Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

• Название: Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
• Автор: Анатолий Гуревич
• Издательство: Нестор
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-303-00304-0

Мемуары выдающегося советского военного разведчика – резидента в Бельгии и во Франции накануне и в годы Второй мировой войны Кента (A.M. Гуревича) охватывают период почти всего XX в. Автор подробно описывает события в Ленинграде, в СССР в 1920–1930-е гг., войну в Испании, в которой он принимал участие в звании лейтенанта Республиканской армии, свою разведывательную деятельность в Бельгии и во Франции, а также последующий период жизни, в том числе и более чем двенадцатилетнее пребывание в советских лагерях.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей, а также для историков, психологов, филологов и других специалистов.

---

Я мог бы в подтверждение правдивости моей полезной общественной деятельности привести еще много примеров, основанных на полученных мною не только наград в виде почетных грамот, но и письменных отзывов.

1986 г. В честь 50-летия национально-революционной войны в Испании Анатолию Гуревичу вручают «Памятный знак СКВВ»

ГЛАВА XXXIV. Радостный день. Тяжелые переживания. Наконец счастье, предшествовавшее полной победе!

 Человек, выполняющий или выполнявший доверенную ему деятельность нелегального военного разведчика во вражеском тылу, в любой стране обречен, как правило, на полное безмолвие. Даже своим детям, жене, матери и отцу, своим близким и друзьям он долгие годы не мог раскрыться. Естественно, в моем положении, совершенно необоснованно осужденного в «измене Родины», обязанного молчать обо всем, что касалось не только моей работы резидента военной разведки в Бельгии и Марселе, но и хода следствия по моему делу и воздвигнутых обвинений, это было все еще в большом запрете.

Медленно продвигались и мы в нашей стране и за рубежом к новому понятию того, что находилось за семью печатями. Правда, у нас к этому продвигались медленнее, чем в других странах. Некоторые читатели могут со мной не согласиться. Действительно, часто не только в художественной литературе, в прессе, на сцене театров и в основном на киноэкранах и даже не исключая многосерийные фильмы, специально заснятые для телевидения, но даже в претендующей на мемориальную литературе различных разведчиков, а также в публикуемых «исторических исследованиях» допускается искажение действительности. Во многих случаях это объясняется, в первую очередь, желанием отдельных разведчиков встать на необоснованный путь самовосхваления, придания себе больших заслуг и значения для решающего хода военных действий армий их стран. Что касается авторов «исторических исследований», публикуемой литературы и подготавливаемых для прессы материалов, то чаще всего ими являются те люди, которые не имеют прямого отношения к разведывательной работе. Это относится в особенности к тем публикациям, которые пытаются осветить деятельность разведывательных резидентур и отдельных разведчиков, действовавших не только в военное, но и в мирное время в самых различных государствах.

Прошло более 45 лет после моего решения вернуться в Советский Союз, стремясь и дальше приносить ему пользу. Я об этом уже знакомил читателя. Сейчас хочу только особо подчеркнуть, что все эти годы я был обречен на безмолвие по всем вопросам, касающимся моей деятельности за рубежом в сети военной разведки, а это распространялось и на мою личную жизнь во время проживания за рубежом. Я был вынужден скрывать от всех и тот факт, что в сентябре 1943 г. после нескольких лет моей разведывательной деятельности, находясь в гестапо, я признался в любви Маргарет Барча, в результате чего у нас в 1944 г. 20 апреля родился сын. Весьма понятно, какими были мои переживания, когда уже в 1972 г. я смог прочесть в книге совершенно безответственных авторов Ал. Азарова и Вл. Кудрявцева «Забудь свое имя», выпущенную «Политиздатом» (Москва, 1972), много абсолютно необоснованных, оскорбительных высказываний в отношении этой исключительно порядочной женщины, знакомство с которой я во время работы за рубежом ни от кого не скрывал. Больше того, об оказанной мне помощи в моей деятельности мадам Барча я докладывал в «Центр», присвоив ей псевдоним Блондинка. Свои доказательства этому высказыванию я приведу несколько дальше. А сейчас хочу коснуться того важного момента, который вынесен в заголовок этой главы – «Радостный день...».

29 ноября 1990 г. неожиданно раздался телефонный звонок. Мне и Лидии Васильевне сразу показалось, что звонит кто-то из-за границы. Сняв трубку, я услышал женский голос, предупредивший, что со мной будет говорить Мадрид. Особого удивления это у меня не вызвало, так как иногда мне звонили из Испании, в том числе члены Ассоциации летчиков-республиканцев. Я стал ждать соединения и вдруг услышал незнакомый голос и ошеломившие меня слова: «Папа, я Мишель!»

