Сергей Романов - Нищие

• Название: Нищие
• Автор: Сергей Романов
• Жанр: Прочее

---

Афинская прыснула ещё сильнее. * Таня, - перебил её смех Яхтсмен и грустно заглянул ей в глаза, - ты меня действительно любишь? Или все это какая-то игра?

Казалось, он совершенно отрезвел.

Афинская поправила волосы ладонью, на секунду опустила голову, как бы проникая взглядом в бордовую жидкость, которая была в бокале. Затем всколыхнулась, поставила вино на стол и сложила ладони вместе перед подбородком и театрально заговорила: * Исполнена есть земля дивности. Как на море, на Окиане, на острове Буяне, есть бел-горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня, в той бане лежит разжигаемая доска, на той доске тридцать три тоски...

Яхтсмен обозлился: * Я тебя первый раз в жизни спросил серьезно... А ты, актриса, опять паясничаешь... * Слушай меня, Паша, внимательно. Никто тебе не скажет про любовь лучше, чем актриса. Ты ведь и сам хотел, чтобы мы с тобой повенчались по русскому обычаю. Вот и слушай...

Яхтсмен налил в свою рюмку водки и выпил, откинулся на спинку кресла с таким видом, что, дескать, готов глядеть и слушать продолжение спектакля. * ... Мечутся тоски, кидаются тоски из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка, оттуда через все пути и дороги и перепутья, воздухом и аером, снова вошла в творческий образ Афинская. Она встала с кресла, заходила по комнате, не переставая говорить. * ...Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, и бросьтесь, тоски, в буйную голову Павла, в тыл, в лико, в ясные очи, в сахарные уста, в ретивое сердце, в ум и разум, в волю и хотение, во все его тело мощное, во всю его кровь горячую, и во все его кости, и во все его составы: в семьдесят составов, полусоставов и подсоставов...

Яхтсмен теперь уже с интересом слушал Афинскую. В её заговоре-заклинании было что-то магическое, неясное. Но ему очень нравилось, как она проникновенно говорила, хотя по телу почему-то пробежала дрожь. * ...И во все его жилы, - продолжала Афинская, не обращая на него внимания, - в семьдесят жил, полужил и поджилков. Чтобы Павел тосковал, горевал, мучился всяк день, по всяк час, по всякое время, нигде бы не пробыть не мог, как рыба без воды. Кидался бы бросался из окошка в окошко, из дверей в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги и перепутья с трепетом, тужением, зело спешно шел бы и бежал и прибыть бы без Татьяны, своей невесты, и минуты не мог. Думал бы о ней не задумал, спал бы не заспал, ел бы не заел, пил бы не запил и не боялся бы ничего; чтобы она ему казалась милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасныя, милее всех и даже милее жизни своей... Ты согласен с моими словами, - вдруг спросила Афинская и в её глазах сверкнули какие-то отчужденные искорки. * Да, Таня, - сказал Яхтсмен, - ты мне дороже жизни. Я за тебя любому горло перегрызу. * Это хорошо, - опять как-то загадочно сказала Афинская и стала раздеваться.

Он неуверенной рукой потянулся к бутылке с водкой, взял её, чуть не опрокинув, налил полный бокал, из которого пил старое вино, и, разливая по бороде, выпил до конца. Он так и уснул в кресле, выронив бокал на пол.

Этот день для него стал самым радостным в жизни...

ГЛАВА 24. ЮРАЙТ

Юрайт уже два часа наблюдал, как следователи во главе с лейтенантом Стельновым осматривали квартиру. Правда, обычным осмотром назвать это можно было с большой натяжкой. Они лазили по книжным полкам, заглядывали в ящики тумбочек и столов, перевернули белье на кровати, которую Юрайт так и не застелил. В ванной Инка забыла расческу, и следователи аккуратно упаковали её в целлофановый пакет.

Сыщики ещё продолжали шнырять по квартире, а Стельнов, видимо, совсем недовольный результатами обыска, уселся в кресло напротив Юрайта и закурил. * Ну, что, солдат, куда вы девку-то дели? * Кто "вы"? - спросил Юрайт. * Ну, ты или твои подельщики... * Вы думаете, что говорите! - начал было возмущаться Юрайт, но милиционер недовольно поморщился и махнул рукой. * Да ладно тебе делать хорошую мину при плохой игре! Не первый день в уголовке работаю. Встречались деятели и почище тебя. И их раскручивали. * Я вас совершенно не понимаю... - Юрайт начал терять терпение. * Давай-ка, брат, все по минутам расписывай. Когда пришла, что делали, когда ты ушел, когда она. Где ты во время похищения находился, когда узнал... Кстати, ты где работаешь? * Разве это относится к делу? * А как же! Мы же должны знать, на какие средства ты живешь, да ещё дамочку содержишь. Помнится, ты говорил, что на юге с ней познакомился? Так чтобы на юг прокатиться, нужны бабки - и немалые! * Это к делу не относится, - категорично сказал Юрайт. - О нашей последней встрече, если того требует следствие, расскажу, а остальное - мое личное.

