Кэти Сьюэлл - Западня

• Название: Западня
• Автор: Кэти Сьюэлл
• Издательство: Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-34-3688-3

Четырнадцать лет назад хирург Давид Вудрафф совершил чудовищную врачебную ошибку. И хотя комиссия по расследованию оправдала его, доктор Вудрафф решил сменить место работы, убегая от мук совести, и на время уехал в забытый Богом уголок на севере Канады. Много лет спустя он получает письмо, из которого узнает, что там, на севере, у него есть близнецы. Шокирующее известие приводит к разрыву с женой, и Давид, сомневаясь в правдивости послания, снова отправляется в Канаду. Его цель — разобраться во всем и узнать правду. Он даже не представляет, что ожидает его там…

---

Хриплый голос Джозефа вывел его из задумчивости:

— Как по-вашему, что мы с женой почувствовали после его смерти? Я столько лет ухаживал за ним… А он оставил половину своих денег тому ребенку. Половину одному ребенку. Остальную половину разделил между мной и моей сестрой, у которой двое детей. — Он сжал правую руку в кулак и стучал им по столу в такт своим словам, подчеркивая свою мысль. — Я ему всегда говорил, что хочу, чтобы Макс пошел в университет. Он самый умный из всех моих детей, он хотел стать юристом. Он тот, кто стал бы бороться за наши права, за наши земли. В него стоило вкладывать деньги. Я ему много раз говорил. Но нет, деньги пошли совсем на другое. Я получил хижину, но она гроша ломаного не стоит…

— Мне очень жаль, — беспомощно произнес Давид. — Меня удивляет, что он не сказал мне об этом, о…

— Да ладно. Если вы и знали, я не ожидаю, что вы сказали бы мне. — Он замолчал и неожиданно встал. — Да и какой смысл об этом говорить? Я просто подумал, что смогу рассказать вам всю правду. Все эти романтические бредни о старике… Вы не единственный, кто считал, что он сын этой земли. Просто было столько всякой лжи!

— Мне жаль, что вы о нем такого мнения.

— Я думаю, он был обязан мне, был должен Максу. Он ведь знал, какие надежды мы возлагали на мальчишку. Он умница. Это чувство отравляет мне все воспоминания о старике, это я вам честно говорю.

— Мне тем более приятно, что вы подошли ко мне в баре и передали его слова. Спасибо большое.

— Я ведь всегда выполнял его требования, правда? И видите, к чему это привело?

Когда Джозеф ушел, захлопнув за собой дверь сильнее, чем нужно, Давид подождал несколько секунд, а потом расхохотался. Старый черт! Кто бы подумал, что Медведь рыскает по округе в поисках «острых ощущений» с женщинами и оставляет после себя отпрысков! Если это только было правдой, это, наверное, не самая похвальная его черта. Давид попытался представить дряхлого, не очень чистоплотного старика в процессе соблазнения и снова рассмеялся. «Ну что ж, — подумал он, собирая бумаги, — надежда есть у каждого».

* * *

Давид ехал к Иену, перенеся посещение больных с утра на вечернее время. Он остановился у кооперативного магазина, чтобы купить припасы. Он пару раз видел, как Шейла колдовала у багажника его машины на стоянке для машин медперсонала, но ничего не предпринимал по этому поводу. Он знал, что должен бороться, но как? Было чистым сумасшествием подставляться, его бы арестовали и депортировали.

Небо было угольно-черным, ни единой звезды, а фары у машины очень слабые. На прошлой неделе он врезался в лосиху посреди проезжей части, но кроме нее он лишь изредка встречал овцебыков. Лес был тих, темен, несмотря на снежную белизну, и лишен жизни. По мере того как снегопад усиливался, темнота сгущалась. Ему показалось, что он ехал до развалюхи Иена дольше обычного.

— Тебе нужно подумать о том, чтобы переехать в город, — сказал Давид после того, как разобрал привезенные из магазина сумки и пакеты. — Тебе, в конце концов, может понадобиться помощь, — он обвел рукой комнату.

— Мне здесь нравится.

— Послушай, — Давид сел за стол напротив друга и глубоко вздохнул. — У тебя осталось меньше двух недель… Тебе нужно привести себя в порядок. Для начала, я не думаю, что ты можешь и дальше здесь жить. Если хочешь, я тебе помогу. Мы можем снять тебе жилье в «Вудпарк Мэнор». У них есть свободные места. Квартиры светлые, чистые, а на первом этаже есть спортзал. Я бы и сам там остановился, если бы решил остаться в Лосином Ручье. Я помогу тебе нанять грузовик, чтобы перевезти вещи. Ты будешь жить возле больницы и…

— Притормози! — зло отрезал Иен. — Ты кто такой? Чертов самаритянин? Я никуда не поеду.

— Хорошо, хорошо, — согласился Давид и вздохнул. — Но моя временная замена закончится седьмого декабря. Ты будешь готов вернуться к работе? Должен сказать, ходят разговоры о том, чтобы нанять нового врача, на постоянной основе.

— Отлично, — угрюмо бросил Иен. — Я подумываю о том, чтобы пораньше уйти на пенсию.

