Сергей Цветков - Князь Рюрик и его время

• Название: Князь Рюрик и его время
• Автор: Сергей Цветков
• Издательство: Блиц, Русская панорама
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-86789-179-4 (Блиц), 978-5-93165-313-6 (Русская панорама)

Книга С. В. Цветкова «Князь Рюрик и его время» — одно из первых в исторической литературе подробных исследований на эту тему. В этой работе проанализированы все существующие версии происхождения Рюрика и варягов, убедительно доказаны его южно-балтийские славянские корни, показаны не только его завоевания и достижения, но и освещены многие бытовые стороны жизни того времени, становление и развитие городов, международной торговли и образование русской нации.

Богатейший иллюстрированный материал, представленный в книге и основанный на археологических данных, помогает лучше ощутить атмосферу того времени.

Книга рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг читателей.

---

В обеих работах В. Б. Вилинбахов использовал преимущественно записи севернорусских заговоров. Отображение представлений о священном острове можно обнаружить и в других жанрах — главным образом в былинах, записанных в пределах владений Великого Новгорода. "Остров Буян" предстает здесь как средоточие сверхъестественных сил, в частности, как место пребывания символизирующих эти силы мифических животных. Былины, повествующие о вражеском нашествии, имеют нередко в качестве преамбулы так называемый "запев о турах", глубокая архаичность которого у исследователей не вызывала сомнений: два тура, переплыв море, оказываются на "острове Буяне", где их встречает мать — турица; они ей рассказывают об увиденном, она истолковывает его как предзнаменование грядущих бедствий. В записях былины о Даниле Ловчанине богатырю, которого хотят погубить, дают поручение отправиться на "остров Буян", дабы поймать или убить диковинного зверя, одолеть которого богатырю удается обычно только при содействии чудесных сил. На Балтийском острове, по представлениям севернорусских сказителей былин, находился как бы международный центр былинных богатырей.

Гельмольд, рассказывая о современных ему событиях 1168 г., когда король Дании при поддержке поморян и бодричей, высадившись на острове, подчинил "землю руян", писал, что их князь Яромир "с охотой принял крещение" и "привлек этот дикий и со звериной яростью свирепствующий народ к обращению в новую религию отчасти ревностной проповедью, отчасти же угрозами, будучи от природы жестоким".

Свирепый нрав жителей Руяна, отмечавшийся не только Гельмольдом, в древнерусском языке имел обозначение "буий" и производные от него, что, вероятно, привело к соответствующему прозванию самого места обитания этих буйных людей — по близкому созвучию.

Нахождение же там главного языческого святилища балтийских славян в течение ряда столетий — как раз в то время, когда нарастали побудительные мотивы переселений балтийских славян на восток, — очевидно, и закрепило в восточнославянском фольклоре образ "острова Буяна" как средоточия сверхъестественных сил»[237].

Эта попытка идентификации острова Буяна и острова Руяна подводит нас к одной из версий знаменитого острова русов. Вместе с тем, нельзя исключать и того факта, что таких сакральных островов было несколько. Остров в славяно-кельтских мифологиях всегда играл особую, сакральную роль. Не зря такое большое количество версий нахождения острова русов существует в современной науке. Не исключено, что они все правильные. Просто этих островов было много.

Далее Азбелев анализирует исследование чешского ученого И. Грбека: «Рассмотрев в четком, компактном изложении мнения и аргументацию своих предшественников, И. Грбек продемонстрировал уязвимость их построений, констатировал, что им не удалось "прийти к одной общепризнанной точке зрения" и что "предыдущие попытки исходили не из всех фактов, содержащихся в арабском оригинале книги Аль-Истахри". Написанный около 950 г. этот текст послужил источником для почти дословно повторившего его Ибн-Хаукаля и для анонимного автора "Худуд-аль-Алама", который, используя и другие источники, "комбинирует их с первоначальными сведениями Аль-Истахри, что, однако, скорее отрицательно, чем положительно отразилось на ясности текста" (628). Как показал И. Грбек, смущавшие некоторых интерпретаторов противоречивые географические указания, что "Арта" и "Артания" помещаются "между землей хазар и Великим Булгаром" и вместе с тем что за "Артой" находится безлюдная земля, до которой можно дойти до гор, где расположена стена Александра для защиты "от Гога и Магога", и даже, что "Гог и Магог — племена русов", которые "относятся к тюркам" (634), — это индивидуальные добавления некоторых рукописей Аль-Истахри, обязанные в первом случае "ошибке при переписывании" (646), а во втором явившиеся "лишь результатом комбинирования и фантазирования" (648).

Путем скрупулезного текстологического сличения и источниковедческого анализа И. Грбек доказывает не только это. Обратившись к тексту "Худуд-аль-Алам", исследователь констатирует, что указание, будто бы все три центра трех племен руси находятся на "реке Рус", — "результат комбинаций анонимного автора" (632). И. Грбек допускает вначале, что из оригинальных известий этого источника можно было бы "с доверием относиться разве что к сведениям об изготовлении мечей и клинков" именно в "Артабе" (634). Но после сопоставлений с совокупностью аналогичного рода известий арабских предшественников у этого анонима И. Грбек отводит такое предположение, написав: "Автор «Худуд-аль-Алам» знал о производстве мечей в России, однако точное место их происхождения оставалось для него неизвестным. Поэтому он просто приписал их городу «Артабу», о котором на основании данных Аль-Истахри предполагал, что он находится в России" (644).

