Владимир Корчагин - Две жизни

• Название: Две жизни
• Автор: Владимир Корчагин
• Издательство: Татарское книжное издательство
• Жанр: Современная проза

---

— Нет, я даже не задумывался об этом, просто ни к чему было. Хотя… Хотя еще в том первом Бородинском сражении мне вспомнилась однажды небольшая часовенка над ключом…

— Часовня над ключом?! — вскричала Софья.

— Да. А что это вас так поразило?

— Нет, ничего… Просто вы так подробно описываете свои сны, что я будто сама начинаю видеть все вам приснившееся: и ваше награждение Георгиевским крестом, и картину вашей смерти, и вот теперь эту часовенку… Но продолжайте, прошу вас.

— Так вот, вижу, будто исчезли вдруг все блиндажи, редуты, пушки и вместо них — крохотная часовня над ключом, и все вокруг нее такое близкое, родное. Возможно, это и было воспоминанием о родине…

— Очень может быть. Только это-то уж определенно не со слов вашей бабушки.

— Кто знает… — начал было Сергей, и вдруг словно молния пронзила его. Все батальные сцены, в которых он якобы участвовал, вся его солдатская жизнь могли присниться и под влиянием бабушки. Но часовня-то над Святым ключом — как о ней могла знать бабушка! Это же та часовня, у которой он встретил в недавнем сне барышню Мишульскую.

Да, теперь Сергей вспомнил и то, где слышал эту фамилию: то была фамилия той девушки-дворянки, непременной участницы всех его снов. И стояла та часовня не где-нибудь, а на берегу Ермиши, и скорей всего здесь и была родина снившегося ему солдата. Более того, тот паренек — подмастерье кузнеца и солдат Багратиона — одно и то же лицо, и это на царскую службу провожал старый кузнец своего названого сына, закапывая ночью у часовни какую-то реликвию и упоминая о какой-то несчастной девушке, возможно, той же барышне Мишульской, заплаканное лицо которой до сих пор стояло перед глазами Сергея. Тогда действительно рассказы бабушки тут совсем ни при чем, а все это — воспоминания о его собственной прежней жизни.

Но опять-таки при чем здесь Софья? Как она-то может быть связана со всеми его видениями, если они и были навеяны какой-то реинкарнацией? Почему ей так важно разыскать бывшую усадьбу господ Мишульских и отдать дань памяти какому-то мальчику, судьба которого ей явно не безразлична?;

— А почему вы так заинтересовались всем этим? — прямо спросил он.

— Чем «этим»?

— Ну, моими снами и… вообще.

— Я скажу вам, Сережа, только… Вы ведь не все еще рассказали мне. Так?

— Да, — признался Сергей, — потому что…

— Потому что не во всем еще сами разобрались?

— Да, — повторил он. — Вернее, совсем ни в чем не разобрался.

— Вот и я… Мне тоже надо о многом рассказать вам. Но я также до сих пор не могу собраться с мыслями. Не будем спешить. Предоставим самому времени расставить все по своим местам. Кстати, вы в Бога верите, Сережа? — Я хотел бы верить, только…

— Я понимаю. Даже в этом мы с вами схожи. Впрочем, один хороший и умный человек сказал: в Бога нельзя ни верить, ни не верить, Бога надо чувствовать.

— И вы чувствуете его?

— В последнее время, кажется… начинаю чувствовать.

Глава седьмая

Прошло еще несколько дней, до предела заполненных работой. Экспедиция все дальше продвигалась на юг, и вместе с тем все рельефнее вырисовывалась общая картина геологического строения района. Но не хватало главного — не было найдено остатков ископаемой фауны, а без этого невозможно было с полной определенностью судить ни о возрасте слагающих его толщ, ни о характере осадконакопления того времени.

Напрасно Софья часами просиживала на наиболее перспективных обнажениях, перебирая чуть ли не каждый сантиметр алевролитов и глин, — они были немы, как листы книги со стертым текстом. Не лучше обстояли дела и у Сергея с Петром и Степаном. Каждый раз, собираясь вечером в камералке, они лишь безнадежно разводили руками, все больше теряя надежду на успех.

Так было и сегодня вечером. Заполнив карту фактического материала и просмотрев полевые дневники отрядов, Сергей, отмахавший за день не один десяток километров, собрался уже пойти спать, как вдруг дверь раскрылась и в комнату вошел пожилой мужчина с рюкзаком, в котором угадывалось что-то очень тяжелое.

— Здравствуйте, молодой человек, — прямо от двери начал он, опуская рюкзак на пол. — Здесь, что ли, главный геологический начальник?

— Да, это я, — ответил Сергей. — А что вас привело ко мне?

