Иван Черный - Данные достоверны

• Название: Данные достоверны
• Автор: Иван Черный
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

Аннотация издательства: «В августе сорок второго года по заданию Генерального штаба в районе Житковичей на Булевом болоте приземлился с парашютом капитан И. Н. Черный. Ему предстояло собрать информацию о противнике в Бресте, Барановичах, Пинске, Ровно, Ковеле, взять под контроль железнодорожные перевозки фашистов, определить расположение их крупнейших авиационных баз, следить за перемещением воинских частей. Советский офицер успешно выполнил задание. Его бойцы совершали дерзкие диверсионные акты, добывали ценнейшую информацию. Они обнаружили и описали вражеские танки и самоходные установки «тигр», «пантера» и «фердинанд», а весной сорок четвертого года проникли за Буг и с помощью польских патриотов начали разведку Варшавы, Люблина, Демблина. Обо всем этом и рассказывается в книге».

Приводится разметка страниц в соответствии с печатным оригиналом. Номер страницы указывается в квадратных скобках и ставится в конце страницы, которую обозначает. От следующей страницы номер отделяется пустой строкой.

---

Разведчикам приходилось туго.

Помню, отряд пробирался мокрым лесом, изрезанным, как все тамошние леса, осушительными каналами.

Ничто не предвещало опасности.

И вдруг сигнал — противник!

Залегли. Я пробрался к разведчикам. Выяснилось: вышли на огромный артиллерийский склад фашистов, замаскированный в чащобе. Отсюда, по осушительным каналам, наполненным по весне мутной талой водой, немцы скрытно развозили на лодках снаряды и мины своим частям.

Одну из таких лодок и заметили разведчики...

Пришлось дотемна отлеживаться на сырой земле в трехстах метрах от фашистской охраны. Только ночью, совершив обходный маневр, миновали опасное место.

На одной из дневок рация приняла приказ Центра о доставке в Москву пятерых польских товарищей, находившихся в расположении Михаила Горы.

Встречу с ними назначили возле Малориты. Москва запрашивала, сможем ли мы принять под Малоритой самолет. Мы ответили, что подготовим аэродром.

С большим трудом, израсходовав почти все запасы продовольствия, добрались наконец до малоритских лесов. Они стояли голые, черные. Снег уже стаял. Под ногами хлюпало и чавкало.

Остановившись возле лесничества Михерево, я сразу отправил людей выяснять, как обстоит дело с продовольствием.

Оказалось, что плохо: округа кишела фашистскими войсками, редко какой хутор не был занят ими. Бойцы

[239]

раздобыли всего полтора пуда муки, с килограмм сала да нескольких кур.

Надолго этого не хватило бы.

Зато одна из заготовительных групп натолкнулась в лесу на... бригаду Степана Павловича Каплуна.

Мне доложили: в район действия бригады Каплуна вышли советские войска и он решил двигаться на запад. Решение было абсолютно правильным, но сам Каплун, как передавали, тяжело заболел.

Все те дни я раздумывал, как буду со своими людьми готовить аэродром и перебираться за Западный Буг?

Элементарные арифметические подсчеты показывали, что при нашем количестве техники и при отсутствии обоза только для переброски радиоузла и пеленгаторной станции понадобится человек пятьдесят. Еще сорок человек были необходимы, чтобы переносить ВВ и боеприпасы. Выходило, что девяносто человек в отряде станут на время самыми обычными грузчиками. Но для них требовалась еще надежная охрана хотя бы в шестьдесят — семьдесят человек. Иначе говоря, нужны были сто шестьдесят — двести человек. А у меня в наличии было не более половины этого количества людей.

Решив отправиться за помощью к Каплуну, я предварительно связался с Центром, чтобы договориться о передаче нам ста человек из его бригады.

Ответ Центра был неожиданным: Москва приказала мне вновь принять бригаду Каплуна в свое подчинение.

Я отправился к Степану Павловичу, полный сомнений.

Каплун жил в большом, порыжевшем шалаше. Он не мог выйти навстречу, лежал.

Выглядел Степан Павлович плохо.

— Лечиться надо, — сказал я, пожав холодную руку Каплуна. — Этак и до могилевской губернии недалеко...

— Когда лечиться? — возразил Степан Павлович. — Видите, товарищ майор, опять в поход собираться... Я получил приказ Центра. Вы, верно, тоже получили?

— Точно, — подтвердил я. — И признаюсь, озадачен. Не просил я твою бригаду, Степан Павлович. Зачем мне целая бригада?

— Я бы тоже не тащил всю бригаду в Польшу, — согласился Каплун.

— Послушай, — предложил я. — Давай так. Войдите в мое подчинение. Я отберу сотню человек, а всю бригаду двигать не станем. Оставайся здесь. Будете вроде пе-

[240]

ревалочной  базы. За Бугом самолеты нас, может, и не найдут, зато вам всегда смогут выбросить груз. А уж вы переправите нам.

— Я не против, — сказал Каплун. — Тем более, признаюсь, не смог бы сейчас идти, товарищ майор.

— Решено.

Несколько дней партизаны Каплуна вместе с моими людьми расчищали и выравнивали большую поляну для приема самолетов из Москвы. Я же с помощью Каплуна отобрал за это время около ста двадцати человек для будущего броска за Буг.