Анализируя построения своих предшественников, И. Грбек обращает внимание на то, что если Киев и Новгород как центры соответствующих "племен" Руси идентифицировались довольно убедительно большинством исследователей, то в качестве третьего центра предлагалось много вариантов, ни в одном из которых речь не шла о городе, выдерживающем сравнение по значимости с Киевом или Новгородом.

Этот существенный дефект преодолен автором, который так формулирует условия решения задачи:

1) следует иметь в виду всю территорию славян в первой половине Х в.;

2) город (и племя) должен был иметь приблизительно такое же политическое и/или экономическое значение, как Киев и Новгород;

3) название города должно графически (и фонетически) соответствовать арабской форме "Арка (Арфа)";

4) название племени должно соответствовать форме "артания" (или ее вариантам);

5) предметные данные арабских авторов должны соответствовать действительному положению вещей (638).

Обозрев состояние славянских политических образований на юге и западе Европы в сопоставлении со степенью их известности у арабов того времени, И.Грбек приходит к заключению, что речь должна идти именно о прибалтийских славянах — тем более что "на южном побережье Балтийского моря, а также на островах, было найдено много арабских монет (преимущественно саманидского происхождения), относящихся к VIII—X векам" (десятки тысяч монет в сотнях отдельных находок). Это свидетельствует, что как раз прибалтийские славяне "поддерживали в IX—X веках оживленные торговые связи с восточными частями халифата (640). Отсюда — правомерность попытки искать город "Арка" и племя "артания" именно здесь.

Отметив, что варианты текста в рукописях позволяют читать название города, как Арка, а "произношение могло также звучать "Арко", И. Грбек обращает внимание читателя, насколько близки "засвидетельствованные формы названия Аркона (Archon, Arkon, Arcun, Arcon)" на острове Рюген (640).

Автор указывает, приводя свидетельства источников, что "город Аркона принадлежал к наиболее крупным и значительным торговым центрам на Балтийском море", напоминает, что именно в Арконе "находилось святилище языческого бога Святовита — культовый центр балтийских славян, в который стекались дары и пожертвования со всех славянских земель». Наивысший расцвет Арконы относится к XI—XII вв., а это позволяет полагать, что "она была достаточно знаменита и в X веке", выдерживая сравнение с Киевом и Новгородом (640).Название племени, пишет И. Грбек, "мы можем прочесть как «аруяния»»; славянское племя, населявшее остров Рюген (Rana, Ruiana, Ruyia, Rugia, Roja, Rugiana), имеет у анналистов различные названия: Rugiani, Ruyani, Rujani, Rojani, Ruani, Rani и т. д.". Автор отсылает к работе Милевского, который "доказал, что Ruiana, Ruiani является более древним обозначением острова и его жителей, a Rana, Rani — более поздним", и обращает внимание на то, что именно "древнейшая форма (Ruiani) весьма сходна с формой (А)руяния, засвидетельствованной у Аль-Истахри" (641).

Обратившись к рассмотрению "предметных данных" арабских текстов, И. Грбек констатирует: "Они соответствуют тому, что мы знаем из других источников об Арконе, Рюгене и их жителях" (641). Географическое положение Рюгена и Арконы "вполне соответствует сообщению о морской торговле, и торговая деятельность жителей острова" достаточно отражена в источниках. "Руяне предпринимали путешествия в различные страны, а в самой Арконе имелся особый квартал, где жило много иностранных купцов", — пишет И. Грбек, ссылаясь на источники (641).

Предшественников И. Грбека особенно смущала фраза арабского текста о том, что жители "Арты" убивают иноземцев. Даже после его работы А.П. Новосильцев счел возможным присоединиться к тем, кто полагал, что это — ложное утверждение, которое "распространяли булгарские купцы". Между тем нет никакой нужды в столь натянутом объяснении, так как арабская информация лишь обобщая гиперболизирует реальные факты. Они, в свою очередь, объяснялись реакцией именно балтийских славян на жестокости насильственной христианизации в ходе военной экспансии Каролингов. Как раз на Рюгене, в Арконе, напоминает И. Грбек, "стоял известный храм языческого бога, где ежегодно приносился в жертву один христианин, то есть иностранец»"(642). Автор подчеркивает, что "источники говорят о жителях Рюгена в довольно сильных выражениях, таких как «crudentes», «gens fortissima» и т. п.", и христианским миссионерам "было опасно для жизни отправляться к ним" (642). Грбек отмечает, что в непосредственном соседстве с островом Рюген обитали четыре племени велетов, которые принадлежали к наиболее диким и жестоким славянским племенам, причем "неоспоримо, что лютичи-велеты были далеко за пределами своей родины известны необычайной жестокостью и дикостью и что их отношение к чужакам было крайне недружелюбным". И. Грбек справедливо объясняет это "длившейся столетиями враждой с немцами и христианами" (643). Напомнив о предположении, будто бы сведения "о враждебности жителей «Арки» по отношению к чужеземцам" являлись "вымыслом с целью отпугнуть чужих купцов", И. Грбек называет его "совершенно излишним", так как "мы можем согласовать сообщение Аль-Истахри" с тем, "что мы знаем о балтийских славянских племенах из других источников, и нам не требуется прибегать к легенде для объяснения этого явления" (643).