Филипп Керр - Джинн и Королева-кобра

• Название: Джинн и Королева-кобра
• Автор: Филипп Керр
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006

Новые приключения Джона и Филиппы Гонт — нью-йоркских близнецов, в каждом из которых проснулся добрый джинн. В эпопее британского писателя Ф.Б.Керра «Дети лампы» чудеса случаются на каждом шагу: их творят представители добрых и злых джинн-кланов, постоянно борющихся друг с другом.

В третьей части цикла, «Джинн и Королева-кобра», в беду попадают дядя близнецов Нимрод и его старый друг, Ракшас. Детям предстоит спасти их из лап безумной индийской секты. Попутно Джон и Филиппа знакомятся с ангелами, маскирующимися под нищих, а также узнают, что такое «второе я» и «зеркало души». Следуя за близнецами и их приятелем Дыббаксом, вы сможете получить представление о страшном культе Девяти кобр и выяснить, кто скрывается под личиной снежного человека. Добро вновь одержит верх над Злом, но к удару судьбы окажется не готово.

---

— Опять бифштекс. — Дыббакс с жадностью проглотил кусок горячего мяса. — Мы хотя бы не голодаем.

— Ага, — отозвался Джон. — Это точно.

— Вы оба идиоты. — Филиппа отодвинула тарелку, обхватила себя руками и зябко поежилась. — Вы что, не понимаете, что нас кормят бифштексами не из любви, а потому что в красном мясе много железа. А железо необходимо для восстановления клеток крови.

— Но нам дают не только бифштексы, — сказал Дыббакс. — Еще чеснок, лук, брокколи, спаржу, авокадо и даже кокосы…

— Вот-вот. Все эти продукты богаты серой, — пояснила Филиппа. — Уровень серы в крови джинн очень высок. Ваш аппетит только помогает гуру осуществить его желания побыстрее.

— А ты хочешь, чтобы мы еще и голодом себя морили? — возмутился Дыббакс. — Кровь он у нас в любом случае откачает, так какая разница, есть в ней сера или нет? Хватит того, что нам все время холодно. Предлагаешь еще и голодать? Кстати, после еды я, пусть недолго, чувствую себя не таким замерзшим и уставшим.

— Эта усталость — от потери крови, — сказала Филиппа. — Каждый из нас сдал уже по литру, а прошло всего три дня. После следующей откачки ему уже хватит на полную замену своей мундусянской крови нашей джинн-кровью. Даже не представляю, что будет дальше.

Мальчики на мгновение притихли.

— А ты сама как думаешь, Фил? — спросил Джон. — Неужели он в самом деле может превратиться в джинн? Неужели дело только в крови?

— Не знаю, — отозвалась девочка. — Но похоже он действительно нащупал верный ход… раз устойчивость к яду кобры появилась уже после первого переливания…

— И как это мундусяне до этого раньше не додумались, — сказал Дыббакс. — В общем, это достаточно очевидно.

— Не забывай, что впервые перелить кровь — успешно перелить — люди смогли меньше ста лет назад, — сказала Филиппа. — А это всего лишь половина нормальной джинн-жизни.

— Кстати, интересно, нам-то сколько осталось? — Дыббакс вздохнул. — И сколько он нас туг продержит?

— Не очень долго, — сказала Филиппа.

— Почему ты так решила?

— По одной простой причине. Наши двойники, наши «вторые я», которых ангел Африэль сделал, чтобы они пожили у нас дома вместо нас, останутся там не навсегда, а только на одну вечность.

— И сколько длится эта ваша вечность? — спросил Дыббакс.

— Один миллион секунд, — сказал Джон. — Или одиннадцать дней тринадцать часов сорок шесть минут сорок секунд и еще что-то в периоде. Как только двойники исчезнут, мама поймет, что что-то не так, и отправится нас искать.

— Надеюсь, вы правы, — сказал Дыббакс. — Очень надеюсь. Но моя-то мама давно знает, что я исчез, ищет меня, а найти не может. Значит, это не так просто. — Он пожал плечами. — А здесь, в сердце каменной горы, тем более.

— Он прав, — сказал Джон Филиппе. — Мама может не найти нас в этом жутком месте. Надо как-то дать ей знать, где мы… — Он на мгновение замолчал. — Погодите-ка. Знаю! Нутряная джинн-почта! Может, удастся заставить Нимрода проглотить сообщение?

— Да, это ты здорово придумал, — обрадовалась Филиппа.

— Я слышал, что письма кладут в бутылки и бросают в море, — сказал Дыббакс, — но ваша идея… Бред какой-то. И вообще, Нимрод глубоко заморожен. Или вы забыли?

— Не забыли, — ответил Джон. — Но глотать он может. Я сам видел.

— У тебя есть идея получше? — спросила Филиппа.

— Откуда бы? — протянул Дыббакс.

— Тогда попробуем этот план, — сказал Джон и начал писать письмо. — И попробуем продержаться тут, пока не появится мама. Пусть даже несколько месяцев. Главное — как-то засунуть письмо для нее Нимроду в рот.

