Г. Костырченко - Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.

• Название: Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
• Автор: Г. Костырченко
• Издательство: «Международные отношения»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-7133-1071-Х

Первое фундаментальное научное исследование об использовании антисемитизма как одного из инструментов осуществления тоталитарного Сталинского режима. Базируется на документальной основе с привлечением ранее засекреченных материалов из архивов высших органов КПСС и советского государства. Прослеживаются два тесно связанных между собой процесса: сосредоточение абсолютной власти в руках Сталина и его перераставшие в юдофобию целенаправленные практические действия, усиливавшееся стремление списать реальные политические проблемы на происки «еврейских националистов».

Исследование содержит обоснованные выводы о необходимости преодоления антисемитизма как формы национальной нетерпимости с целью дальнейшей этнополитической интеграции народов России.

---

Поскольку с этого момента с легальным сионизмом в России было покончено, перед левыми приверженцами этой идеи встал закономерный вопрос: что делать дальше? Как бы отвечая на него своими поступками, одни вынуждены были отойти от политики и затаиться. Другие (очень немногие), оставшись верными своим общественным идеалам и уйдя в глубокое подполье, продолжали свою прежнюю деятельность. Третьи же (из числа «прикормленных» прежде властями партфункционеров) попытались примкнуть к стану победителей. Среди последних были те 27 бывших членов ЕКРП, которые в феврале 1930 года обратились в ЦК ВКП(б) и исполком Коминтерна с просьбой принять их в коммунистическую партию. Это решение они мотивировали следующим образом:

«Выступление нашей группы… может и должно быть использовано Коминтерном для встряски идеологических основ “Поалей Циона”, а следовательно, для откола в конечном счете от партий Всемирного еврейского коммунистического рабочего фарбанда (“ПЦ”) действительно коммунистических элементов с постепенным вовлечением их в местные компартии. Свою деятельность группа направит на демонстрацию банкротства идеологии «Поалей Циона» в СССР и придание этому факту значения показательного урока для заграничных партий “Поалей Циона”».

«Заявление 27-ми» поддержал один из бывших руководителей евсекций Диманштейн, заверивший ЦК, что оно будет иметь политический резонанс, особенно в Польше, Палестине и США, где «Поалей Цион» была весьма популярна в еврейской рабочей среде. 11 апреля секретариат ЦК «признал целесообразным» опубликование этого заявления в «Правде»[205] и еврейской коммунистической печати. Прием же бывших членов ЕКРП в ряды ВКП(б) решено было проводить тем не менее «на общих основаниях, установленных для выходцев из других партий»[206].

Ведя тихой сапой тотальную войну против сионизма, власти стали наносить решительные удары по всему, что так или иначе было с ним связано или служило для него «питательной средой». В результате выхода в 1928 году нового «Положения об обществах и союзах, не предусматривающих целей извлечения прибыли», а также принятия 30 августа 1930 г. постановления ЦИК СССР о «коренной реконструкции форм работы» общественных организаций одна за другой стали закрываться самодеятельные ассоциации еврейской общественности, занимавшиеся просветительской, благотворительной и культурной деятельностью. Происходило это в ходе так называемой перерегистрации общественных организаций, проводимой НКВД РСФСР. По его представлению были ликвидированы как буржуазные Еврейское историко-этнографическое общество (председатель Л.Я. Штернберг), комитет Общества по распространению просвещения среди евреев (председатель С.М. Гинзбург) и другие негосударственные еврейские объединения. Одновременно в ходе развернувшейся тогда новой антирелигиозной кампании начались гонения на иудаизм, официально квалифицировавшийся как потенциальный союзник сионизма. Председатель центрального совета Союза воинствующих безбожников СССР Е.М. Ярославский так напутствовал участников состоявшегося в 1931 году совещания по антирелигиозной работе среди евреев:

«Выкорчевывайте крепко и основательно корни и корешки затхлого, отжившего старого мира… Выкорчевывайте вместе с религиозностью и национализм… Разоблачайте воинствующий сионизм, покажите его служебную роль помощника империализма»[207].

Наряду с православными храмами безжалостно уничтожались сотни синагог. В РСФСР, на территории которой до революции действовало 447 синагог, к 1 декабря 1933 г. было закрыто, по сведениям Комиссии по вопросам культов при президиуме ВЦИК, 257. В одной только Одессе из 48 синагог, существовавших там до установления советской власти, закрыли 47. Многие религиозные деятели иудаизма подверглись репрессиям. Так, в 1937 году расстреляли главу московской общины любавичских хасидов М. Бен-Айзика[208]. Со свертыванием НЭПа было ликвидировано и легальное приготовление богослужебной ритуальной пищи, которой в иудаизме традиционно придается большое значение. И даже попытки зарубежных еврейских религиозных организаций как-то обеспечить своих единоверцев в СССР, например, мацой встречались властями в штыки. Правда, под нажимом мирового общественного мнения советское руководство в конце концов пошло в этом вопросе на компромисс, причем не без выгоды для себя: решением политбюро от 3 ноября 1931 г. Наркомату внешней торговли разрешалось включить в номенклатуру посылочных операций Торгсина[209] мацу («каковую принимать в порядке индивидуальных посылок из-за границы»), с тем чтобы «председателю Торгсина т. Шкляр выручить за эту операцию не менее 1 млн. рублей в иностранной валюте»[210].