— Но на что ты собираешься жить? — поинтересовался Давид. — Твоей пенсии надолго не хватит, и не думаю, что Шейла позволила тебе сделать сбережения.

Торну не понравился тон разговора, и он начал скулить. Пес подошел и прислонился к бедру Давида, требовательно навалившись на него. Иен понуро сидел на стуле. Выглядел он ужасно.

— Почему бы тебе не работать на моем месте? — спросил он. — Тебе, кажется, оно бы очень подошло.

— Не дури. Мне нужно вернуться в Уэльс, или я потеряю свою работу. Мне нужно попытаться спасти свой брак, хотя, думаю, тут я уже проиграл. Я хочу сказать, что не могу просто так остаться здесь навсегда. — Давид отодвинул мусор на столе в сторону. — Послушай, не нужно использовать меня как причину не возвращаться на работу. Ты ведь можешь с этим бороться. Тебе нужно лечиться. Черт, тебе ведь только сорок пять!

— Сорок четыре.

— Я тебе помогу. Кое-что организую, в Ванкувере или в Торонто, где-нибудь, где будут держать язык за зубами. Могу занять денег. Могу на какое-то время остаться… Черт, это все решается одним телефонным звонком. Но все это я сделаю только тогда, когда увижу, что ты готов за себя бороться. Тогда ты сможешь стать на ноги и вернуться с триумфом. Пошли ты Шейлу подальше, пусть проваливает. Почини свой дом. Съезди в отпуск…

Давид вдруг замолчал, когда увидел, как вздрагивают плечи друга. Торн прыгал, пытаясь лизнуть лицо хозяина. Иен молча плакал и вздрагивал, пытаясь справиться с эмоциями. Казалось, он был готов взвыть. Давид смотрел на приятеля, потрясенный его страданием. Он пытался найти какие-то слова, но Иен не тот человек, которого можно утешить банальностями, и он, казалось, избегал физического контакта. Тем не менее Давид протянул руку и положил ее на плечо друга, постепенно тот перестал вздрагивать. Иен достал старый бумажный платок и высморкался. Голова его все еще была опущена на грудь.

— Знаешь, что я нашел сегодня утром? — сказал он дрожащим голосом, тихо рассмеявшись. — Твои старые ботинки и лыжи. Я достал их из сарая, так что можешь прокатиться.

— Отлично, спасибо. Но Иен, ты слышал, что я сейчас говорил? — продолжал сердито настаивать Давид. — Ты не можешь постоянно прятать голову в песок. Что-то нужно делать. И я не могу позволять Шейле и дальше подкладывать мне наркотики. Вы оба готовы рисковать, но я не могу. Для меня это будет уже перебор неприятностей.

Иен замотал головой, будто отгоняя неприятный натиск. Он встал и налил выпивку обоим. Давиду хотелось закричать «Нет!» и вылить содержимое стаканов в грязное ведро, служившее умывальником, но он не стал этого делать. Он чувствовал усталость и безнадежность. Эмоциональный всплеск Иена заставил его задуматься о своей ситуации, казавшейся совершенно безвыходной. Кто он такой, чтобы раздавать советы? Друзья сидели молча некоторое время, Давид безразлично просматривал газету «Новости Лосиного Ручья», глаза Иена были устремлены куда-то вдаль — он был под действием дозы демерола, приправленной большой порцией виски с добавлением сигарет, которые он курил одну за другой.

— У меня когда-то была жена, — признался вдруг Иен.

— Ты был женат? — Давид отложил газету и уставился на Иена. — Ты никогда раньше не говорил.

— Ее звали Лизи. Я любил ее. Я любил ее до смерти, буквально.

— О Господи, нет! Что ты имеешь в виду, Иен?

— Она задохнулась от куска индейки, рождественской индейки, которую я собственноручно приготовил, — мрачно усмехнулся Иен. — Она как раз собралась стать вегетарианкой с первого января. Всерьез собиралась.

— Боже, Иен! Это просто ужасно, нет слов! — Давид протянул руку и коснулся колена приятеля. — Ты был… там, когда это случилось?

— Да, весь такой новоиспеченный врач. Но при всей моей медицинской подготовке я не смог ее спасти. Я пытался выполнить маневр Геймлиха, теперь это противоречит принятым нормам, поэтому, думаю, это только усугубило ситуацию. Я пытался достать эту чертову штуку пальцами, а потом, в отчаянии, даже пинцетом. Ее невозможно было ухватить. Наконец я сделал трахеотомию складным армейским ножом, самой острой штукой, какая у меня была. Она уже посинела, была почти при смерти, и я, должно быть, запаниковал. Я черт знает что натворил. Кровь была повсюду. Я никогда не смогу этого забыть! — Иен снова засмеялся жутким смехом, похожим на стон, сродни истерике и смертельной тоске. — Полиция арестовала меня за убийство и держала до тех пор, пока не было проведено вскрытие. Их не в чем винить. Я и сам чувствовал себя убийцей. Я растерялся, запутался, думал, что зарезал ее насмерть. Даже когда была установлена причина смерти, все по-прежнему косились в мою сторону. Им не хотелось меня отпускать.

Давид застыл от ужаса. Так вот в чем причина! Это все объясняет.