Евгений Гаркушев - Выше времени

• Название: Выше времени
• Автор: Евгений Гаркушев
• Жанр: Научная Фантастика

Все люди живут здесь и сейчас. Им недоступно прошлое, а будущее еще не наступило. Но любой разумный человек бессмертен и обладает свободой воли в полном смысле этого слова. Он может выбирать не только между добром и злом — он выбирает себе жизнь. Стоит только захотеть. Если ты по-настоящему хочешь — любое желание исполнится. И каждое мгновение превратится в вечность.

Героя, который в разных мирах становится студентом и бродягой, бизнесменом и бандитом, священником и даже сверхъестественным существом, ждут самые захватывающие приключения — такие, какие он только может вообразить. Но, хотя все похоже на сон, жизнь героя более чем реальна.

---

Я похлопал Жемчужногривого по крупу, прошептал ему на ухо несколько ласковых слов, и конь словно бы успокоился. Но о том, чтобы продолжать ехать на нем, и речи быть не могло.

— Жди меня здесь, — приказал я скакуну. — Не давай себя в обиду. Если что — возвращайся в Долину Радуги.

Кажется, он меня понял. Я перехватил перевязь с мечом поудобнее, спрятал копье среди скал, сбросил котомку и отправился дальше налегке. Верхом путешествовать сподручнее, но кто скажет, что может обогнать эльфа верхом, когда идти нужно долго? Особенно, в горах?

Поступь моя была легка, я перепрыгивал с камня на камень, взбираясь на кручи, оглядываясь по сторонам. Тракт петлял, и кое-где я срезал его изгибы. Оставшись без Жемчужногривого, я пел, ткал заклятие поиска, и скоро уже звезды рассказывали мне, кто, когда и зачем путешествовал по этому тракту. Четверть оборота неба — и я достиг укромной рощи с низкорослыми деревьями. Вряд ли здесь останавливались караваны — роща была слишком близко к Долине Радуги. А для отдыха злоумышленника, сбежавшего из долины, роща вполне подходила.

Я сделал свою поступь легче поступи ветра. Я растворился в камнях. Слился цветом с низкорослыми деревцами. И вошел в рощу.

На укромной поляне, возбужденный и утомившийся, сидел, пристально вглядываясь в сторону тракта, молодой сатир. От него пахло едким потом, страхом, надеждой и священным лавром Долины. Чуткие уши ловили каждый звук. Широкие ноздри подрагивали, словно бы он что-то заподозрил.

Но заметить меня он не мог. Я пришел не со стороны тракта, я был много старше и несоизмеримо опытнее.

— Похититель лавровой ветви, — тихо сказал я, очутившись почти за спиной у сатира. — Вот я и нашел тебя.

Тот вздрогнул. Я услышал, как громче забилось его сердце. Но глупостей сатир не натворил. Медленно обернулся, увидел меня. И немного расслабился. Эльф — не гоблины. Те, пожалуй, могли бы снять с него шкуру и прибить к земле перед порогом Храма Зеленой Ветви.

— Здравствуй, высокородный, — промямлил сатир. — Почему ты думаешь, что я похитил какую-то ветвь? И что тебе дела до этого?

— Знаю я то, что знаю, козлоногий. Не знаю только — зачем ты так раззадорил гоблинов? Ищешь неприятностей? Их легко найти… Но разве вам надоел мир? Разве вы не хотите жить, как добрые соседи?

Сатир закашлялся, на глазах его выступили слезы.

— Прости меня, о высокородный! Ты вправе забрать мою жизнь, ибо эльфам сама судьба велела быть судьями над низшими существами. Но все же прошу — пощади меня, ибо я не хотел сделать гоблинам плохого!

Я усмехнулся.

— Ты хочешь сказать, что стянул ветвь по недомыслию? Или случайно? Я что-то не верю в такие случайности… Впрочем, не буду требовать от тебя ответа. Ты отдашь мне ветвь, и мы мирно разойдемся. Ты вернешься в свою дубраву, я отнесу ветвь гоблинам. Полагаю, они будут счастливы. Кстати, а сам ты не боишься проклятия?

— Проклятия… — проблеял сатир. — Опасаюсь. Немного. Но ветвь мне действительно нужна. Я не могу отдать ее тебе, эльф.

— В чем же дело? — недобро улыбнулся я.

Дело становилось все более странным. Сатир видел меч у меня за спиной. Знал, что, буде понадобится, я воспользуюсь им без колебаний. Вряд ли он мог что-то противопоставить моей силе. И все же он не спешил выполнить мои требования.

— Я обещал… Без этой ветви не будет мне счастья…

— Ты ошибаешься. Горести могут пролиться на ваши дубравы и дома гоблинов, если ты не расстанешься с ветвью. Впрочем, я не вижу способа, которым ты мог бы оставить ее у себя… Ну-ка, рассказывай, зачем она тебе понадобилась? Мне стало по-настоящему интересно! По-моему, только гоблины такие фетишисты, что могут носиться с каким-то предметом долгие века…

— Я не ношусь… Она мне совсем не дорога… То есть дорога, но совсем по-другому… — проблеял сатир. — Она на самом деле нужна мне!

— Рассказывай! — прикрикнул на него я.

