Дмитрий Полковников - Опытный кролик

• Название: Опытный кролик
• Автор: Дмитрий Полковников
• Жанр: Альтернативная история

Кролики бывают опытные, неопытные и подопытные. Если неопытные не хотят усваивать уроки, то они рано или поздно становятся подопытными. В этом случае помочь сможет только опытный кролик.

Вот и Саша Панов стал таким кроликом. Как обычно пришел домой поздно. Завис часа на три на историческом форуме. Скормил себе грамм триста неплохого вискаря, читая на экране монитора очередную книгу «про разгром сорок первого» и сверяя на электронной карте показания и положения сторон. Со словами «полный бред» решительно вырубил компьютер, пошел спать… а очнулся в сорок первом году.

---

Эрих Кон завершал совещание офицеров разведбатальона[497].

Приказ о начале операции привез курьер из штаба дивизии. Вот они и собрались на улице, рядом с добротным домом какого-то хозяйственного поляка. Того временно выселили из прифронтовой зоны.

Офицеры в серо-голубой форме уютно устроились в разнокалиберных деревянных креслах, собранных по всей деревне, в тени деревьев. Естественно, самый мягкий и глубокий предмет обстановки достался командиру.

Перед началом немного подурачились, в рамках разумного. Из солдат никого рядом нет, даже денщики удалены на необходимое расстояние и не могут ничего подслушать.

Дружески погоняли мяч, потолкались, похлопали друг друга по плечу. Достали из клетки полуголодного кролика и подразнили им овчарку начальника штаба. Весело смотреть, как он, спасая свою жизнь, начал метаться из стороны в сторону, пока, к общему разочарованию, не забился в какую-то норку.

— Итак, начнем, — гауптман представил инструктора из отдела пропаганды.

— Господа, окончательной и полной ориентировки по поведению германских войск в Советском Союзе в настоящий момент нет[498].

Во втором ряду кто-то многозначительно присвистнул. Надо же, во время французской компании было иначе. Тут далеко не безразлично, с каким настроением их встретит население очередной страны, где вермахту обязательно вновь предстоит блеснуть победами.

— Не надо скепсиса. Я сообщаю вам основные указания, которые могут быть дополнены. Все решает командование, — недовольно проворчал лектор и углубился в белый лист с грифом «секретно».

Первое, следует разъяснить солдатам и местному населению, что противником Германии является исключительно еврейско-большевистское советское правительство со всеми подчиненными ему сотрудниками и коммунистическая партия, предпринимающая усилия, чтобы добиться мировой революции.

Второе, по отношению к своему населению Советы проводят политику неограниченного насилия. Ссылаясь на этот факт, надо подчеркивать, что вермахт пришел в страну не как враг, а как освободитель. Но все факты сопротивления со стороны небольшевистских элементов не должны оставаться безнаказанными.

Третье, мы по всей строгости законов военного времени будем карать шпионов, диверсантов и тех лиц, кто нанесет ущерб германским войскам, с противоречащим международному праву использованием оружия, окажет поддержку Советам.

Офицер пропаганды подождал, пока все запишут слова документа, «по поручению» подписанные начальником оперативного управления ОКВ.

— Господа, а теперь уберите ручки и блокноты. Фюрер желает расчленить Советский Союз на отдельные государства, но ничто не должно преждевременно привести население к подобной мысли. Надо избегать выражений «Россия», «русские», «русские вооруженные силы», меняя их на слова, показывающие нашу борьбу только против большевизма: «Советский Союз», «народы Советского Союза» и «Красная Армия». Это все и, как видите господа, я всегда краток.

Действительно, зачем говорить много. Тем более – дилетантам.

Радио, вещавшее из Москвы, лишь жалкая, неуклюжая пропаганда. Производство, урожай, визиты, встречи и юбилеи руководителей, кого это заинтересует в Германии?[499]

— Так что станет в будущем с этими «зверьми»?

— Примерно так – Советский Союз, как государство, подлежит ликвидации. Часть территории включат в рейх, на остальной будут созданы дружественные для цивилизованного мира государства: Белоруссия, Украина и Кавказия. Русские будут оттеснены за Урал. Есть еще вопросы? Нет, тогда я вас покидаю.

Теперь пришла пора Кону оглашать доведенные до него инструкции.

— Большевистский солдат потерял право на обращение с ним, как с истинным солдатом по Женевскому соглашению. Он не способен воевать по-рыцарски и готов убивать наших товарищей в спину, — закончил читать инструкцию гауптман.

— Беккер, что вы морщитесь?

— Может, объясните прямо и без метафор?

— Выражайтесь подробнее, — улыбнулся Эрих.

— Господин гауптман, — ехидно продолжил доктор-ветеринар, заставший еще Первую мировую войну, — вот была у нас раньше книжечка «Преступления русских войск»[500], так там слова на любой кровожадный вкус – изнасилования, грабежи, живые щиты из немецких пленных. Выражались бы просто – большевикам сдаваться нам ни к чему.

