Александр Ладейщиков - Кот баюн и чудь белоглазая

• Название: Кот баюн и чудь белоглазая
• Автор: Александр Ладейщиков
• Жанр: Фэнтези

Северные леса, холодные реки и болота — на этой земле живёт таинственный народ — чудь белоглазая. Суровое время — 8 век от рождества Христова. В маленькую деревню из леса приходит странное существо — Кот Баюн. Он помнит бегство с Хайрата и Аркаим, он знает, почему невры изгнали Лиску из Леса. В человеческой ипостаси он начинает «спасать свой народ» — и рваться к власти. Интриги и любовь, колдовство и мужество, превращения и война — родится ли новое государство — Великая Пермь?

---

— Ну вот, теперь мы при оружии, — улыбнулся Коттин, успевший завернуть меч и приладить его за спину. — Я же говорил — оружие мы добудем. В конце концов, купим.

Бывший Кот вдруг расслабился — после вчерашнего винопития он всё ещё был многословен, его понесло. Стефан видел Коттина таким в первый раз:

— Харалуг, металл, из которого делают мечи, на готском языке — красный уклад, не выносит наших холодов. Поэтому его куют из сварной плетёной проволоки, выдержанной в травителе, а проволоку волокут, когда металл горяч. Делают такие клинки в далёких жарких странах — Индии, Персии. Таким клинком и обернуться вместо пояса можно, и наш мороз он выдерживает — не разлетается, словно льдинка.

А при покупке мечей глядите, чтоб купцы вас не надули — мало с ними сторговаться, торг — это сам по себе долгий и сложный ритуал, с уходами из лавки, гневными воплями и выдиранием последних волос.

Сначала изучите узор — рисунок должен быть сложным, на вид, словно гроздья винограда. Это рябина такая крупная. Эти гроздья должны состоять из прядей, а грунт должен быть тёмным, с золотистым отливом.

Коли узоры полосатые или струйчатые, а грунт серый или бурый — считай, вас обманули.

Потом вы должны послушать харалуг — от лёгкого удара он должен долго и чисто звенеть. Настоящий меч любит петь — каждый свою песню.

Затем вы испытайте оружие на упругость — кладёте на голову и загибаете металл к ушам. Или оборачивайтесь им, словно поясом. При распрямлении клинок должен стать таким же, каким и был — нисколько не погнуться!

Заточить такой меч нужно так остро, что кинуть на лезвие тончайший платок, сделанный в восточных странах — то, скользнув по острию, он распадётся на два куска.

И, наконец, мечу необходимо дать имя. Или как-то узнать тайное имя, что дал оружию прежний владелец. Существовали великие мечи — например, Эскалибур, что был дан римлянину Амвросию Аврелиану. Он известен, как кельтский король Артур. Боги воткнули тот меч в камень, как обычно они делают. Вокруг этого события потом напридумывали сказок.

Пастух Аттила в степи нашёл меч, оброненный когда-то богом Аресом в битве с титанами — и завоевал почти весь мир.

Или, вон, как сказывал Никон — меч Зульфикар, найденный в пустыне последним пророком.

А этот меч — с южных стран, однозначно. Не утомил?

— Нет! — в один голос ответили Стефан и Мишна, и рассмеялись.

Солнце тонуло в дымке — день заканчивался.

Старуха Грыня, кряхтя и скрипя, полезла вниз — отворять ворота наглому гостю.

— Сейчас, сейчас, не гремите, иду! — ворчала повитуха, минуя лестницу и цепляясь юбками за табуретки. Стук не умолкал, незваный гость слышал вопли старухи, но показывал свою значимость — молотил кулаками.

Наконец, ворча и ругаясь, Грыня откинула сосновый брус и толкнула створки наружу. Перед старухой стоял добрый молодец, поперёк себя шире, с бритым подбородком на старинный манер, с рыжими стрижеными усами. Он изумлённо уставился на Грыню, снял и надел шапку с волчьим хвостом, свисающим назад, обнажив на миг коротко стриженую голову, весело крикнул:

— А где же Папай? Воевода Чудес самолично прибыл по княжьему повелению!

Старая Грыня, захлопнув челюсть, умудрилась выглянуть на улицу, за широкие плечи воеводы. Там стояли сани, в плетёном коробе развалился второй воин, в овчинном тулупе, с вожжами в руках, бородатый, видом проще, но здоровее воеводы в два раза.

— Аминта, коня вели поставить в конюшню, пусть почистят, накормят, — повернувшись, заорал Чудес.

Богатырь начал приподниматься, и старуха несколько секунд оторопело смотрела, как он выпрямляется — всё выше и выше. Наконец богатырь встал, улыбнулся старухе, потом увидел памова человека, поздоровался с ним за руку. В конюшню он вошёл, нагнувшись, чтоб не стукнуться головой о притолоку.

— Заходи, господин Чудес, заходи, — пришла в себя Грыня, пропуская гостя. — Эй, Папай, принимай гостей, сам воевода Чудес пожаловал!