Сохраняя еще определенное спокойствие, усомнившись, правда, не является ли это провокацией, я сразу же задал на том же французском языке вопрос: «Мишель, скажи мне, кто были твои крестные родители и где тебя крестили?»

Ответ последовал немедленно: «Меня крестили в католической церкви во Фридрихроде, а крестными родителями были жена французского генерала Жиро и бельгийская графиня Русполи...»

Услышав это, я, сидя на стуле у телефона, опустил трубку и больше не мог разговаривать. В первое время мне показалось, что я попросту потерял сознание, но нет, я просто не мог поверить... Еще на Лубянке меня заверили, что Маргарет и Мишель погибли в фашистском концлагере. Мне безмолвно сидеть пришлось недолго. Лидочка не могла понять, что происходит, ведь я ей еще пока ничего не сказал. До этого телефонного звонка мы с ней никогда не говорили о том, что у меня есть сын. Ведь я и сам не знал, что он жив.

Минут через тридцать-сорок раздался вторичный звонок из Мадрида, и я вновь услышал ставший мне уже дорогим голос Мишеля.

«Папа, наконец после стольких лет неимоверных усилий мне удалось узнать от жены французского писателя Жиля Перро твой адрес и номер телефона в Ленинграде. Я счастлив. Я уже послал тебе через частную компанию почтовой связи письмо и бандероль. Ты их получишь скоро. Мамы, к сожалению, нет уже в живых, она умерла в 1985 году, до последних дней помня о тебе и любя тебя. Я, мои родственники и друзья убеждены, что ты очень хороший человек, а не предатель. Я сделаю все для того, чтобы тебя увидеть скоро. Этого же хотят моя жена Каролина и сын Саша, они тоже очень тебя любят».

Я не мог понять, почему мои координаты Мишелю передала жена французского писателя Жиля Перро. У меня возник вопрос, откуда она могла узнать мой адрес и номер телефона? Я мог только догадаться о том, каким образом Жиль Перро мог их узнать, но почему именно жена сообщила об этом Мишелю, я не мог предположить.

О существовании французского писателя Жиля Перро я смог узнать после получения очередного номера «Литературной газеты» от 10 мая 1989 г. Эту газету я выписывал много лет. В этом номере на целой полосе был опубликован материал под громким названием «Большой шеф выходит из тьмы», подготовленный и предпосланный большим вступлением политического обозревателя АПН Александром Игнатовым.

Александр Игнатов привел свою краткую беседу с французским писателем Жилем Перро и счел даже возможным поместить его статью под заглавием «Красная капелла». Прочитав все опубликованные на этой полосе материалы, а также ознакомившись с помещенными на этой полосе фотографиями, моему возмущению не было предела. Я понимал, что книга, о которой я уже упоминал, – «Забудь свое имя» могла читателями, несмотря на все, рассматриваться как «роман с выдумками». Этого нельзя было предполагать о статье, опубликованной в выходящей большим тиражом весьма популярной газете. Для себя лично я сделал простой вывод: решил прекратить подписку на эту газету. Однако на этом мое решение не ограничилось. Я решил написать для Александра Игнатова подробное письмо с конкретными возражениями против подготовленных им для газеты материалов.

Вполне объяснимо, что в письме Александру Игнатову не указывал на то, что я являюсь разведчиком, больше того, резидентом одной из нелегальных групп советской военной разведки, входящей в названную немцами сеть в Европе «Красной капеллой». Я писал ему, что как участник национально революционной войны в Испании я познакомился со многими немцами антифашистами, с некоторыми встречался и впоследствии. Я останавливался и на причинах, побудивших меня посвятить значительное время, а точнее, многие годы сбору и анализу, сопоставлению материалов, касающихся деятельности так называемой «Красной капеллы».

Не указывая, при каких обстоятельствах, я все же счел возможным даже указать на то, что мне «приходилось, а вернее, случалось встречаться с некоторыми советскими разведчиками». Я дополнил свое утверждение еще и тем, что, в частности, в 1956 г. в Москве я встречался с Леопольдом Треппером, а еще до этого знал его жену Любовь Евссевну Бройде.

Заканчивая вступление к письму, я подчеркнул, что все это предопределило, что уже очень давно я постоянно знакомился с изданной не только у нас, но также и за рубежом литературой. Мне удалось, писал я Александру Игнатову, собрать довольно обширные материалы о советских разведчиках и о движении Сопротивления в самых различных странах Европы.

В редколлегию «Литературной газеты» я отправил заказное письмо 20 июня 1989 г., предназначенное Александру Игнатову. Оно состояло из 21 страницы. Только 1 августа 1989 г. отдел писем «ЛГ» за подписью Н. Ефремова дал мне ответ за № 42818.