Что ж, рассказ сатира был бестолковым, кое-что мне приходилось из него словно клещами тянуть. Но очень скоро я узнал, что молодой козлоногий — обладатель крупных копыт, которые и я, и гоблины приняли за лошадиные — безнадежно влюблен. И капризная дама потребовала от своего потенциального кавалера молодую ветвь лавра. Она отлично знала, что лавр сейчас огрубел, и найти молодую ветвь почти невозможно. Но пылкий возлюбленный отправился высоко в горы, надеясь там найти рощу, что живет по своим законам, игнорируя периоды вращения небосвода. Набрел на Долину Радуги. Вошел в город, якобы не встретив никого из гоблинов. Увидел ветвь, которая словно бы дожидалась его — совсем как в легендах. Взял ее и был таков.

Не скажу, что я поверил рассказам сатира целиком и полностью. Возможно, с самого начала он искал не какую-то чудную рощу, а замышлял тривиальный грабеж. Но вот его слова насчет капризной сатирки — или как там называются их самки — я не поставил под сомнение и на мгновение. Мне ли не знать, как капризны и коварны женщины?

— Обмен тебя устроит? — поинтересовался я.

— Обмен? Какой обмен? — забеспокоился сатир.

— Честный, — усмехнулся я. — Две обычные молодые ветви лавра в обмен на одну — священную.

Я вынул из-под плаща ветви, которые прихватил в амбаре гоблинов, и помахал ими перед носом своего нового знакомого.

— Ну, эти ветки, по-моему, меньше… — протянул сатир.

— Тебе не все равно? Ты обещал молодую ветвь. Ты ее принесешь. И не одну. Или слопаешь другую сам — я так понял, у вас это деликатес?

Мой новый знакомец задумчиво посмотрел на меня, потом на ветви лавра в моей руке. Глазки его затуманились, кончик короткого хвоста дрогнул.

— Вот она, — доставая из-за камня, на котором он сидел, лавровую ветвь, сообщил сатир. — Можешь ее взять, высокородный. И вернуть гоблинам.

— Ты не объел листья? — спросил я, осматривая ветвь.

— Ну, разве что, парочку… Снизу, — признался сатир. — Гоблины не заметят…

— Они заметят, но что с тобой делать…

Козлоногий тем временем завладел моими ветками, внимательно их обнюхал, осмотрел и констатировал:

— Совсем свежие. И откуда они у тебя?

— Вряд ли я расскажу тебе. Дабы не вводить тебя и твоих родичей в соблазн. Живите в своих дубравах. И не шастайте по землям гоблинов.

— Земля на всех одна, — ответил сатир.

— И все же, вы не очень-то любите, когда кто-то забредает к вам в дубравы. Я бы на твоем месте поспешил. Гоблины, знаешь ли, могут пуститься в погоню…

— Да. Я, пожалуй, пойду, — согласился козлоногий. — Не поминай лихом, высокородный. Благодарю, что не отнял у меня ветвь просто так…

— В этом не было необходимости.

Сатир, постукивая копытами по камням, побрел вниз, а я отправился вверх, в Долину. Чем быстрее ветвь займет положенное ей место, тем скорее улягутся страсти.

Не исключено, что прозорливый шаман Нга Тха догадывался, в чем дело. Но гоблинам сатир мог и не отдать ветвь. Точнее, в любом случае им пришлось бы применить силу. Даже если бы сатир покаялся в своих грехах — он должен был понести суровое наказание. Иначе чего стоили бы святыни гоблинов? А на расправу со своим непутевым сородичем непременно отозвались бы сатиры всех дубрав — независимо от того, прав он был, или виноват. Так начинаются затяжные конфликты и кровопролитные войны…

Войско Долины Радуги — три десятка отлично вооруженных гоблинов под предводительством моего знакомца Цмуба — я встретил на половине пути к городу.

— Я вернул ветвь, Цмуб, — сообщил я, демонстрируя свой трофей.

— Цмуб Чвегрумх, — вежливо, но с достоинством поправил меня гоблин. Он все-таки заслужил прибавку в виде второго слова к своему имени! — Наверное, не обошлось без кровавой битвы?

— Лучше я не буду об этом рассказывать. Крепче будете спать. Может быть, ваш шаман что-то узнает. Но не раньше, чем я отдохну, поем и высплюсь. Мне действительно это необходимо. Тело чувствует усталость…

— Позвольте почтительно проводить вас в город, — заявил Цмуб Чвегрумх.

— Позволяю, — согласился я.

Спустя три четверти оборота неба мы сидели перед костром с пожилым шаманом, вдыхали дым от сгорающих трав, растущих на высокогорных плато, и беседовали о жизни. Жемчужногривый, стоя, похрапывал рядом. Конь уже отошел от действия лавровых листьев, наелся зерна, и ему опять было хорошо. Правда, не исключено, Нга Тха тайком угостил его лавром?

В руках у нас были золотые чаши, в них — самое лучшее вино. Шаман гоблинов после того, как я вернул ветвь, проникся ко мне большим почтением. Впрочем, золото не было такой уж редкостью у гоблинов, а вино они выменивали у сатиров — так я полагаю…

— И было мне видение, — сообщил я гоблину, когда о многом уже было говорено. — Словно бы я — человек, и живу среди таких же, себе подобных.

— Много говорится в легендах о людях, — многозначительно пробормотал шаман, прихлебывая вино.