Филипп Керр - Джинн и Королева-кобра

• Название: Джинн и Королева-кобра
• Автор: Филипп Керр
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006

Новые приключения Джона и Филиппы Гонт — нью-йоркских близнецов, в каждом из которых проснулся добрый джинн. В эпопее британского писателя Ф.Б.Керра «Дети лампы» чудеса случаются на каждом шагу: их творят представители добрых и злых джинн-кланов, постоянно борющихся друг с другом.

В третьей части цикла, «Джинн и Королева-кобра», в беду попадают дядя близнецов Нимрод и его старый друг, Ракшас. Детям предстоит спасти их из лап безумной индийской секты. Попутно Джон и Филиппа знакомятся с ангелами, маскирующимися под нищих, а также узнают, что такое «второе я» и «зеркало души». Следуя за близнецами и их приятелем Дыббаксом, вы сможете получить представление о страшном культе Девяти кобр и выяснить, кто скрывается под личиной снежного человека. Добро вновь одержит верх над Злом, но к удару судьбы окажется не готово.

---

Филиппа хмыкнула.

— А кто позаботится о самом Африэле? у вас обоих такой голодный вид. — С этими словами Филиппа раскрыла кошелек и вручила каждому по десять долларов. — Вот, держите.

Африэль спрятал деньги за пазуху и принялся грязными пальцами крутить хохолок спутанных желтых волос на лбу. Вонял этот бродяга, как заплесневелый бутерброд с сыром. Из его дырявой тапочки торчал большой палец, красновато-коричневый, похожий на скукоженный грецкий орех. Филиппе при каждом взгляде на него хотелось вынуть носовой платок и закрыть им нос и рот.

— Премного вам обязан, — произнес Африэль глухо, точно из глубокой просмоленной бочки.

— Совершенно не за что, — сказала Филиппа, борясь с приступом тошноты, вызванным смрадным дыханием Африэля.

— Скажите-ка, — спросил вдруг Африэль. — Это все ваши деньги?

Филиппа опешила от такой неблагодарности.

— Гм… да… — сказала она. — А что? Этого мало?

— У меня тоже немного имеется, — вставил Джон. — Вот, возьмите еще.

Африэль взял деньги Джона и тоже сунул за пазуху. Потом он оскалился:

— За вашу доброту, за помощь мне и Уме я тоже вам помогу.

— Что же вы можете для нас сделать? — Филиппа недоуменно улыбнулась.

— Обычно я не помогаю джинн, — сказал Африэль, не обращая на нее внимания. — Я должен помогать исключительно людям. Но поскольку вы оба наполовину люди, думаю, помочь вам не возбраняется.

— Откуда вы знаете, что мы — джинн? — спросила Филиппа. — Вы тоже отшельник?

— Нет. — Африэль улыбнулся — Я не отшельник.

— Африэль — ангел, — сказала Ума. — Он ангел молодости.

Джон с сомнением оглядел оборванца, стоявшего рядом с Умой: засаленный, как коробка из-под пиццы, и, судя по виду, намного старше их собственного отца.

— Это шутка? — сказал он. — Смешно. Так значит, вы помогаете мундусянам, которые делают вам добро?

Африэль кивнул и вновь улыбнулся, обнажив зубы, на чистку которых наверняка ушло бы несколько часов.

— Страннолюбия не забывайте, — произнесла Филиппа, неожиданно вспомнив мамины слова, — ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам.

Она говорила и думала, что страннолюбие в отношении Африэля требует немалой отваги, уж очень он вонюч. Но в то же время в его пронзительно-синих глазах было что-то необычное, выделявшее его из толпы.

— Верно, — сказал Африэль. — Хотя это не мой случай. В наши дни люди стали чересчур самонадеянны. Слишком верят в себя и считают, что наука даст ответ на любой вопрос. Моя работа состоит в создании всякого рода случайностей, странностей, чтобы люди удивлялись и понимали, что ученые знают далеко не все. Я создаю ситуации, позволяющие людям верить во что-то — помимо самих себя.

— То есть вы творите чудеса? — уточнил Джон.

— Не только, — ответил Африэль. — Я также ведаю предзнаменованиями, знаками свыше, приметами, знамениями, откровениями, сверхъестественными явлениями и загадками природы. Работаю все дни, кроме воскресении. По воскресеньям отдыхаю.

— Ангелы намного могущественнее, чем джинн, — с намеком вставила Ума. — Если Африэль сосредоточится, ему подвластно практически все.

— Меня тронула ваша доброта, ваше желание помочь нам с Умой и вашему другу Дыббаксу, — сказал Африэль. — Ведь вы именно Дыббаксу решили помочь, верно?

— Э… а… ну да, — пробормотал Джон. Похоже, ангелам ничего не нужно объяснять, они и так все знают.

— Ваша помощь ему потребуется не единожды, причем самая разнообразная, — сказал Африэль. — Больше открыть вам я не вправе. Это означало бы попытаться изменить судьбу. Но беспрепятственно выбраться из дома я вам помогу. У вас обоих будет алиби. Или, точнее, дома останется ваше «второе я». Два «вторых я», поскольку вас все-таки двое. А вот насчет джинн-силы я вам не помощник. Боюсь, придется дожидаться более теплой погоды. Я творю чудеса только из области возможного. А невозможное — вне моей компетенции.