— Да, именно так, — улыбнулся гауптман, — надо разъяснить солдатам, что этот противник состоит не из людей, а сплошь из животных и извергов. Вермахт выполняет долг перед Германией, предупреждая вторжение варваров с востока. Но требую – избегать эксцессов без приказа. Насилие и другой ненужный садизм будут наказываться.

— Ну, а после боя?

— Как обычно, господа. Мне странно слышать подобный вопрос от вас. Ничто не помешает солдатам потратить избыток ярости на врагов, в случае их сопротивления. А тех, кто выживет, пусть отправят в тыл. Там ими займутся. Однако, русских офицеров чином от капитана и выше предварительно надо допросить.

— Даже евреев-комиссаров?

— Да, если имеет высокий чин или сдался добровольно. Можете даже отправить их в тыл, все равно, пересыльный лагерь никто не переживет. А против зачинщиков азиатских методов борьбы действуйте незамедлительно, строго, без рассуждений[501]. Немедленный и быстрый капут.

— Но среди них могут быть и…

— Семиты их навсегда испортили, — пресекая вопрос, пояснил присутствующий здесь инструктор роты пропаганды.

В немецкий народ входила и восточно-балтийская раса.

Ее представители жили и в исконно славянских землях. Особенно много на севере, где Нева впадает в Балтийское море, а Двина – в Северное море. Но если фюрер считает именно так, значит ему виднее.

— Не забывайте всегда снимать ремень, — сострил доктор, желая свести все дело к шутке – Если попадется девица, то вместо галифе должна упасть юбка.

Все сразу улыбнулись. Бабы-комиссары – экзотика русской компании. Женщинам не место на фронте. Дети, кухня и церковь – вот удел материнских воспроизводителей нации. Но пока девушки не перебесились, могут служить во вспомогательных войсках.

Однако, в новых приказах и инструкциях сквозила назойливая двойственность. О той морали, внушенной родителями, вспоминалось лишь в родном Фатерлянде, а на войне, как на войне.

Жестокость необходима. Вовремя и грамотно проявленная, она дает поразительный эффект, уменьшая потери. Но всякая акция должна неизменно проходить под контролем командования.

Случаи, когда разгоряченные боем солдаты приканчивали пленных, неизбежны. Но они должны немедленно пресекаться, иначе командиру грозил полевой суд.

Неконтролируемая бесчеловечность превращает армию в банду патологических убийц, способных воевать лишь с себе подобными ублюдками, а метко стрелять – только по беззащитным. Участие в акциях устрашения не укрепляет, а разрушает психику.

Вермахт победоносен, пока превосходит врага не только организацией, но и железной дисциплиной. Но сегодня из Европы они вторгаются на варварский Восток, несколько тысячелетий уважавший одну жестокость и силу. Азиаты! Насилие против них есть благо для будущего.

Немцев слишком мало для этой зараженной жидовским большевизмом страны. Чтобы победить, надо сразу внушить страх и ужас. Позволено все. Проявление солдатского товарищества с врагом тут не допустимо. Все равно, они начнут стрелять нам в спины.

Никто особо не возмутился. Лишь выразили беспокойство возможным падением дисциплины, и прикинули время, когда до умов солдат дойдет новая установка.

— Все, господа я закончил, дальше можете общаться, но, простите, без меня.

Кон захлопнул папку и сунул ее в портфель. Документы предназначены только для офицеров, а приказ о вторжении и необходимые инструкции солдатам зачитают сразу, как стемнеет.

— Эрих! Останьтесь с нами! Зачем торопиться?

— У меня скоро будут гости, — улыбнулся гауптман и посмотрел на часы. Личная карьера занимала Эриха теперь больше, чем собственный батальон. Может визитеры объяснят, почему его не наказали?

— Секунду! Памятный снимок! — вмешался доктор. Беккер считал себя летописцем батальона и желал запечатлеть на «лейку» все значимые события. Впрочем, фотоаппарат носили многие. Они меняли будущее Германии, делая ее великой державой, и каждый мечтал увековечить свою роль в истории, хотя бы и в личном альбоме.

— Хорошо, только пять минут.

Офицеры встали около стола, на котором неутомимый ветеринар выставил табличку с аккуратно выведенными цифрами «21.6.41».

Час назад в разведбатальоне зазвонил телефон, предвещая новую встречу с тем пожилым господином из абвера. Да, он тогда прошлый раз хорошо набрался, но происшествие никто особо не заметил и даже не попрекнул.

Каттерфельда вместе с командиром батальона пионеров[502] и начальником штаба полка, назначенного первым к переправе через Буг, гауптман встретил на наблюдательной вышке, за последние три дня наращенной еще на пять метров.