Дела налаживались.

* * *

— Люди от Михаила Горы, — разбудили меня однажды утром.

Я выбрался из шалаша. Рассвет путался в молочном тумане. Возле шалаша стояли бойцы из группы Горы, а рядом с ними несколько человек в потрепанных штатских пальто и стоптанных сапогах.

— Добрый день!

— Дзень добры! Дзень добры!

Мы пожали друг другу руки.

Я заметил, что трое из пятерых ступают осторожно, словно боятся сделать лишний шаг. Догадался — стерты ноги...

На худых интеллигентных лицах незнакомцев жили одни глаза: благодарные, радостные.

Леша Жеребцов принес флягу спирту, приготовил хороший завтрак.

Через час наши гости, обогревшись у костра и позавтракав, заснули в шалашах отряда.

Доктор отряда Парнас, поляк по национальности, ходил по лагерю возбужденный:

— Понимаете, это видные деятели польского рабочего движения! Но как истощены! Им нужен режим, нужно усиленное питание, товарищ майор!

— Товарищ доктор, главное, что мы можем сделать для наших друзей, — поскорее оборудовать аэродром.

— Так позвольте и мне взять лопату!

— Не позволю. Находитесь рядом с товарищами. Мало ли что...

Польские друзья прогостили у нас два дня.

С помощью того же Парнаса я расспросил, что проис-

[241]

ходит в Польше, более или менее уяснил себе расстановку политических сил в стране, смог представить, что ждет отряд за Бугом.

Аэродром закончили в ударном порядке. Уже на третий день прибыл самолет из Москвы. Польские товарищи разместились в машине, и мы долго махали им вслед.

* * *

Радиоузел не прекращал работу ни на марше, ни в малоритских лесах.

Особенно интенсивно велись переговоры с Михаилом Горой, который к концу марта, судя по всему, окончательно освоился на новом месте. 23-го числа он донес, что разведчица Фиска Негунда, жительница города Хелм, заложила мину в тамошнем офицерском клубе. Взрывом уничтожены ресторан и казино, а также помещения для охраны и прислуги.

Очевидно, доза взрывчатки была изрядной и диверсионный акт готовился не один день!

28 марта подрывник Бронислав Миколаевский организовал на железной дороге Люблин — Развадова крушение встречных поездов. Отважный патриот погиб при выполнении задания, но его смерть дорого обошлась фашистской армии.

На другой день Фиска Негунда совершила еще одну удачную диверсию, прилепив магнитную мину к вагону немецкого эшелона с боеприпасами. Эшелон направлялся из Хелма в Ковель. Ему удалось лишь переехать мост через Буг... В Хелм привезли раненого машиниста паровоза. Тот с ужасом рассказывал близким, что от эшелона не осталось даже щепки, и клялся, что никогда больше не поведет составы...

Начало апреля люди Михаила Горы ознаменовали новыми успехами.

Подрывник Чеслав из Люблина приладил на товарной станции магнитную мину под эшелон с боеприпасами. Взрывом были уничтожены три вагона и поврежден путь. Движение на дороге Люблин — Варшава прервалось на три часа.

Разведчики из Люблина Крук и Вацек сообщили, что 9 апреля из города убыл танковый полк фашистов и расположился под Хелмом, в лесу, что находится севернее города.

На следующий день пришло новое сообщение, на сей

[242]

раз с данными разведчика Тадека, контролировавшего железную дорогу Луков — Люблин. А 11 апреля Тадек подложил магнитную мину под цистерну сборного состава фашистов, сформированного на станции Оцеблин. Цистерна взорвалась на станции Менковице. Взрыв сильно повредил два вагона с солдатами.

Разведчик Вацлав 13 апреля передал сведения по местечку Бяла Подляска, сообщив, какие и где находятся склады боеприпасов, вооружения, продовольствия, обмундирования.

Новые, явно польские псевдонимы и имена разведчиков подтверждали: можно успешно работать и в Польше, есть и там патриоты, ненавидящие оккупантов, готовые сражаться бок о бок с русским народом, чтобы как можно скорее стереть фашизм с лица земли.

Из донесений самого Горы прояснялась и общая обстановка в тех районах Польши, куда он вышел.

Гора сообщал, что нашел несколько отрядов советских партизан, сформированных из людей, попавших в окружение и бежавших из плена. Среди них лучшим и самым крупным был отряд Серафима Алексеева.

«Эти отряды вместе с подразделениями Армии Людовой, созданной польскими коммунистами, являются наиболее серьезной вооруженной силой, — писал Гора. — Кроме того, имеются в здешних деревнях подпольные организации Армии Крайовой, чье руководство спит и видит, как вернуть прошлую панскую Польшу. Многие рядовые аковцы искренне ненавидят немецкий фашизм и хотели бы сотрудничать с нами. Впрочем, руководители Армии Крайовой всячески натравливают своих подчиненных на русских, как они выражаются, заявляют, что Советам в Польше делать нечего, и тому подобное... По-моему, эти типы скорее согласятся сотрудничать с немцами или с польскими фашистами, чьи банды тоже попадаются здесь, чем станут воевать в одних рядах, с нами... Крупных вооруженных сил у аковцев нет. Считается, что в наших местах действует 27-я дивизия Армии Крайовой, но это такая же «дивизия», как я — папа римский!..»