Это был неплохой план. В сущности, это был единственный доступный для исполнения план. И он бы, конечно, сработал. Да вот беда: их мама жила теперь не в Нью-Йорке, а в Вавилоне или, точнее, в Иравотуме, тайном подземном мире Синей джинн Вавилона, которой стала отныне Лейла Гонт. Само пребывание в Иравотуме, сам воздух Иравотума с каждым днем делали ее сердце все жестче и равнодушнее, и она бы вряд ли бросилась спасать своих детей. Скорее всего, она отнеслась бы к полученному по нутряной джинн-почте посланию с полным безразличием. На самом деле у Джона и Филиппы Гонт уже не было матери, поскольку Синяя джинн Вавилона является высшим судией для всех джинн и, позабыв о естественных чувствах, живет одной лишь Логикой, которая не подчиняется естеству. Логика — госпожа жестокосердная и заботится исключительно о себе. Дети миссис Гонт об этом еще не знали. Они не знали, что той женщины, которая их растила, холила и лелеяла, их замечательной, очаровательной, любящей мамы больше нет, а их единственный теперь родитель, их отец, безутешный Эдвард Гонт, совсем забросил работу и сидит дома, нечесаный и небритый, смотрит на звезды и оплакивает потерю женщины, которая составляла весь смысл и интерес его жизни. «Вторые я» близнецов, Джон-2 и Филиппа-2, пробовали утешать мистера Гонта, но толку от них было немного. Даже настоящим близнецам вряд ли удалось бы достучаться до отца, который замкнулся в своем горе наглухо, как в бронированном черном лимузине.

Иногда незнание — это счастье. Иными словами, если бы дети, заточенные в темницу под розовым фортом гуру Масамджхасары, знали о том, что произошло с Лейлой Гонт, они лишились бы последней надежды и в сочетании с потерей крови это могло бы иметь роковые последствия для их пошатнувшегося здоровья.

Однако в мире нет ничего невозможного. Во всяком случае, в этом мире. Особенно когда ты джинн. Как сказал однажды один великий поэт: «Доступно все — лишь захотеть рискни». А потом добавил:

Спасется только тот, кому
не суждено пойти ко дну.

На следующий день после того, как Джон предложил воспользоваться нутряной джинн-почтой и послать через Нимрода письмо матери, детей в третий раз потащили в лабораторию, чтобы откачать из каждого еще пол-литра их драгоценной крови. На этот раз здесь дежурил Джаггернаут, облаченный, как и второй санитар, в специальный утепленный костюм. Филиппа припомнила, как он рассказывал, что до прибытия в ашрам работал медбратом в больнице. Да, все теперь обрело свой истинный смысл…

Безмятежный криогенный сон Нимрода и господина Ракшаса все длился и длился. Зато гуру Масамджхасара был на этот раз взвинчен больше обычного и вскоре выложил причину своего возбуждения.

— Сегодня вам выпадет честь приветствовать меня в качестве соплеменника. Я стану таким же джинн как и вы сами, — заявил он. — Как только я выкачаю из вас новые порции крови, я добавлю к полученным ранее и смогу полностью заместить кровь, что течет в моих жилах сейчас.

— Нам выпадет честь? Еще чего выдумал! — возмутился Дыббакс. — В гробу я тебя поприветствую, в белых тапочках.

— Я ждал этого мгновения больше десяти лет, — сказал гуру. — И никому не испортить мой праздник. Даже тебе, мой юный джинн-друг.

— Вы хоть понимаете, что джинн отличаются от людей не только наличием джинн-силы? — обратилась Филиппа к гуру. Джаггернаут в это время наклонился к ней, ввел в вену иглу. И подмигнул. Сердце девочки бешено заколотилось.

— Продолжай говорить с гуру, — пробормотал Джаггернаут. — Долго и обстоятельно. Но слушай при этом меня, внимательно слушай.

Филиппа явственно слышала его голос, но губы его не двигались. Ах, ну да, он же рассказывал, что раньше баловался чревовещанием!

— Да, представьте, быть джинн — очень большая ответственность, — продолжала свою речь Филиппа, обращаясь к гуру. — Поэтому на джинн-силу поначалу накладываются определенные ограничения.

— Ребята, вы действительно джинны? — спросил Филиппу Джаггернаут. — Как в сказке про Аладдина? Три желания, волшебная лампа и тому подобное?

Филиппа кивнула, и Джаггернаут расплылся в улыбке.

— Классно, — сказал он. — Слушай, детка, я помогу вам сбежать. И вам троим, и папашке вашему, господину Гупте, или как его там зовут по-настоящему. Короче, который по канатам лазит. Но при одном условии.

— Если ты про зубы мудрости, Филиппа, так я их уже удалил, — сказал гуру. — Давно, когда учился в медицинском институте.

— Чтобы быть джинн, этого тоже недостаточно, — назидательно проговорила Филиппа.

— Условие такое, — чревовещал Джаггернаут. — Я помогаю вам выбраться, а вы исполняете три моих желания. Как только согреетесь на солнышке. Ладно? Три желания — как в «Тысяче и одной ночи». Договорились?

Филиппа кивнула.

— Договорились, — сказала она.

— Ты что-то сказал, Джаггернаут? — вскинулся гуру.

— Я только спросил девочку, хорошо ли вошла игла, сэр, — ответил Джаггернаут и, приладив к койке Филиппы пакет для сбора крови, перешел к Джону.

— Прости, Филиппа, — сказал гуру. — Я не расслышал. Что ты говорила?

— Только одно. Джинн-сила должна применяться грамотно и осознанно, — ответила Филиппа. — Это пучок энергии, и каждый джинн управляет им с помощью своего особого слова. Слово-фокус так и называют потому, что оно фокусирует энергию. Совсем как лупа, которая фокусирует солнечные лучи в одной-единственной точке на листе бумаги так, что лист в результате загорается Слово-фокус работает точно так же.