Жан Александр - Кровавая луна

• Название: Кровавая луна
• Автор: Жан Александр
• Издательство: ИМА-пресс, Деком
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-80050-008-8

Угрюмый замок на побережье Новой Англии озаряют отблески кровавой луны, предвещающей разрушение и гибель. Старинные предания о вампирах и родовом проклятье тяготеют над загадочной смертью сестры Дженни Дальтон; путь к разгадке устилают новые жертвы… «Кровавая луна» принадлежит к первым, наиболее успешным готическим романам американского писателя Жана Александра.

В романе Джин-Энн Депре «Третья женщина» сумеречный покой готического особняка в Челси-Саут нарушает появление призрачной женщины в белом. Таинственную гостью видит только Джудит Рейли: ни владелец особняка, ни его экономка не желают даже говорить о потустороннем посещении. Странный шум в комнатах наверху… Тайна, которая раскрывается слишком поздно.

Романтическая любовь к незнакомке сталкивает молодого англичанина с представителями французского высшего света и… с похитителями трупов. «Комната в гостинице „Летучий дракон“», принадлежащая перу знаменитого британского писателя Жозефа Шеридана Лефаню, завершается разгадкой тайны запертой комнаты и чудесным спасением.

---

— Что такое? Привидения?

— Если бы только они! Напротив, люди исчезали так, что никогда и никому больше не привиделись, и это на глазах полудюжины человек!

— Что за чепуха, Сент-Клер! Рассказывай-ка свои чудеса.

— Извольте, милорд. Один бывший королевский шталмейстер — после революции его изгнали за границу — получил от императора позволение вернуться во Францию. Прожив в этой гостинице с месяц, он исчез в присутствии шести свидетелей, которым можно верить. Вторым был русский дворянин, молодец шести футов роста. Он стоял посреди комнаты, описывая последние минуты Петра Великого. Слушало человек семь. В левой руке он держал рюмку водки, а в правой почти допитую чашку кофе. На середине рассказа он пропал из виду; остались только сапоги, да сосед справа к своему изумлению обнаружил, что держит его чашку с кофе, а сосед слева увидел у себя в руке рюмку водки…

— Которую он немедленно выпил, — подсказал я со смехом.

— …которая целых три года хранилась на каминной полке в этом доме; ее нечаянно разбил местный патер, разговаривая с мадемуазель Фидон. О русском дворянине больше не было ни слуху ни духу, думаю, и нам лучше покидать «Летучий дракон» через двери, чем по воздуху. Обо всем мне рассказал ямщик по дороге сюда.

— О, тогда это точно правда! — пошутил я.

Однако в глубине души я невольно поддался мрачному влиянию обстановки комнаты. В сердце закралось предчувствие чего-то недоброго, и моя шутка стоила мне усилий. Мной овладевало уныние.

Глава двенадцатая ПРОРИЦАТЕЛЬ

Трудно представить себе зрелище более пышное, чем версальские празднества. Специально по случаю торжеств для гостей была открыта Большая зеркальная галерея, освещенная четырьмя тысячами свечей; их яркие огни, отражаемые и повторенные в зеркалах, производили потрясающий эффект. Длинная анфилада дворцовых покоев была переполнена масками и всевозможными маскарадными костюмами. Не пустовало ни одной комнаты. Всюду звучала музыка, слышались разговоры, звон бокалов, смех; пестрели яркие цвета и сверкали бриллианты. Я медленно пробирался вперед в своем домино и маске, останавливаясь порой, чтобы послушать остроумный разговор, шутливую песенку или забавный монолог; все это время я внимательно озирался кругом, чтобы не прозевать маркиза в домино с белым крестиком на плече.

Особенно тщательно я осматривался возле дверей, как и было условлено, однако маркиз не появлялся.

Созерцая роскошное окружение, дорогие уборы, я разглядел впереди позолоченные носилки или, вернее, китайский паланкин, изукрашенный со всей изобретательностью Поднебесной империи. Четыре богато одетых китайца несли его за золоченые рукояти; пятый, с золотым жезлом в руках, шел впереди, а шестой замыкал шествие. Худощавый человек важной наружности, с длинной черной бородой и в высокой шапке, какие обычно носят турецкие дервиши на детских картинках, шагал рядом с паланкином. Его длинный, расшитый яркими цветами халат покрывали странные иероглифические символы. Широкий золотой пояс с кабалистическими знаками, темно-бордовыми и черными, перетягивал его талию; вышитые золотом красные чулки и башмаки с загнутыми, по-восточному, кверху носами выглядывали из-под подола. Смуглое лицо хранило выражение бесстрастности и торжественности; черные брови отличались необыкновенной густотой. Под мышкой он держал удивительного вида книгу, в свободной руке он нес деревянный прут. Не глядя по сторонам, он шел, опустив голову на грудь и устремив глаза в пол. Китаец, шедший впереди, размахивал направо и налево своим жезлом, расчищая дорогу для паланкина с опущенными занавесками. Странный вид этой процессии возбудил всеобщее любопытство.

Признаться, я остался очень доволен, когда носильщики поставили свою ношу на пол в нескольких шагах от места, где я стоял. Повернувшись в круг, они захлопали в ладоши и, неуклюже подпрыгивая, исполнили какой-то дикарский танец, трижды обойдя закрытый паланкин. С раскрасневшимися лицами они присели на корточки и хриплыми голосами затянули старинную китайскую песню, весьма напоминавшую утиное кряканье.