Воевода зашёл в дом, бросил шапку на лавку, углядел, что во дворе забегали люди. Их гонял местный молодец с худой сабелькой — ловили кабанчиков, уток и гусей, зажигали очаг под навесом, тащили хворост и дрова. Вдоль забора уже прохаживались под ручку две молодки, на плечах одной был накинут красный платок с вышивкой, на другой красовались рябиновые бусы. Девушки строили глазки и улыбались видному гостю — Аминте. Дружинник стоял посреди двора, возвышаясь на две головы над местными парнями.

— Эй, богатырь! А ты, никак, с воеводой приехал? Откуда сам-то?

— Из стольного града! — гордился Аминта, подмигивая девушкам.

— Ну и как там? Говорят, дворец княжеский красоты неописуемой! И частокол высокий вокруг селения!

— Если есть частокол — это уже не селение, а город!

— А ты при князе живёшь? — завидовали молодки.

— При княжеском дворе, значит — при князе, — улыбался богатырь.

— Пора в город перебираться, — ткнула локтем подругу та, что красовалась в рябиновых бусах, — Вон там какие красавцы служат.

Как водится, гостей посадили в красный угол, в горнице наверху — дескать, и у нас, как в стольном граде Белозерске. Бабы из многочисленной Папаевой родни наготовили полный стол — в середине красовался кабан, по бокам стояли блюда с жареными курами и перепелами, копчёной рыбой, варёными раками, грибами — груздями и рыжиками. Румянились бочками хлебцы, кулебяки с маслятами, рыбники, шанежки с творогом, оладьи с мёдом. В крынках и кружках плескались квасы с брусникой, с клюквой, топлёное молоко, сбитень, пиво, изготовленное по рецепту самого Папая из сухого чёрного хлеба. По случаю пам велел выкатить бочонок заморского вина, что пару лет тому назад приобрели в Словенске, у варягов, дорого.

— Ну, за дорогих гостей! — Папай поднял тёмную металлическую чашу с чеканкой. — Выпьем вина заморского из стран полуденных!

Гости зашевелились, привстали, протянули руки с чашами, наполненными разбавленным красным вином, чокнулись — раздался звон, вино расплескалось, потекло на белую скатерть, что сразу же украсилась багровыми пятнами. Все выпили по нескольку глотков, заговорили.

— Как доехали? Лёд по рекам уже встал, но полыньи опасны и в самый лютый мороз.

— Да мы не впервой по рекам путешествуем — лёд хорошо знаем, — похвалился воевода. — А где перекаты — там по берегам шли, снег лёг уже плотно.

— Как там стольный град? Здоров ли светлый князь Чурило? Всё ли ладно с семьёй, с княжичем?

— Всё ладно, слава богам! Прибавления ждём — к весне, видать, дождёмся.

— За князя нашего — светлого Чурилу, и наследника-княжича! — снова провозгласил Папай, и ритуал с чашами повторился.

Бабы принесли замену — пельмени с телятиной, с грибами и с капустой, заменили опустевшие братины с квасом и пивом на полные, обглоданные косточки потащили во двор, на радость собакам.

После того, как слегка перекусили, решили сделать перерыв — на дворе жарили оленину, разделывали громадного сига, бабы варили пшённую кашу, в другом котле, поменьше — студень из свиных ушей и копытец. Если гости задержатся — всё сгодится, если поедут в поход — то возьмут в дорогу.

В углу горницы горел огонь — каменная чаша с угольями стояла на полу, по стенам метались тени, на скамье сидел воевода, строго поглядывая на стоящего перед ним пама Папая.

— За угощение спасибо, теперь давай говорить по делу, серьёзно. Во-первых, князь велит отблагодарить, что вовремя доставил сведения об этом… Коте.

Папай, уже десять раз, облившийся потом и передумавший разные варианты развития событий, связанных с внезапным приездом княжеского воеводы, поднял голову, быстро взглянул на Чудеса.

— Во-вторых, расскажи-ка мне — не сказал ли чего интересного вышеозначенный Кот, что целые сутки находился здесь, в Чудово?

— Дык, воевода, мой человек, что до тебя прибегал, не только с моих слов докладывал, но и сам слышал все речи Кота.

— Насколько я знаю, пещеру Кота так и не нашли? Ты говорил со стариками? С рудознатцами?

— Со всеми говорено — никто не знает, откуда приходит Кот Баюн. С одной стороны, оно понятно, откуда — в пределах месяца пути, на север, или на восток. Но лес огромен, всё не обыскать.

— С кем он ещё общался?

— Да ни с кем, — почесав затылок, пробормотал Папай. — С охотником Скилуром я говорил. Это на его двор Кот забрёл, — добавил пам. — А так всё на виду происходило…

Папай задумался, выглянул во тьму окна, посмотрел на Чудеса, на его грозно торчащие рыжие усы, на саблю, висевшую на поясе воеводы, — Курочка, — вдруг заорал пам, подскочив на месте.

— Ты что, не наелся? — изумился Чудес, распустив пояс ещё на одну дырочку.

— Наелся, наелся, не в том дело! Кот ночью на игрище бросил монетку нашей ведунье, Стине, за сожранную им курицу! Значит, он был у неё! Конечно, был! Небось, ритуал обсуждали!

— У тебя в деревне есть ведунья? — уставился на пама воевода. — Богато живёте. Веди её сюда, быстро!