— Да вот набрал я диковинных камней там, у нас на речке, а что они значат, в толк не возьму. Неужели, думаю, природа такое сотворила? — он развязал рюкзак и начал выкладывать на стол свою находку. А у Сергея аж дух захватило от волнения и радости. На стол ложились, поблескивая сколами зеленоватого перламутра, окаменелые раковины, напоминающие туго закрученные в спираль ребристые рукава, в которых он без труда узнал знакомые формы нижнемеловых аммонитов.

Это было как сон, как сказка, как нежданный дар судьбы.

— Где? Где вы взяли такое сокровище? — не переставал повторять он, любовно перебирая драгоценные реликвии.

— Да у нас на третьем перекате их полным-полно. Так прямо под обрывом на дне и лежат. Наши бабы болтают, что эти кренделя чуть ли не от барской усадьбы остались. А я так думаю, что они просто из обрыва выкатились, потому как видел в одном месте, что один такой камень прямо в глине торчит. Ну вот… А на днях шурин мой — он здесь, в райцентре, живет — увидел мои камни и говорит: «Нынче к нам геологи приехали, землю нашу изучают. Свез бы ты, показал им эти завитушки, может, и интересно это им будет». Завтра у него, шурина-то моего, как раз день рождения, вот я и приехал сюда. А заодно и камни эти прихватил. Хотя, может, и ни к чему они вам…

— Что вы! Что вы! Вы даже не представляете, какую услугу нам оказали. Спасибо вам огромное! Простите, не знаю, как вас зовут…

— Да что вам в этом… Ну, Маркел я, Маркел Иванович Гаранин. А камни, значит, стоящие?

— Не только стоящие. Их только нам и не хватало. По ним мы теперь всю геологическую историю вашего края распишем. Только скажите, где он, этот третий перекат? Кстати, вы и о какой-то усадьбе упомянули.

— А как же! Как раз над этим самым обрывом стояла в прошлом веке усадьба господ Мишульских, были у нас такие богачи. Правда, сейчас-то от этой усадьбы ничего не осталось. Одна часовня над Святым ключом…

— Что?! — невольно воскликнул Сергей. — Часовня? Над Святым ключом?!

— Да. Вот ведь какая оказия: и усадьбу давно порушили, и от села Благовидово ничего не осталось. А часовня как стояла, так и стоит…

— А вы… Вы что, живете там неподалеку?

— Нет, живу я далековато от тех мест, а бываю частенько: рыбалка там хорошая. И потом… Тянет меня в те места, ведь предки-то мои в Благовидове жили. К тому же природа в тех краях — закачаешься!

— А вы не могли бы показать это место на моей карте?

— Давайте попробую, — Маркел Иванович склонился над планшетом. — Так… это, стало быть, наш райцентр… Это Михайлов хутор. Дальше… Это, похоже, поворот за Егорьевскими выселками, тут дорога все время идет лесом. Ну а в этой вот излучине… Да, тут и стояло Благовидово.

— Спасибо! Еще раз вам спасибо, Маркел Иванович. Завтра же выедем на эту точку.

— Ну, помогай вам Бог. Будьте здоровы.

— До свидания, Маркел Иванович. Да, — спохватился Сергей. — А сколько вам за эту находку?

Но Гаранин лишь махнул рукой:

— Ты что, смеешься, начальник? Нешто камни чего-нибудь стоят? Сгодятся они вам — и слава Богу! А я пошел, не то шурин еще в розыски ударится.

Сергей проводил гостя до самых дверей и вернулся к его находке. Она была поистине уникальной. Поражало не только многообразие форм, но и их замечательная сохранность. Раковины словно специально были подобраны для музейной выставки.

Нет, теперь было не до сна! И если Софья еще не спит…

Сергей схватил один из образцов и выскочил во двор.

В окнах боковушки горел свет. Он легонько стукнул в ставень, вполголоса назвал себя.

Окно тотчас раскрылось, и в нем показалось удивленное лицо Софьи:

— Сережа?! Я думала, вы давно спите.

— Спал бы, да вот, смотрите! — он протянул ей раковину.

— Ой! Симбирскитес верзиколор? Откуда это? Вы привезли с собой?

— Ничего я не привозил. Пойдемте-ка в камералку. Там вас ждет такое!..

— Сейчас иду.

Через минуту они снова перебирали драгоценные окаменелости, не переставая восторгаться невероятной удачей.

— Смотрите, Сережа, это же симбирскитес коронатиформис, — говорила Софья, любовно поглаживая одну из раковин. — А это — симбирскитес дешени, основная форма баррема. Как раз то, что нам нужно. А он, этот человек, сказал, где их отыскал?

— Конечно, вот я и на карте пометил. Но это еще не все. Он сказал, что это то самое место, где когда-то располагалось село Благовидово и усадьба господ Мишульских. Помните, вы расспрашивали о ней нашу хозяйку?