Юрий Акимов - От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

• Название: От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.
• Автор: Юрий Акимов
• Издательство: Изд-во С.-Петербургского университета
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-288-03714-0

В книге, написанной на основе зарубежных архивных материалов, а также широкого круга опубликованных источников и научной литературы, рассматривается англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII — начале XVIII в. Особое внимание уделяется внешнеполитическому и дипломатическому аспектам борьбы двух держав, роли и месту их заморских владений в межгосударственных отношениях того времени, первым самостоятельным шагам английских и французских колоний на внешнеполитической арене.

Во втором издании существенно расширен раздел о правовом статусе колониальной экспансии, использовано большее количество архивных документов.

Для специалистов-историков и международников, студентов и преподавателей гуманитарных факультетов, всех, интересующихся историей колониальной Америки и международных отношений.

---

Однако эта акция не привела к существенному изменению обстановки на границе. Дело осложнялось тем, что союзные французам индейцы были категорически против любых соглашений своих бледнолицых друзей с ирокезами и всячески старались расстроить их контакты. Летом 1688 г. один из вождей гуронов Кондиаронк (или Крыса) организовал настоящую провокацию, напав в районе Осу-иго на группу ирокезских послов, возвращавшихся из Монреаля, и представив дело так, как будто он действовал по распоряжению Де-нонвиля.[641] Довольный своим поступком, Кондиаронк заявил: «Я убил мир».[642]

Правда, до лета 1689 г. крупных столкновений на границах Нью-Йорка, Новой Франции и Страны ирокезов не происходило. Английские колонии были заняты внутренними проблемами, вызванными известиями о переменах, произошедших в метрополии; Новая Франция, по словам современника, «была усыплена напрасной надеждой на мир».[643] Однако этой надежде не суждено было сбыться.

Во второй половине 1680-х годов столкновения между англичанами и французами продолжались и в районе Гудзонова залива. Летом 1688 г. туда, на сей раз морским путем, снова прибыл д'Ибервиль, который активно занялся скупкой пушнины в форте Сент-Анн. В сентябре к форту подошли два судна Компании Гудзонова залива, которые попытались блокировать французов. Однако англичанам не удалось заставить их сдаться. Зимой, когда среди англичан, находившихся на скованных льдом кораблях, началась цинга, они сами были вынуждены капитулировать перед Ибервилем. Летом 1689 г. французы захватили еще одно английское судно, появившееся в заливе.

Переговоры английских и французских уполномоченных (1687 г.)

В 1687 г. американские проблемы в очередной раз стали предметом обсуждения английских и французских дипломатов. Поскольку Договор о нейтралитете не разрешил всех противоречий между двумя державами и после его подписания в Новом Свете продолжались конфликты между подданными Якова II и Людовика XIV, было решено собрать уполномоченных двух стран для окончательного урегулирования спорных вопросов.

Уполномоченные встретились в Лондоне в мае 1687 г. Французскую сторону представляли уже известные нам посол Барийон и маркиз де Бонрепо, английскую — государственный секретарь граф Р. Сандерленд, граф Мидлтон и лорд Годольфин. Свою работу они начали с заключения соглашения, по условиям которого «всем частным лицам, командирам и губернаторам колоний, островов, земель и стран, которые находятся во владении двух королей в Америке, полностью запрещалось осуществлять какие-либо враждебные действия против подданных одного из названных королей или нападать на них». Нарушитель должен был понести наказание и полностью возместить нанесенный ущерб. Соглашение должно было действовать до 1/11 января 1689 г.; в дальнейшем стороны могли продлить его.[644]

Одним из главных предметов дискуссии были права двух стран на район Гудзонова залива (отчасти это было вызвано тем активным давлением, которое оказывала Компания Гудзонова залива на английское правительство), также осуждались ставшие традиционными проблемы, касающиеся подданства ирокезов, границ Акадии и Новой Англии, конфликтов на Антильских островах и т. п.

Англичане начали с протестов по поводу действий отряда де Труа. На это французские представители заявили, что это был всего лишь ответ на незаконный захват англичанами форта Бурбон в 1684 г. Однако уполномоченные Якова II считали, что в тот раз англичане взяли лишь то, что принадлежало им по праву, подчеркивая при этом, что они первыми открыли этот регион. Барийон и Бонрепо не согласились с этим и выдвинули свои контраргументы, доказывая приоритет французов.[645]

Поскольку дискуссия быстро зашла в тупик, французские уполномоченные предложили компромиссный вариант. Англичане возвращают французам форт Бурбон-Нельсон; те, в свою очередь, передают англичанам фактории, взятые де Труа; между владениями двух держав, а точнее, двух компаний: Компании Гудзонова залива и Северной компании, устанавливается граница. Однако это предложение вызвало протест у руководства Компании Гудзонова залива, заявившего, что «кажется странным и неприемлемым со всех точек зрения, что французские уполномоченные предлагают компании ее собственность, которую они взяли силой, в обмен на другую часть ее собственности, на которую французы никогда не имели никаких прав».[646] Английские торговцы были категорически против любого раздела, утверждая, что их компания разорится, если французы получат часть территории на побережье Гудзонова залива или им будет позволено скупать там пушнину, и тогда «торговля, имеющая столь огромное значение для нации, будет потеряна».[647] Тогда Бонрепо предложил, чтобы английская сторона сама разделила спорное побережье на две части, из которых французы выбрали бы себе одну, однако англичане не пошли и на это.