В первой половине 30-х годов вследствие массированных репрессивных акций властей были в основном ликвидированы подпольные центры более или менее крупных сионистских групп, партий, обществ («Цеирей Цион», «Гехалуц» и др.). После этого сионистское движение в СССР окончательно перестало существовать в более или менее массовой организованной форме. К этому времени почти полностью была уничтожена и ивритская культура. В 1934 году были арестованы и потом сосланы в глубь страны Хаим Ленский, Абрам Фриман и другие гебраистские литераторы. Именно тогда ожесточение против ивритской литературы как культурного компонента сионизма достигло в Советском Союзе своего пика. По вполне понятным причинам наиболее наглядным индикатором такого отношения стало поведение еврейских писателей-коммунистов. Один из них, «пролетарский поэт» И.С. Фефер, вошедший в августе 1934 года в президиум правления созданного тогда Союза советских писателей СССР, так высказался на I съезде этой творческой организации об известном ивритском литераторе:

«Возьмите Бялика — этот крупный талант в течение последних двух десятков лет ничего не дал. Перед смертью он заявил, что гитлеризм является спасением, а большевизм — проклятием еврейского народа»[211].

Отличительной особенностью антисионистской борьбы в Советском Союзе в этот период являлось то, что она проходила на фоне установления Сталиным единоличной диктатуры и генерального наступления этого режима на так называемый буржуазный национализм. Конечно, Сталина тогда волновали проблемы роста не столько еврейского, сколько украинского, белорусского или татарского национального самосознания, чреватые широкомасштабными внутренними потрясениями и сепаратизмом, но в это время значительно усилилась его возникшая еще до революции подозрительность по отношению к еврейской национальной активности. Все большему перерастанию этой подозрительности в ненависть и страх в немалой степени способствовало то обстоятельство, что вплоть до начала Второй мировой войны советское руководство склонно было считать сионизм проводником политики своего злейшего в тот период врага на международной арене — британского империализма.

В погоне за призраком «еврейской социалистической нации».

СОВЕТИЗАЦИЯ ЕВРЕЙСТВА.

Еврейскими руками или, точнее, с помощью еврейских секций и контролируемых ими национальных организаций велась не только борьба с сионизмом, но предпринимались попытки найти так называемое социалистическое решение еврейского вопроса. Поскольку с самого начала большевики действовали в жестких рамках коммунистической идеологии, то во главу угла в качестве своеобразной панацеи от поразившего еврейство в прошлом социального недуга буржуазности (массовое вовлечение в финансово-торговую сферу, мелкий бизнес и т. п.) был поставлен императив приобщения еврейского населения к производительному, в первую очередь физическому, труду. Идеалом такого труда для руководства коммунистической партии и созданных в 1918 году евсекций было участие в крупном промышленном производстве, то есть осуществление так называемой пролетаризации еврейского мелкого мещанства, состоящего из торговцев, ремесленников, кустарей, бывших служащих. Но из-за того, что крупная индустрия, и так недостаточно развитая в России, в результате гражданской войны оказалась почти полностью парализованной, единственно реальным способом решения проблемы трудоустройства евреев могла стать только их аграризация, благо в России всегда в избытке было пустующих земель, пригодных для сельскохозяйственного использования. К тому же начиная с первой половины XIX века был уже наработан кое-какой опыт сельскохозяйственной колонизации евреями земель Новороссии[212].

В мае 1919 года II конференция евсекций приняла резолюцию, поощрявшую еврейское землеустройство, а 1 июня Еврейский комиссариат выпустил воззвание «К еврейским беднякам и работающим массам», предлагая евреям заняться земледелием вместо торговли. Однако реализовать этот лозунг в условиях страны, еле выжившей после революции и двух войн, когда большинство городов и местечек, где веками проживали евреи, оказалось разоренными в результате боевых действий, погромов и хозяйственной разрухи, было делом нелегким. Положение усугублялось еще и тем, что к концу гражданской войны большевики почти полностью блокировали свободный выезд граждан за границу[213] и сотни тысяч обнищавших евреев вынуждены были в поисках средств к существованию мигрировать внутри страны, устремляясь главным образом в Москву и другие крупные города России, Украины и Белоруссии. В результате еврейское население Великороссии возросло со 153 тыс. в 1897 году до 533 тыс. в 1923-м. А еще через три года в РСФСР проживало уже 590 тыс. евреев, в том числе 554 тыс. в городах. К этому времени еврейские местечки в пределах бывшей черты оседлости обезлюдели на 50 %[214][215].