Павел Бажов - Южный Урал, № 5

• Название: Южный Урал, № 5
• Автор: Павел Бажов
• Издательство: Челябинское областное государственное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1951

---

— «Чаша мне покою не дает, — говорит он, — охота так ее сделать, чтобы камень полную силу имел… Вижу, поди-ко, какой у нас камень, а мы что с ним делаем? Точим да режем да полер наводим, и вовсе ни к чему. Вот мне припало желанье так сделать, чтобы полную силу камня самому поглядеть и людям показать».

Сделал Данила чашу по барскому чертежу. Работа заслужила всеобщее одобрение. Самые лучшие, самые требовательные мастера заявили, что придраться не к чему. Но Данила недоволен.

— «То и горе, что похаять нечем, — говорит он. — Гладко да ровно, узор чистый, резьба по чертежу, а красота где? Вон цветок… Самый что ни есть плохонький, а глядишь на него — сердце радуется. Ну, а эта чаша кого обрадует? На что она?..»

Творческие искания молодого мастера продолжаются. Он подбирает подходящий камень и вновь вытачивает чашу, но уже не по барскому чертежу, а по дурман-цветку. Данило подражает природе, но вновь терпит неудачу. В сказе об этом говорится так:

— «…Работа ходко идет. Низ камня отделал. Как есть, слышь-ко, куст дурмана. Листья широкие кучкой, зубчики, прожилки — все пришлось лучше нельзя. Прокопьич и то говорит — живой цветок-то, хоть рукой пощупать. Ну, а как до верху дошел — тут заколодило. Стебелек выточил, боковые листики тонехоньки — как только держатся! Чашка, как у дурман-цветка, а не то… неживой стал и красоту потерял…»

Вспоминает Данила о каменном цветке. Еще в детстве о нем ему рассказывала бабушка Вихориха. Позднее ему старый мастер, «ветхий старичонка», что еще Прокопьича и других мастеров учил, рассказал о «горных мастерах», работа которых «от нашей, от здешней, на отличку». «Они цветок каменный видали, красоту поняли».

Данила обращается за помощью к Хозяйке Медной горы. Данила просит показать ему каменный цветок, который, как гласит слышанное Данилой поверье, цветет в ее владениях один раз в году. Тому, кто его увидит, открывается самая сокровенная тайна искусства. Но познавший эту тайну, больше не возвращается к людям. Он навсегда остается мастером у Хозяйки Медной горы. Хозяйка Медной горы советует Даниле не вешать голову, а попытаться самому добиться успеха. Она призывает его напрячь всю силу творческой фантазии, выдумки. В соответствии с его творческими замыслами она обещает дать ему и материал («Камень тебе будет по твоим мыслям»). Но Данила не способен к борьбе. Хозяйка Медной горы удовлетворяет просьбу камнереза, показывает чудесный «каменный цветок». Данила убеждается, что мастерство его несовершенно, разбивает малахитовую чашу, оставляет свою невесту и уходит к Хозяйке Медной горы в горные мастера. Повествование о Даниле завершается в сказе «Горный мастер». Но здесь уже на первом плане его невеста Катя, которая силой своей любви, верности добивается возвращения Данилы.

В чем смысл истории мастера-камнереза Данилы? Он заключается в том, что каждый мастер, подлинный художник, должен быть не копировщиком, а творцом, созидателем. Он должен обладать творческой фантазией, крылатой мечтой. Его труд должен быть творчеством, а не ремеслом. Этому учит Данилу Хозяйка Медной горы, олицетворяющая в сказе природу и вместе с тем являющаяся хранительницей несметных богатств, заключающихся не в золоте и самоцветах, а в тайнах подлинного искусства, в секретах высокого мастерства. Эти секреты может познать только лишь тот мастер, который никогда не будет успокаиваться на достигнутом, который всегда полетом своей творческой фантазии, выдумки будет стремиться вперед, который всегда будет испытывать чувство неудовлетворенности достигнутым.

Таков глубокий философский смысл сказа «Каменный цветок» — одного из программных сказов П. П. Бажова.

Тема творческого труда разрабатывается П. П. Бажовым и в сказе «Иванко-Крылатко». Этот сказ построен на материале Златоуста. Он навеян автору рассказами о знаменитых мастерах-оружейниках — творцах златоустовского «украшенного» оружия. В сказе противостоят друг другу немец Штоф, по прозвищу Фуйко, и русский мастер Иван Бушуев. Штоф — мастер-ремесленник. В работе он тщательно выполняет все правила, у него все сделано очень чисто, без пятнышка, без лишнего штриха. Поглядишь на его работу, все правильно, все как следует быть и в то же время все мертво, безжизненно. В работе немецкого мастера отсутствует живая, творческая фантазия, выдумка, творческая струя.

