Константин Королев - Мифология Британских островов

• Название: Мифология Британских островов
• Автор: Константин Королев
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос

---

Сравнение Мерлина с Асмодеем-Китоврасом и типом Морольфа показало нам, что легенда о Мерлине архаистичнее немецкой поэмы и ближе к талмудическо-славянским сказаниям, чем к Морольфу. В ней, например, вовсе нет того комического, площадного элемента, которым немецкий пересказчик так щедро одарил своего героя. Мерлин серьезнее, строже, но и в нем демоническая злоба поступилась своим враждебным характером, чтобы служить лучшим целям. Он находится в исключительно дружественных отношениях с Утером и Артуром; если о нем рассказывалось когда-нибудь, что он похитил жену царя, заменившего в этом сказании библейского Соломона, — я разумею Артура, — то в позднейшем представлении это должно было измениться, согласно с новой постановкой типа, и жену увозил кто-нибудь другой. Одним из любимейших образов романов Круглого Стола была ветреная, влюбчивая супруга короля Артура — Гвиневра (Ginevra, Genievre, Ganievre, Ginover, Gwenhwyvar, Gwennivar, Gvennuvar, Ganora, Vanora, Wander). Она — неверная жена, по преимуществу вечно обманывающая мужа; ее постоянно кто-нибудь увозит. В «Истории» Гальфрида ее похищает племянник Артура, Мордред, овладевающий сверх того престолом дяди. Хольцман замечает по этому поводу, что, сообщая эти сведения, Гальфрид ссылается особенно на чужую книгу, служившую ему источником; ясно, что рассказ не мог быть национальным преданием. В романе Кретьена де Труа «Li romans del chevalier de la Charrette»[32] и в прозаическом «Ланселоте», приписываемом современнику его Вальтеру Мапу (XII в.), ее похищает Мелеагант, сын Бадемагуса; в «Персевале» Гюйо, которому следовал Вольфрам фон Эшенбах, волшебник Клингзор; в «Lanzelet» Цацикхофена или его французском оригинале — Валерий. Но самым постоянным любовником и похитителем Гвиневры был Ланселот. Его имя и легенда, не отвечавшие кельтской фонологии и кельтским сказаниям, долгое время не давали покоя кельтологам, преследовавшим свою любимую идею. Приходилось отказаться от него и, пожалуй, согласиться с Парисом, что роман Ланселота — чисто французского изобретения.

Ho открытие Вильмаркэ вывело их из затруднения. Имя Lancelot пишут и писали так по ошибке, сливая с именем предшествующий ему член: l’Ancelot. Так, например, читается в романе д’Ожье: «Nest mie de la fable Ancelot ne Tristan»[33]. A ancelot не что иное, как уменьшительное от ancel — слуга, служитель, как от boissel-boisselot, Michel-Michelot и т. п. Вместе с тем это перевод кельтского Mael — serviteur, domestic, man of duty[34]; так называется одно лицо в древних кельтских преданиях, откуда французские романы заимствовали вместе с названием героя и его легенду. Таким образом, гипотеза спасена — но здесь именно и начинаются затруднения. Все, что говорится о Маэле (Malgo, Maglocunus) у бардов VI и следующих веков, в триадах, в Epistola Gildae[35], наконец у Ненния и Гальфрида, частью не имеет никакого отношения к Ланселоту, кроме предполагаемого тождества имени, или не заслуживает внимания, пока не устранены справедливые подозрения ученых относительно воображаемой древности триад и стихотворений, приписываемых старым бардам. Что источниками подобного характера надо пользоваться осторожно — с этим согласны даже такие заинтересованные специалисты, как Сан-Марте. Ближайшее затем свидетельство о Маэле находится в «Житии святого Гильды», написанном Карадом из Ланкарвана. Маэль (Melvas) царит в Соммерсетшире, где его осаждает Артур. Вильмаркэ и Сан-Марте относят Карадока к XII в., делая его современником Гальфрида; Сан-Марте с оговоркой, что сообщаемая им легенда древнее Карадока, а стало быть, самого древнего романа о Ланселоте. Последнее предположение сделано единственно ввиду теории и ни на чем не основано. Мы скорее согласны с Хольцманом, «что “Жизнь Мерлина” древнее Гальфрида и написана еще в XII в. — это предположение совершенно произвольное. Она позднее прозаического романа, в котором увоз царицы рассказан в существенно тех же чертах».

И здесь, стало быть, как в вопросе о Mabinogion, древнейшими оказались не кельтские редакции, а французские, из которых первые заимствовали. После этого и происхождение их нельзя искать в тесных границах кельтской народности. Рассказ барда XIV в. Давида ап Гвиллима о похищении Маэлем Артуровой жены мы приводим только для полноты: он позднее романов, и к нему еще в большей мере может быть приложено сказанное о биографии Гильды. По этому рассказу, молодой Маэль узнает, что любимая им Гвенхвивар должна гулять в лесу; сбрасывает с себя платье и, устроив себе пояс из листьев, сторожит ее в этом виде, спрятавшись в кустарнике. Он похищает ее и уносит в свое царство, тогда как дамы, сопровождавшие царицу, бегут в страхе от воображаемого сатира.

