Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

• Название: Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
• Автор: Анатолий Гуревич
• Издательство: Нестор
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-303-00304-0

Мемуары выдающегося советского военного разведчика – резидента в Бельгии и во Франции накануне и в годы Второй мировой войны Кента (A.M. Гуревича) охватывают период почти всего XX в. Автор подробно описывает события в Ленинграде, в СССР в 1920–1930-е гг., войну в Испании, в которой он принимал участие в звании лейтенанта Республиканской армии, свою разведывательную деятельность в Бельгии и во Франции, а также последующий период жизни, в том числе и более чем двенадцатилетнее пребывание в советских лагерях.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей, а также для историков, психологов, филологов и других специалистов.

---

Я думаю, что нет надобности пояснять мое моральное состояние. Мне могут разрешить свидание с моей невестой, любимой Лидочкой, признавая ее моей женой. Кто призвал меня к оформлению приглашения на встречу с Лидочкой, начальник лагеря, ответственный работник НКВД СССР. Конечно, я незамедлительно сделал все необходимое для оформления приглашения моей «жены» на свидание ко мне в лагерь. Я не сомневался в том, что Лидочка предпримет меры на работе, чтобы получить возможность приехать на несколько дней в Мордовию. Вскоре я получил письмо, извещающее меня о времени прибытия Лидочки в лагерь. С этим письмом я сразу же направился к Коломытцеву, чтобы поставить его в известность о времени прибытия моей «жены». Мне показалось, что начальника уже уведомили об этом. Я мог только предположить, что и это письмо прошло лагерную проверку.

С большим нетерпением я стал ждать приезда Лидочки.

Наконец настал долгожданный день. Она добралась до проходной лагеря, где уже были необходимые документы для ее расположения в одной из комнат находящегося вблизи дома свиданий. Меня сразу же предупредили о ее прибытии, и я буквально помчался на встречу с ней. В доме свиданий нам была отведена, как утверждали, лучшая комната. Наша встреча была волнующей, но в то же время очень радостной.

Я старался как можно быстрее выполнить возложенные на меня обязанности старшего нарядчика, чтобы продлить часы, минуты нашего совместного пребывания с Лидочкой. В часы моей работы Лидочка выходила, прогуливалась и знакомилась с окружающей наш лагерь природой, дышала свежим воздухом. Время, проведенное вместе с Лидочкой, укрепило во мне уверенность, что, казалось бы, случайная встреча в вагоне по пути в Сочи в действительности внесла весьма положительный вклад в мою жизнь. Эта уверенность нашла себе подтверждение в течение многих дальнейших лет нашей совместной жизни.

Свидание с Лидочкой облегчило и мою жизнь в лагере. Конечно, тогда я не мог даже предположить, что заверения Коломытцева, Толбузова и Корнели о том, что они помогут мне в кратчайший срок вновь приобрести свободу, действительно сбудутся. Ведь я понимал, что это зависит далеко не только от них. Да, я не мог, в свою очередь, заверить Лидочку, что скоро вернусь в Ленинград и наше бракосочетание состоится. Тем не менее, я мог понять, что она твердо решила дождаться моего возвращения.

Пребывание Лидочки на свидании со мной в лагере вызвало у меня чувства, на которые я не мог рассчитывать, которые я не мог даже предположить. Нас с Лидочкой очень тронуло внимание, проявленное к нам со стороны руководства лагеря, в первую очередь его начальником Коломытцевым. В первый же день нашей встречи с Лидочкой Коломытцев посетил нашу комнату, вручил ей большой арбуз и поинтересовался, не нуждается ли она в какой-либо помощи. Он заверял, что сделает все возможное, чтобы наш брак был оформлен по возможности быстрее и чтобы мы были вместе, чтобы у нас была счастливая семья.

Нет, Коломытцев не являлся исключением. К нашей встрече все относились с большим вниманием и старались во всем помочь. Начальник части Корнели буквально «прогонял» к Лидочке, даже часто подменял меня при выполнении тех обязанностей, которые были на меня возложены. Если память не изменяет, то именно он вместе с Коломытцевым обеспечили нашу комнату электроплиткой и электрочайником. Безусловно, благодаря их вниманию было обеспечено и наше питание.

Однажды мы были совершенно ошеломлены. В нашу комнату прошел молодой симпатичный парень. Он находился в лагере, осужденный за якобы существовавшую его связь с «бандеровцами», его участие в активной борьбе против Советского Союза.

Он в дрожащих руках держал магнитофон и со слезами на глазах обратился ко мне с просьбой: «Разрешите мне с вашей женой потанцевать два три танца!» Получив наше согласие, он потанцевал с Лидочкой и, буквально плача, поспешил поблагодарить нас и покинул комнату. Легко было понять его состояние, состояние молодого парня, мечтавшего хотя бы на несколько минут забыть, что он находится в заключении и имеет возможность даже потанцевать под музыку.

