Павел Остапенко - История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа

• Название: История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа
• Автор: Павел Остапенко
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049247-3, 978-5-17-037595-0

Огромное количество сражений, как военных, так и политических, было выиграно коварством, подкупом и убийством. Зачастую победу войску и спасение государству приносит не ратная доблесть и не мудрое правление, а меткий удар фанатика. А сколько королей лишились тронов по милости женского коварства? Сколько великих полководцев и политиков придворные интриги сделали жалкими узниками? Примеров тому множество. И только малая часть составляет эту книгу.

---

В то время городу Флоренции повиновалась значительная часть Тосканы[172]. Флорентийцы овладели городами Пизой, Ареццо, Вольтерой и задумали покорить город Луку. Обе флорентийские партии: аристократы, вождем которых был тогда Ринальдо Альбицци, и пополаны[173], вождями которых после смерти Джованни Медичи стали его сыновья Козимо и Лоренцо, — были согласны, что необходимо начать войну с Лукой. Военными действиями управляли аристократы, поэтому их влияние усилилось. Все восемь приоров[174] и гонфалоньер[175], составлявшие сеньорию, избирались тогда из аристократической партии. Чтобы упрочить свое положение, аристократы решили изгнать из города вождей партии пополанов. Но кроме политических соображений Ринальдо Альбицци руководствовался и личной враждой к семье Медичи. Ходили слухи, что во время войны, заведуя военными расходами, Альбицци присвоил себе государственные деньги. Возникновение этой молвы Альбицци приписывал Медичи.

Свой удар партия аристократов направила в основном на Козимо, обвинив его в распространении ложных слухов во время войны и в подстрекательстве народа с намерением произвести мятеж и сделаться государем Флоренции. В результате сеньория потребовала от Козимо объяснений по всем возводимым на него обвинениям. Козимо, не слушая предостережений друзей, явился во дворец, где заседала сеньория, и был арестован.

Козимо заточили в башне дворца, а стеречь его поручили начальнику темницы Федериго Малавольти. Медичи опасался, что его отравят, поэтому воздерживался от пищи и за четыре дня заключения съел только немного хлеба. Заметив это, Федериго сказал ему: «Козимо, ты боишься отравления, и из-за этого моришь себя голодом, мне же оказываешь весьма мало чести, если полагаешь, что я способен приложить руку к такому гнусному делу. Не думаю, что тебе надо было опасаться за свою жизнь, имея столько друзей и во дворце и за его пределами. Но даже если бы тебе и грозила смерть, можешь быть уверен, что не моими услугами, а каким-либо иным способом воспользуются, чтобы отнять у тебя жизнь. Никогда я не замараю рук своих чьей-либо кровью, особенно твоей, ибо от тебя я никогда не видел ничего худого. Успокойся же, принимай обычную пищу и живи для друзей своих и для отечества. А чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений, я буду разделять вместе с тобой всю еду, которую тебе будут приносить»[176]. Слова эти вернули Козимо мужество, со слезами на глазах он обнял и поцеловал Федериго, горячо благодаря его за сострадание и доброту и обещая воздать ему за них, если судьба когда-нибудь предоставит такую возможность.

Тем временем собрание флорентийских граждан для решения вопроса Козимо назначило комиссию с неограниченными полномочиями, называвшуюся балией. В нее вошли 200 человек, и почти все они принадлежали партии Альбицци. Ринальдо Альбицци предложил балии казнить Козимо, другие требовали его изгнания, остальные промолчали — кто-то из сочувствия к нему, кто-то из страха перед другими, однако отсутствие согласия в балии привело к тому, что принятие окончательного решения постоянно откладывалось. Тогда Козимо решил действовать.

Тюремщик как-то, чтобы развлечь своего подопечного, привел разделить с ним ужин некого Фарганаччо, приятеля гонфалоньера. Козимо решил использовать этого человека в своих целях и, когда ужин подходил к концу, сделал тюремщику знак удалиться. Тот под предлогом, будто намеревается принести еще какое-то угощение, оставил их вдвоем.

Козимо, дружески поговорив с Фарганаччо, дал ему письменную доверенность на получение тысячи ста дукатов: из них сто Фарганаччо должен был взять себе, а тысячу передать гонфалоньеру Бернардо Гуаданьи. Человек небогатый, Гуаданьи принял эти деньги и сделал свое дело — убедил балию отвергнуть предложение Альбицци о смертной казни. В результате Козимо на десять лет изгнали из флорентийского государства. Кроме него изгнанию подверглись многие его родственники и друзья.