Относительно Акадии французские дипломаты настаивали на том, чтобы англичане прежде всего строго выполняли условия договора в Бреда, не тревожили французские поселения и не вторгались на французскую территорию.[648]

«Ирокезский вопрос» также вызвал жаркую дискуссию уполномоченных. Барийон и Бонрепо представили мемориал, где утверждалось, что ирокезы еще со времен Шамплена признали себя подданными Франции; кроме того, в 1665-1666 гг. все ирокезские племена заключили договоры с вице-королем де Траси, по условиям которых они поставили себя под защиту Его Наихристианнейшего Величества, а когда некоторые из них восстали против короля, их выступления были подавлены. Французские дипломаты также требовали от англичан выполнения условий Договора о нейтралитете в Америке, статья III которого запрещала оказывать любую поддержку племенам, воюющим с одной из стран.[649]

Англичане отстаивали ту точку зрения, что ирокезы с момента подписания ими договора 1684 г. стали подданными английского короля, а их территория соответственно является частью его владений. По поводу ущерба, нанесенного французам в результате враждебных действий Союза пяти племен, англичане заявили, что ирокезам было приказано возместить его.[650]

В итоге уполномоченные пришли к выводу, что им следует собраться еще раз, чтобы урегулировать вопрос о границах между английскими и французскими колониями, расписавшись, таким образом, в своем собственном бессилии. Дипломаты ограничились тем, что договорились издать декларацию, предписывающую подданным двух держав в Америке воздерживаться от враждебных действий по отношению друг к другу. Этот документ был подписан 1/11 декабря 1687 г.[651] Было также оговорено, что новая встреча состоится в Лондоне в январе 1689 г., а пока стороны соберут информацию по вопросу о правах, границах и т. п.

Однако новая встреча уполномоченных не состоялась. В 1688 г. ситуация в Англии и во всей Европе резко изменилась. Славная революция прогнала с английского трона профранцузски настроенного Якова П. Вместо этого ревностного католика, стремившегося к максимальному упрочению абсолютизма как в самой Англии, так и в ее колониях, владыкой Туманного Альбиона стал стадхоудер Нидерландов Вильгельм Оранский — протестант и заклятый враг Людовика XIV. Две сильнейшие морские державы того времени, еще недавно бывшие соперниками, оказались связаны личной унией. Во внешней политике это означало, что Англия не просто отказалась от союза с Францией, но вступила в войну, которую с 1688 г. вела против Франции созданная по инициативе Вильгельма Оранского Аугсбургская лига.

Перемены, произошедшие в Европе, носили принципиальный характер и неизбежно должны были сказаться и на ситуации в колониях. Это почувствовали не только в Лондоне, но и в Париже. Так, в начале 1688 г. Людовик XIV делал ставку на переговоры с англичанами и дал Денонвилю инструкции «проделать возможно более тщательное исследование прав, которые доказывают, что французы являются собственниками этих мест [спорных территорий. — Ю. А.]».[652] Однако 1 мая 1689 г. король писал губернатору и интенданту Новой Франции, что англичане собираются объявить войну Франции, их враждебность возрастает и надеяться на переговоры и соглашения бесполезно.[653]

Опасения Людовика XIV были совершенно оправданными. 7/17 мая 1689 г. король Вильгельм и королева Мария объявили Франции войну, в которой оказались задействованы и колонии.

* * *

Подводя итоги раздела III, можно отметить, что в 60-80-е годы XVII в. происходило не только расширение зоны конфликта между англичанами и французами в Северной Америке. Наряду с этим множился состав участников англо-французских отношений на этом континенте и увеличивалась степень их самостоятельности. Если на протяжении всех предшествующих периодов конфликты, происходившие в колониях, были либо отголоском событий, происходивших в Европе, и соответственно рассматривались в контексте европейских проблем, либо были вообще никак не связаны со Старым Светом, то теперь они превратились в отдельный аспект отношений Лондона и Парижа, что показало заключение специального Договора о нейтралитете в Америке. В то же время в силу специфики колониальной политики Англии и ситуации, сложившейся в английских колониях, последние все чаще выступали как самостоятельные (в рамках Североамериканского континента) действующие лица на международной арене.