Уже после отъезда Лидочки я однажды смог побеседовать с этим «бандеровцем». Он понимал, что я тоже заключенный, а поэтому счел возможным откровенно коснуться своего ареста. Он утверждал, что был честным комсомольцем, никогда не принадлежал к какой-либо фашистской группировке. Действительно, в числе его друзей могли быть и враждебно настроенные юноши. Однако он и это ставил под сомнение. Однако он продолжал доказывать, что это обвинение абсолютно необоснованное. Он особенно переживал за своих родителей и за свою сестру, высказывая тревогу, не повлиял ли его арест на их жизнь. Это тем более, что его сестра уже успела до его ареста поступить в институт.

Да, многое мог бы я рассказать о тех днях, которые провел вместе с Лидочкой. Они были счастливыми и в то же время очень тяжелыми. Тяжелыми не только потому, что мы должны были вскоре расстаться, не зная, когда увидимся вновь, но еще и потому, что я не имел права рассказать моей любимой, кем я являюсь на самом деле и чем было вызвано мое заключение, повторный арест.

День нашей разлуки приближался. Мы оба переживали это тяжело. Настали крепкие объятия и поцелуи, высказывание убежденности, что вскоре увидимся и больше никогда никто нас не разлучит, а Лидочка сможет узнать всю правду обо мне.

Мы прощались. Мне было очень тяжело, тяжело было и Лидочке. Неожиданно я заметил вблизи от вахты, как бы в стороне, «случайно оказавшуюся» жену Коломытцева. Она, видимо, не хотела, чтобы я ее заметил. Хотя и заметил ее, мысли мои были вдалеке. Мысленно я был с Лидочкой. Когда я остался один, ко мне подошли те, кто в это время нес дежурство на вахте. Улыбаясь, они сказали, что мне повезло, у меня очень хорошая во всех отношениях жена.

Конечно, свидание с Лидочкой повлияло на мое состояние и настроение в положительном отношении. Я стал работать еще с большей отдачей, не только как нарядчик, но и как активный участник в организации общественной работы под руководством подполковника Толбузова.

Лидочка произвела очень хорошее впечатление и на Коломытцева, и на его жену, и на Корнели (он нас навещал в связи с моей работой несколько раз). В этом я мог убедиться в оставшееся время моего пребывания в лагере.

Уже начался 1960 год. Для меня совершенно неожиданным оказался Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1960 г. о снижении срока наказания до 15 лет всем ранее осужденным. Регулярно переписываясь с моей матерью и невестой, я, конечно, ничего успокаивающего сообщить им не мог. Я знал, что невеста продолжает меня ждать, знал и то, что она бывает у моей матери и поддерживает ее во всех отношениях.

Из одного из писем, полученных от Лидочки, я узнал, что мои московские друзья порекомендовали московского адвоката, который занялся моим делом, но пока его поиски не дали никаких результатов.

Однажды я узнал, что к нам в лагерь должна прибыть выездная сессия Верховного суда МАСС Р. Конечно, мне не было известно, с какой целью эта сессия намечает свое прибытие. Естественно, об этом мне никто ничего не сообщал. Я не мог предположить, что ее приезд может иметь какое-либо отношение и ко мне лично.

Лагерная жизнь продолжалась. Я был очень доволен тем, что мне вновь объявили благодарность. Должен отметить, что благодарности объявлялись отдельным заключенным, но это было все же довольно редким явлением.

Однажды мне понадобилось зайти к Коломытцеву. В кабинете у него сидел заведующий вещевым столом лагеря. Увидев меня, посмотрев в сторону начальника лагеря, он обратился ко мне: «Все вами довольны, а я недоволен! Почему вы поспешили прервать свою работу у нас в бухгалтерии? Вы проработали всего около двух месяцев, а, по мнению моих сотрудниц, внесли значимый вклад в налаживание грамотного ведения бухгалтерии. Спасибо вам. Конечно, говоря, что я недоволен вами, вы понимаете, я смеюсь, так как работа старшего нарядчика более важна для завода и лагеря».

Выслушав сказанное в мой адрес и решив те вопросы, которые побудили необходимость моего прихода к начальнику лагеря, я вернулся к себе и продолжил свою работу. Конечно, то, что произошло в кабинете, было для меня очень приятным.

Наступило лето. Я задумывался над тем, правильно ли поступлю, попросив у руководства лагеря разрешения на повторное свидание с моей невестой? Я должен был задумываться и над тем, следует ли укорачивать время отдыха Лидочки во время очередного отпуска и лишать ее возможности со своей подругой отправиться на юг. Принять решение мне было довольно сложно. Я не мог решиться, как мне следует поступить.

Утром, после очередного выхода работавших на завод, я узнал, что в лагерь прибыла выездная сессия Верховного суда МАССР. Большого внимания я этому вопросу не уделил. Волнение наступило только на следующий день. Меня совершенно неожиданно посетил Коломытцев и предложил следовать за ним. Мы прошли в небольшой зал, за столом которого я увидел членов выездной сессии.