3 октября 1433 года Козимо предстал перед членами сеньории. Ему сообщили приговор об изгнании и предложили добровольно подчиниться этому постановлению, если он не хочет, чтобы в отношении его и его имущества были приняты более жесткие меры. Козимо выслушал приговор с безмятежным видом и заявил, что немедленно отправится в любое место, какое назначит сеньория. Однако он, «раз уж ему дарована жизнь», попросил защиты, присовокупив, что ему хорошо известно, что на площади собралось немало людей, желающих его смерти. Он также добавил, что где бы ему ни пришлось находиться, он сам и все его имущество находятся в полном распоряжении государства, народа флорентийского и сеньории.

Гонфалоньер взялся помочь Козимо избежать столкновений с недоброжелателями: они пробыли во дворце до наступления ночи, после чего гонфалоньер привел его к себе в дом, угостил ужином, а затем под сильной вооруженной охраной отправил к границе республики.

Всюду по пути Козимо встречали с великим почетом, а венецианцы открыто посетили его, притом не как изгнанника, а как важного государственного деятеля.

Ринальдо Альбицци, похоже, предвидел печальное будущее. Он собрал своих соратников и, решив до конца выполнить долг перед собою и перед своей партией, заявил, что, поддавшись на «мольбы, слезы и деньги» своих врагов, его партия и каждый ее представитель в отдельности своими руками приготовили себе погибель. Что вскоре им самим придется умолять и плакать, но их никто не будет слушать, слезы их никого не растрогают, а полученные за освобождение Козимо деньги придется вернуть с процентами в виде пыток, казней и ссылок. Что нельзя было оставлять Козимо в живых, а его сторонников в пределах Флоренции, ибо больших людей либо совсем не надо трогать, либо уж расправляться с ними окончательно. Предсказание Альбицци скоро исполнилось.

Козимо, уехавший в Падую, был принят там с большим почетом; венецианское правительство вело с ним переговоры, как будто он не изгнанник, а правитель Флоренции. Его друзья, оставшиеся в городе, подготовляли низвержение аристократической партии. Когда изгнание Козимо продолжалось уже почти год, в конце августа 1434 года гонфалоньером был избран Никколо ди Кокко, и вместе с ним в сеньорию попали еще восемь сторонников Козимо.

Ринальдо Альбицци и его партия были напуганы. Но, поскольку после избрания члены новой сеньории и гонфалоньер до вступления в должность в течение трех дней остаются на положении простых граждан, Ринальдо Альбицци снова собрал верхушку своей партии и снова постарался убедить их, что им грозит неминуемая гибель, если они не воспользуются единственным шансом на спасение — вооруженным путем не добьются от еще не отставленного от должности гонфалоньера Донато Велути созвать народное собрание, на каком-нибудь основании признать выборы сеньории недействительными и назначить новые выборы, уничтожив прежние списки кандидатов и составив новые, из людей верных. Мнения в партии разделились. Часть аристократов поддержала предложения Альбицци, считая их единственно верными, другие же считали, что выход, предложенный Альбицци, требует слишком откровенного насилия, а потому может навлечь на партию всеобщее осуждение. Большинство аристократов не отважилось на такое опасное дело.

Новый состав сеньории вступил в должность и, по предложению нового гонфалоньера, Ринальдо Альбицци и его сторонники были преданы суду. Это вынудило самого Альбицци и его соратников наконец-то взяться за оружие, но было уже поздно. Все их противники[177], объединившись, приняли сторону правительства. Увидев массы вооруженного народа, мятежники оробели и с наступлением темноты скрылись. Правительство Флоренции хотело казнить предводителей мятежа, но смягчилось (отчасти из уважения к просьбе папы Евгения IV, находившегося во Флоренции). Суд приговорил мятежников к заключению в темницу или к изгнанию. Козимо Медичи и его изгнанные друзья возвратились во Флоренцию.

Когда Козимо возвращался в город, во всех населенных пунктах Тосканы его встречали, как триумфатора, а флорентийцы вышли ему навстречу за городские ворота, приветствуя как отца народа. Теперь правительство состояло из друзей Козимо Медичи и действовало по его внушению.

Оно казнило Бернардо Гуаданьи (подкупленного Медичи и спасшего ему жизнь), а также четырех других врагов Козимо, бежавших в Венецию и выданных венецианцами; возвратило многих из прежних изгнанников, вознаградив их за конфискованные имения имуществом новых изгнанников.

Кондотьер

Новое флорентийское правительство заботилось о расширении торговли, промышленности и банкирских оборотов своих граждан, строило великолепные здания, покровительствовало искусствам и науке, стремясь сделать Флоренцию центром интеллектуальной жизни Италии, столицей западной культуры. Но к этим возвышенным стремлениям примешивались эгоистические расчеты, а средства, употребляемые Козимо Медичи и его соратниками для достижения вроде бы патриотических целей, часто бывали чрезвычайно жестокими и даже преступными.