Кто-то коснулся моего рукава; я оглянулся и увидел возле себя черное домино с белым крестиком на плече.

— Как я рад, что наконец отыскал вас, — проговорил маркиз, — и именно в эту минуту. Перед нами лучшая затея всего маскарада. Вам нужно поговорить с китайским чародеем. Час назад, наткнувшись на него в другой зале, я задал ему несколько вопросов. Его ответы были уклончивы, но вскоре мне стало ясно, что он знает о моих делах до мельчайших подробностей. Я был потрясен его проницательностью, признаюсь вам. Остальные его собеседники были озадачены и испуганы не меньше моего. Я приехал с графом и графиней де Сент-Алир, — он кивнул на худощавую фигуру в домино. Это был граф. — Пойдемте, я вас представлю.

Легко догадаться, что я с охотой отправился за маркизом.

Он представил меня графу, очень тактично намекнув на мое счастливое вмешательство в гостинице «Прекрасная звезда». Граф осыпал меня любезностями и в заключение произнес фразу, порадовавшую меня более всего:

— Графиня тут поблизости, через одну залу от нас; осталась поболтать со своей приятельницей герцогиней д’Аржансак. Сейчас я схожу за ней и приведу сюда. Она непременно должна с вами познакомиться и поблагодарить вас за мужественную помощь.

— Вам тоже нужно поговорить с прорицателем, — обратился маркиз к графу. — Увидите, как он вас развлечет. Я уже беседовал с ним и, признаюсь, не ожидал ответов, которые услышал. Не знаю, что и подумать.

— В самом деле? Попытаем счастья.

Втроем мы направились к паланкину.

Молодой человек в испанском костюме, только что отошедший от чародея в сопровождении приятеля, говорил, поравнявшись с нами:

— Невероятно! Кто сидит в паланкине? Он словно и вправду все знает!

Граф в маске и домино с достоинством подходил к паланкину. Китайцы следили, чтобы вокруг оставалось свободное место; зрители тесной толпой сгрудились возле дверей и у стен.

Один из китайцев, который шествовал впереди с золотым жезлом, приблизился к нам и протянул руку, обращенную ладонью вверх.

— Денег? — спросил граф.

— Золота, — последовал ответ.

Граф вложил ему в ладонь какую-то монету, и мы с маркизом, по мере того как входили в круг, поочередно были приглашены сделать то же.

Возле паланкина стоял медиум, держа одной рукой шелковую занавеску, а другой — лакированный черный жезл, на который опирался. Его подбородок с длинной, черной как смоль бородой был опущен на грудь, глаза устремлены в пол: лицо казалось совершенно безжизненным. Неподвижность наводила на мысль о мертвеце.

Первый вопрос графа был:

— Женат я или нет?

Медиум с черным жезлом быстро раздвинул занавески, приложил ухо к груди богато одетого китайца, который сидел в паланкине, снова поднял голову, задернул занавеску и ответил:

— Да.

Точно такая же процедура повторялась при каждом следующем вопросе; человек с черным жезлом только передавал слова существа более могущественного, чем он сам.

Еще два или три вопроса последовало со стороны графа, и ответы прорицателя видимо развлекли маркиза. Я не разделял его интереса, так как прошлая жизнь графа и его похождения были окутаны для меня мраком.

— Любит ли меня жена? — полушутя, спросил он.

— Как заслуживаешь.

— Кого я люблю больше всех на свете?

— Себя.

— Гм! Это беда каждого, что тут удивительного. Но оставим в покое мою персону; люблю ли я что-нибудь на свете больше моей жены?

— Ее бриллианты.

— Гм! — снова хмыкнул граф.

Маркиз веселился от души и даже не скрывал улыбки.

— Правда ли, — решительно свернул разговор на другую тему граф, — что в Неаполе мне пришлось выдержать крупное сражение?

— Неправда, это произошло во Франции.

— Вот как? — насмешливо заметил граф и оглянулся на маркиза. — А можно полюбопытствовать, кто участвовал в этом сражении?

— Граф и графиня де Сент-Алир, по поводу документа, подписанного ими двадцать пятого июля 1811 года.

Впоследствии маркиз сообщил мне, что в тот день был подписан их брачный контракт.

Граф простоял в оцепенении с минуту или две: казалось, даже сквозь маску было видно, как у него вспыхнуло лицо, хотя, кроме нас двоих, никто, разумеется, не знал, что человек, задающий вопросы прорицателю, и есть сам граф де Сент-Алир.

Непонятно было, то ли он раздумывает, о чем бы еще спросить чародея, то ли уже раскаивается, что позволил втянуть себя в беседу. Если мои догадки были верны, то маркиз оказал ему услугу, слегка коснувшись рукава и прошептав:

— Взгляните-ка направо; видите, кто там идет?

Я посмотрел по направлению, указанному маркизом, и увидел высокого, худощавого человека, приближавшегося гордой поступью. Маски у него не было. Большое бледное лицо пересекал глубокий сабельный шрам. В мундире капрала императорской гвардии, с подвязанной левой рукой, должной изображать отнятую руку; пустой рукав подколот к груди, к нам шел полковник Гальярд. Совсем не маскарадный пластырь, налепленный поперек брови и виска, прикрывал то место, где оставила отметину моя трость. Со временем, впрочем, новообретенный рубец грозил затеряться среди старых, полученных в бесчисленных войнах и сражениях.