Филиппа кивнула.

— Что значит «второе я»? — спросила она Африэля.

— «Второе я» пребывает в том месте, где вы по какой-то причине находиться не можете, — сказал Африэль. — Ваше алиби — это вы сами.

Африэль ткнул грязным пальцем на кого-то, кто внезапно оказался прямо позади близнецов. Они обернулись.

— Джон и Филиппа, разрешите представить вам Джона и Филиппу.

Джон почувствовал, что челюсть у него буквально отвисла от изумления. Перед ним стоял… он сам.

— Это же я, — ошеломленно произнес он. — Как вы это сделали, Африэль?

— Чудо, — коротко пояснил ангел. — Научных объяснений нет. — Он пожал плечами и поскреб засаленную макушку. — Я же рассказывал, на что способен. Кстати, замечу — точности ради, — что само явление квалифицируется не как чудо, а как диво.

— И в самом деле диво, — прошептала Филиппа, которая была изумлена не меньше брата. Ведь перед ней стояла ее точная копия. Она обошла вокруг Филиппы-2 и посмотрела сзади на свое «второе я», ведь ей никогда не доводилось делать этого прежде. — Я действительно так выгляжу?

— Джон — просто твой биологический близнец, — сказал Африэль Филиппе. — А это — идентичная копия. Она будет думать, говорить и вести себя в точности как ты. Никто, кроме тебя самой, вас не различит. Ни мать. Ни даже Джон.

— Но она все время молчит, — заметил Джон. — Если бы она действительно была точной копией Филиппы, она давно бы встряла и задала вам какой-нибудь каверзный вопрос.

— Спасибо на добром слове, Джон, — сказала Филиппа. — Но он прав, Африэль. Она все время молчит.

— Они не начнут вести себя подобно вам, пока вы не пошлете их вместо себя домой, — сказал Африэль. — Как видите, они — ваше непосредственное продолжение. На самом деле это простейшая квантовая механика. Пусть Эйнштейн в это не верил, но одна и та же вещь вполне может существовать в двух местах сразу. Явление называется «суперпозиция». И никакого логического объяснения не имеет. Ни один ученый не сможет объяснить суперпозицию еще по меньшей мере сто лет. Именно поэтому это явление находится в моем ведении.

— Значит, как только мы пошлем их домой, — начала Филиппа, — эти двое станут нами?

— Да, за исключением всего двух, но очень важных моментов, — ответил Африэль. — Во-первых, они не имеют душ. Наделить их душами не по силам даже мне. Так что не позволяйте им даже близко подходить к зеркалам ваших душ, иначе мама в два счета все раскусит. Во-вторых, они не могут заменить вас на неограниченный срок. Их существование имеет свой конец, это связано с субатомным распадом, и объяснять весь механизм — дело слишком долгое. Просто помните: ваши «вторые я» просуществуют одну вечность. Да-да, не удивляйтесь, вечность — это единица времени в эфирной вселенной, а вовсе не бесконечная ось, на которую нанизано время.

— А как долго длится одна вечность? — спросил Джон. — В земных единицах?

— Ровно один миллион секунд. Или, если взять более понятные единицы, одиннадцать дней тринадцать часов сорок шесть минут сорок секунд и кое-что в периоде. — Африэль захихикал. — Теперь понимаете, почему проще сказать «вечность».

— Вовсе не так долго, — заметила Филиппа. — Я думала, вечность куда длиннее. Думала, она длится тысячу лет или около того…

— Любое время относительно, — сказал Африэль. — Здесь вечность означает одно, а там, выше совсем другое. В этом и состоит парадокс времени. Но это совершенно иная история. Суть в том, что вечность — это отрезок времени, который требуется мысли, чтобы пройти через разум Бога, то есть для Него это мгновение, а для вас — вполне ощутимый кусок жизни. И это — еще один парадокс.

Джон шутливо взъерошил шевелюру Джона-2.

— Так что случится с этим парнем, когда истечет вечность? — спросил он.

— Он исчезнет. Они оба исчезнут. Пройдет девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять секунд, а потом бац — и нету. — Африэль щелкнул пальцами. — Исчезнут в мгновение ока. Как карета и лошади Золушки в полночь. Коль скоро мы заговорили о времени, не пора ли вам в путь? Если поспешить, вы можете успеть на последний поезд, который уходит вверх вдоль Гудзона с Пенсильванского вокзала. — Он пожал плечами. — Ну что, мне ведь можно доверять?

Филиппа покачала головой.

— Сначала мы должны сходить домой, — сказала она. — У нас нет денег на билеты на поезд.

— Вам никуда не нужно, — возразил Африэль. — У вас есть и деньги и билеты.

Джон сунул руку в карман. Африэль был прав: там лежал билет на поезд, а в кошельке было больше денег, чем когда Джон вышел из дома.

— Ишь ты! — восторженно воскликнул он. — В самом деле!

— В гребном клубе Ньюберга вас ожидает лодка, — добавил Африэль. — Так что не вижу никаких причин для задержки.

— Спасибо, Африэль, — сказала Филиппа и, на мгновение забыв, как ужасно воняет от ангела, поцеловала его в щетинистую щеку. — Спасибо за все.