Стельнов устало вздохнул: * Ну, рассказывай о последней встрече. Об остальном у нас ещё будет время поговорить.

Юрайт, припоминая в деталях, стал рассказывать, как они расстались рано утром в квартире, как он ушел в город по своим делам. * Какие могут быть дела у безработного? - снова перебил Стельнов.

Юрайт замолчал, вспоминая, как он сбежал от Кноруса, и тот потом гонялся за ним по Казанскому вокзалу, как ему удалось все же обхитрить его и удрать на электричке. * Как раз у безработного, - сказал Юрайт, - дел и забот непочатый край. Даже, чтобы найти подходящую работу, требуется объездить немало контор... * В каких же ты побывал в тот день? - не унимался опер. * Это мои проблемы... * Ну, хорошо, - не веря ни в одно его слово, сказал Стельнов. - А почему ты не ночевал у себя на следующую ночь? Где ты её провел?

Юрайту вовсе не хотелось выводить следствие на Русича, у которого он остался пить водку. Но дядя Петя помимо Афинской и Агаты, которых Юрайт и не думал раскрывать милиции, был единственным человеком, который мог подтвердить алиби Юрайта. Конечно, пенсионер Русич сообразит, как вести себя с милиционерами, и поймет, что говорить можно, а что нельзя. Несомненно, он перескажет только ту часть их длинной беседы, когда они говорили о войне, поминали погибших. Он-то догадается, что не о фирме "Милосердие", ни о её штатах говорить операм никак нельзя.

Юрайт, не скрывая, рассказал, где и с кем он провел ночь после похищения Инки и как ему позвонил Кнорус.

Стельнов, тут же выписав на блокнотный листок адрес Русича, отдал его своему товарищу и сказал: * Расспроси старика обо всем поподробнее и сопоставь показания...

Когда следователь вышел из квартиры, капитан взглядом, ожидающим продолжения рассказа, посмотрел на Юрайта и, не дождавшись откровений, сам спросил: * Так говоришь, у твоей девчонки стрижка короткая? А мои ребята нашли в ванной и на полу длинные волосы... Чьи бы это были?

Юрайт смутился. В его планы не входило говорить о том, что в квартире была Агата. * Это следы старых увлечений... * А имена ты назвать не можешь? * Я не спрашиваю имен у уличных женщин. * Знаешь, дорогой мой воин, уличные женщины стоят немалых денег. Или с тобой они спят бесплатно? - опять ехидно сощурился Стельнов.

Юрайт в гневе вскочил с кресла: * Да какое вы имеете право вмешиваться в мою личную жизнь!

Он хотел было ещё что-то крикнуть о дарованных Конституцией свободах, но в ту же секунду схватился за живот и скорчился от боли. Наблюдавший за допросом милиционер, который сидел на стуле рядом с креслом Юрайта, неуловимым коротким движением нанес удар в область солнечного сплетения. Юрайт пересилил боль, разогнулся и с ненавистью посмотрел на обидчика: * Ты, козел...

Тут же подручный Стельнова снова ударил его левой в живот и, когда Юрайт опять скорчился, правой - крюком в подбородок. Юрайт плюхнулся в кресло и потерял сознание.

Он не смог бы точно сказать, сколько времени был в отрубе. Но кто-то брызнул на его лицо водой. Он открыл глаза и увидел Стельнова, который стоял около него с телефоном. Аппарат исправно выдавал позывные. * Так, парень, - сказал оперативник, - разговор веди не спеша. Если это звонят настоящие похитители, то это твой единственный шанс избежать решетки. Если нет - твое дело плохо.

Юрайт посмотрел на своего обидчика, но тот как ни в чем не бывало сидел на диване с трубкой, которую, видимо, уже подключили параллельно к телефонной линии. * Да, - сказал Юрайт, поднеся к уху трубку. * Ждешь, волнуешься? - голос Кноруса был бодрым и веселым. * Где Инна? - без всяких прелюдий спросил Юрайт.

Стельнов, свирепея, мимикой и жестами показывал ему, чтобы он потянул время и подольше подержал на проводе абонента. * Все тебе сразу знать хочется, - сказал Кнорус, и его голос стал серьезным. - Ладно, мне с тобой некогда трепаться. Запоминай адрес. Качалова, девятнадцать, квартира тридцать. Приедешь ровно к девяти часам вечера и заберешь свою дурочку. * Это без балды, Кнорус? * Я сказал - ровно в девять, - и он повесил трубку. * Ну? - вопросительно посмотрел на своего помощника Стельнов. * Звонили из телефонного автомата на Белорусском вокзале.

Стельнов тут же обратился к Юрайту: * Что может делать твой дружок на Белорусском вокзале?

Юрайт, совсем не приняв в расчет, что Кнорус может куда-либо уехать, не сразу ответил: * Там у него точки сбора денег. Впрочем, - уже сам себе говорил Юрайт, - Кнорус уже вышел из игры, и денег ему никто не отдаст. * Из какой игры? - тут же спросил Стельнов.