— «Работал этот Фуйко, — говорится в сказе, — по украшению жалованного оружия. Как один у него золотые кони на саблях выходили, и позолота без пятна. Ровно лежит, крепко. И рисовка чистая. Все честь-честью выведено. Копытца стаканчиками, ушки пенечками, чолку видно, глазок — точечка на месте поставлена, а в гриве да хвосте хоть силышки считай. Стоит золотой конек, а над ним золотая коронка. Все жички[6], цепочки разобрать можно…»

Русский мастер Иванко — настоящий художник. У него богатая творческая фантазия. Он не ремесленник, работающий по одной, раз заученной схеме, а творец, создающий каждый раз новое, более совершенное. Крылатые кони Иванко, нарисованные им на сабле, несущиеся во весь опор, полные жизни, стремительного движения вперед, несравнимы с мертвыми, условными коньками Штофа. Немец-ремесленник был посрамлен русским мастером-художником. Творческое начало в труде восторжествовало.

«Крылатко» — так зовут главного героя сказа Иванко. В этом прозвище таится глубокий смысл. Еще более этот смысл подчеркивается в заключительной фразе сказа:

«Не может того быть, чтобы Крылатковы дети без крыльев были…»

В этих словах выражена глубокая вера в творческие силы народа.

Таким же мастером-художником, творцом предстает перед читателем и герой сказа «Хрупкая веточка» камнерез Митюнько, сын Данилы и Катерины — героев сказов «Каменный цветок» и «Горный мастер».

Сказ «Чугунная бабушка», посвященный творчеству каслинских мастеров, также ставит и разрешает проблему творческого труда. «Фигурки, по коим литье велось, — говорится в сказе, — не все заводские художники готовили. Больше того их со стороны привозили: которое, как говорится, из столицы, которое из-за границы, а то просто с толчка…» Старому литейщику Василию Федоровичу Торокину, сделавшему за свою жизнь не одну тысячу отливок, стало в конце-концов не по себе:

— Придумывают тоже! — возмутился он. — Все какие-то Еркулесы да Лукавоны? А нет того, чтобы понятное показать…

И решил Василий Федорович, вместо рабского, бездумного копирования различных чуждых народу образцов, создать свое — близкое, понятное, родное…

И он вылепил фигуру бабки Анисьи. Но не дали в то время ходу творению В. Ф. Торокина.

«Полсотни годов прошло, как ушел из жизни с большой обидой неграмотный художник Василий Федорыч Торокин, — пишет П. П. Бажов, — а работа его и теперь живет.

В разных странах на письменных столах и музейных полках сидит себе чугунная бабушка, сухонькими пальцами нитку подкручивает, а сама маленько на улыбе, вот-вот ласковое слово скажет…»

Творческий труд бессмертен, он приносит славу и бессмертие человеку-творцу. «Работа — она штука долговекая. Человек умрет, а дело его останется…»

В изумительном по глубине мысли, по силе художественного обобщения сказе «Живинка в деле» мы находим опять ту же идею созидания, идею творческого труда.

«По нашим местам ремесло, известно, разное. Кто руду добывает, кто ее до дела доводит. Золото моют, платинёшку выковыривают, бутовой да горновой камень ломают… Кто опять веселые галечки[7] выискивает да в огранку пускает. Лесу валить да плавить приходится немалое число. Уголь тоже для заводского дела жгут, зверем промышляют, рыбой занимаются. Случалось и так, что в одной избе у печей ножи да вилки в узор разделывают, у окошка камень точат да шлифуют, а под полатями рогожи ткут. От хлебушка да скотинки тоже не отворачивались. Где гора дозволяла, там непременно либо покос, либо пашня. Одним словом, пестренькое дело и ко всякому сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается…»

Герой этого сказа Тимоха Малоручко «придумал всякое здешнее мастерство своей рукой опробовать» и «в каждом деле до точки дойти». «Много перепробовал Тимоха заводского мастерства и нигде не оплошал. Не хуже людей у него выходило». Но вот Тимоха попал к углежогу деду Нефеду, который принял его учеником, но с условием: «От меня тогда уйдешь, как лучше моего уголь доводить навыкнешь». Стал работать Тимоха с дедом Нефедом и понял, что все то, что он умел делать до сих пор, было не мастерство, а ремесленничество. Потому оно и не захватывало Тимоху, который ни к одному делу не пристрастился, ни одно дело не полюбил. Дед Нефед объясняет Тимохе, что все это происходило потому, «что ты книзу глядел, — на то значит, что сделано…»

Тимоха научился доводить уголь. Он добился того, что уголь получался у него лучше, чем у деда Нефеда. И Тимоха никуда не ушел, он стал углежогом, полюбив это дело. Почему так получилось? Потому, что Тимоха стал, как учил его дед Нефед, кверху глядеть — как делать надо, стал совершенствовать свое дело, вкладывать в него свою душу, стал искать «живинку», которая «во всяком деле есть, впереди мастерства бежит и человека за собой тянет».