Таким образом, Ланселот, или Анселот, снова ускользнул из рук кельтологов, и мы можем спросить его, почему он так назван? В романе о нем нет ничего, что б отвечало его необъяснимому прозвищу: слуга, служитель; разве понимать это определение в более широком смысле: раба, пленника? Он в самом деле в плену у Мелеагаша, откуда его освобождает сначала жена сторожа, в другой раз царевна; французский роман, обработанный Ульрихом фон Цацикхофеном, обстоятельно рассказывает, как он томился в неволе у Лимерa и Мабузa. Мерлин лучше отвечает тому и другому значению слова: он пленник, которого приводят насильно, в узах; затем он становится действительно слугою, помощником царя. Анцелот, похищающий жену Артура, — не есть ли это пленник Мерлин, вымещающий за свое долгое рабство, как Китоврас и Асмодей в соломоновском сказании? Если образы и легенды теперь разделились, то причину тому мы уже указали в постоянно дружелюбных отношениях Мерлина к Артуру, как представляет их себе роман. Мерлина и Ланселота заставляют еще сблизить между собой их общие связи с Вивианой: как она обольстила своей красотой Мерлина и, выведав у него тайну его чар, пользуется ими, чтоб приковать его к себе навеки, так она уводит молодого Ланселота, чтобы воспитать его в царстве фей. Заметим, наконец, что в циклических обработках сказаний Круглого Стола Ланселот обыкновенно следует за Мерлином и что, наоборот, краткое изложение последнего романа служит нередко введением к отдельным редакциям романа о Ланселоте.

Вместе с Ланселотом романы Круглого Стола часто упоминают о Клижесе (Cliget, Cliges, Giles, Eliges, Eljes, Elis). И с другими лицами романов Круглого стола он сопоставляется часто. Например, с Персевалем; его любовь к Фенисе напоминает анонимному труверу нежные отношения Тристана и Изольды. Он вообще тесно связан со всем этим романтическим родом и с семейством Артура: его мать — Сордамур (Sore d’Amors)[36], племянница Артура, сестра Гаванa; отец Александр — сын императора, царившего в Константинополе и Греции. Устраненный от престола дядей своим Алисом[37], Клижес сопровождает его в Германию, где Алис сватается за дочь немецкого императора, Фенису (Fenice). Клижес и Фениса страстно влюбляются друг в друга; последняя поверяет тайну няньке — Тессале; та советует своей питомице не противиться свадьбе, а со своей стороны обещает помешать совершению брака волшебным напитком, который следовало поднести мужу. Пока молодые едут в Афины, Клижес удаляется ко двору короля Артура; но ни блестящие подвиги, ни далекие странствия не могут заглушить в нем любви к Фенисе, и его снова тянет в Грецию, посмотреть на нее. Принятый с большими почестями при дворе дяди, он успевает открыться Фенисе, и оба составляют план к побегу. Тессала должна изготовить зелье, приняв которое, Фениса заболеет и станет точно мертвая; ее похоронят, и тогда Клижес с помощью верного своего слуги Жана похитит ее и увезет в Германию. Фениса так и поступает; обман удается, несмотря на вмешательство трех докторов из Салерно, которые наливают ей на руку расплавленный свинец, чтоб удостовериться в ее смерти. Клижес увозит ночью мнимо умершую, которую Тессала снова приводит в себя и заживляет ее раны. По прошествии двух лет Алис открывает убежище любовников, еще не успевших выбраться из Греции; они бегут в Англию искать помощи у короля Артура; готовится борьба, когда приходит весть о смерти Алиса, и Клижес возвращается с Фенисой, чтобы вступить во владение дедовским царством. Так рассказывает Кретьен де Труа в своем «Клижесе». Подробности романа напоминают легенды о Тристане и Изольде, о Ланселоте и Жиневре, но еще более знакомую нам апокрифическую повесть об увозе Соломоновой жены. Это убеждает нас, что и источник сказания о Ланселоте и Тристане следует искать в том же направлении. Если в романе, содержание которого мы передали, Клижес играет роль Китовраса, а стало быть, «первого Морольфа» в предполагаемом древнейшем содержании его саги, то в английской балладе «Sir Cleges» он — комическое лицо, напоминающее второго Морольфа и его шутовские выходки при дворе Соломона. Эта параллель многознаменательно протягивается и на Мерлина, потому что и Cleges приводится в связь с королем Утером. Он хочет поднести последнему подарок, но привратник и управитель дома допускают его к королю лишь под условием, что он поделится с ними наградой, какую за то получит. Cleges просит себе в награду двенадцать ударов палкой, которыми и делится по уговору. Сближение Клижеса с Морольфом и Мерлином делает вероятной связь романа и баллады, на которую указывали уже Франциск Мишель («Roman de la Violette») и Грассе («Sagenkreise») и которую отрицал Холланд.