного хода, с продуктовой авоськой — к директору! (Она часто делала ревизии в столовых). Вот здесь я боюсь ошибиться — либо Иван Сергеевич был голодный, либо благородный, либо — и то и другое, но как-то быстро было решено: выслушав мамочкины причитания, он взял в свою руку мою ладошку, помял ее и сказал: «Ну что ж, давайте попробуем!» Так меня зачислили «по блату» в класс Тамары Ивановны Семиной. Поначалу я страшно обиделся: женщина-баянистка!… А главное — рёву дался: меня ведь начали учить на баяне, а там 3 ряда. «Хочу играть на двухрядке!» — орал я сквозь слезы! Кое-как уговорили… Быстро освоив баян, я уже играл, все, что звучит. Надо ли говорить, что в общеобразовательной школе, по пению, я имел пятерку! И, как все нормальные дети — хулиганил!

Учителем пения в школе № 50 в то время был старенький подслеповатый Серафим Андреевич. Мы сочинили даже частушку — гамму: «До-ре-ми-фа-соль-ля-си, Се-ра-фи-ма — не форси!» Особенно всем нравилась одна садистская хохма. В то время учительские столы были старые и дырявые. Перед уроком мы привязывали чернильницу крепкой ниткой, другой конец просовывали в дырку и тянули ее до третьей парты. Когда слепенький Серафим пытался обмакнуть ручку в чернильницу, кто-нибудь дергал за нитку, и в результате бедный учитель, под общий хохот, гонялся за чернильницей, как за лягушкой! Потом мне стало его безумно жалко, и я, с одобрения дирекции, заменял этот урок — на концерт по заявкам. Брал старенький баян Андреича, садился на парту, лицом к классу, и под вальс «Амурские волны» в аудитории стояла тишина, как в консерватории… Супер-хитом была песня из «Человека-амфибии» — «Эй, моряк! Ты слишком долго плавал!» Это было и громко и модно! (зародыш будущих дискотек!)

60-е годы, «Битлз»

Когда мне шел 11-й год, в семье случилась трагедия — нелепо погиб отец.

Ему было 42 года. Это случилось на следующий день, после празднования женского дня 8 марта. Утром, 9-го, он, со страшного похмелья шел на работу по железнодорожным путям, и не заметил сзади идущий поезд… Мама осталась одна с тремя детьми: старшей Ниной Леонтьевой от первого брака (муж сгорел в танке под Сталинградом), младшей сестрой Любашей и мной…

С горя у нее началось пристрастие к алкоголю, которое, к сожалению, не покидало ее до конца своей жизни. В это время судьба нам, с Любашей «отвесила по полной программе»: баба Евлаша долго и тяжело уходила из жизни, а маминых сожителей-алкашей мы не переносили на духу…

В 12 лет я вдруг влюбился в спорт — в коньки, благодаря нашей замечательной землячке — олимпийской и мировой чемпионке Лидии Скобликовой. С каким упоением я тренировался! Велосипед, футбол, страстный болельщик наших «Локомотива» и «Трактора», московского «Спартака»! Это даже мешало моей музыкальной учебе, В те годы я хватался за все, что попало. Увлекался черно-белой, потом цветной фотографией, при всем, при этом в общеобразовательной школе успевал, даже был отличником, Сейчас даже и не верится, но меня выбрали председателем совета дружины(!) Очень страдал из-за маленького роста. На праздничных школьных линейках почти все мне отдавали честь, чуть наклонившись вниз… (Умора!…) В награду за прилежность, наш класс наградили поездкой в Ленинград, Тогда я просто влюбился в этот чудный город! И здесь родилась мечта — во что бы то ни стало поступить в Ленинградскую консерваторию. Забегая вперед, скажу, что мечтам не суждено было сбыться, хотя на «белом коне» я все-таки въехал в Питер, но с другой стороны… Однако, все по-порядку.