Константин Леонтьев - Одиссей Полихроніадесъ

• Название: Одиссей Полихроніадесъ
• Автор: Константин Леонтьев
• Издательство: ТИПОГРАФІЯ В. М. САБЛИНА. Петровка, д. Обидиной. Телефонъ 131-34.
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1912

---

У отца моего обыкновенно выраженіе лица было больше спокойное, доброе, немного даже равнодушное, но когда онъ разсказывалъ объ этой мести оскорбленнаго супруга, глаза его сверкали, и жестъ его былъ исполненъ выраженія: онъ дышалъ какою-то радостью гнѣва и сочувствіемъ мужу.

И мать моя, слушая это, стремительно и страстно восклицала:

— Хорошо онъ сдѣлалъ! Прекрасно… Такъ было нужно ей, скверной женщинѣ!..

Мать моя, если и упоминала о такихъ людяхъ, какъ Коэвино или Гайдуша, или о такихъ исторіяхъ, какъ исторія доктора съ г-жей Арванитаки, то прежде всего она вспоминала о «грѣхопаденіи» и о томъ, какъ страшны были рѣчи той мертвой головы языческаго жреца, которая въ пустынѣ отвѣчала на вопросы св. Макарія Египетскаго. «Ниже и глубже насъ, нввѣрныхъ и язычниковъ, и больше насъ несравненно наказаны на томъ свѣтѣ христіане не по закону жившіе». Бабушка Евге́нко не говорила ничего объ этомъ. Я не помню.

О политикѣ, о высшей ли, о средней, или даже о самыхъ мелкихъ дѣлахъ гражданскихъ говорили всѣ съ уваженіемъ, серьезно, съ тонкостью, глубиной, съ остроуміемъ, съ любовью…

И я, дитя своей страны и сынъ своихъ обычаевъ, и я стыдился и боялся той стрѣлки Эроса, которая такъ внезапно и вовсе не глубоко проникла въ неопытное сердце, и гордился чрезмѣрно, когда, садясь за столъ, бралъ въ руки «трость книжника-скорописца» и переписывалъ крупными французскими буквами самую ничтожную бумагу, напримѣръ такую:

«Monsieur l’Envoyé!

«J’ai l’honneur d’accuser réception de la dépêche que V. E. m’avez fait l’honneur… sub №…

«J’ai l’honneur d’être…»

А если случайно въ какомъ-нибудь подобномъ извѣщеніи былъ на поляхъ знакъ «ci-joint» или «ci près» (%), то я возносился еще болѣе, ибо около года можетъ быть все думалъ, что этотъ (%) знакъ означаетъ совсѣмъ другое, что-нибудь очень секретное и условное, то-есть понимайте другое, не то, что́ я пишу… Напримѣръ, понимайте такъ: «Турецкая имперія въ Эпирѣ на краю гибели… и прикажите мнѣ только дунуть на это позорное и подгнившее зданіе азіатскаго варварства»…

Но мнѣ и не нужно было искать дѣлъ; дѣла эти, и политическія, и тяжебныя, и коммерческія, сами съ раннихъ лѣтъ искали меня.

Чрезъ нѣсколько дней послѣ моего водворенія въ консульствѣ Кольйо привелъ ко мнѣ въ комнату двухъ христіанъ изъ села (своей родины, Чамурья). Они пріѣхали жаловаться на нестерпимыя обиды, которыя терпятъ люди въ этомъ округѣ отъ мусульманскихъ беевъ и отъ продажной слабости янинскихъ властей, и въ случаѣ нужды готовы были даже выселиться изъ своей страны. Не такъ давно было совершено тамъ турками ужасное преступленіе.

На дорогѣ изъ города Фильятесъ къ селу Нивица, нѣсколько дней тому назадъ, въ большой ложбинѣ, у дороги, найдены были три обезображенныхъ христіанскихъ трупа.

Одинъ былъ трупъ молодого и очень извѣстнаго въ томъ округѣ селянина Панайоти Чо́ка. Онъ лежалъ съ головой, раздробленной пистолетнымъ выстрѣломъ въ упоръ. Видно было по положенію трупа, рукъ и головы, подъ которою была дорожная торба, что Панайоти убитъ былъ сонный на мѣстѣ. Шагахъ въ десяти отъ него лежалъ старикъ, его родственникъ: у этого горло было перерѣзано ножомъ, носъ и щеки изрублены, и на рукахъ были глубокія раны, одежда его была изорвана. Должно быть онъ хотѣлъ бѣжать и защищаться. Третьяго спутника, который ѣздилъ съ ними въ городъ, бѣднаго юношу Ко́сту, долго не могли отыскать. Наконецъ увидали его трупъ подальше и пониже подъ высокой скалой на каменистомъ мѣстѣ съ переломленною ногой; онъ былъ убитъ двумя выстрѣлами въ грудь навылетъ. Можно было догадываться, что онъ проснулся отъ перваго выстрѣла и, увидавъ, что старика рѣжутъ, хотѣлъ скрыться и спрыгнуть въ темнотѣ съ высокой скалы, переломилъ себѣ ногу, и что убійцы нашли его, можетъ быть прислушавшись къ стонамъ, которыхъ онъ удержать не могъ.

Свидѣтелей не было ни одного. Но у всѣхъ христіанъ тотчасъ же подозрѣніе пало на молодого бея Джефферъ-Дэма, который претендовалъ на бо́льшую часть той земли, гдѣ расположено было село Нивица. Подозрѣніе это укрѣпилось еще больше, когда неподалеку отъ трупа Ко́сты нашли серебряную рукоятку отъ ножа Джефферъ-Дэма.

Что́ же означало это таинственное злодѣяніе?.. Джефферъ-Дэмъ былъ не разбойникъ, онъ былъ гордый дворянинъ, и на трупахъ осталось все въ цѣлости: деньги, серебряныя украшенія одежды, даже оружіе убитыхъ осталось нетронутымъ и было разбросано около нихъ на землѣ.

Исторія эта довольно длинная, но мнѣ необходимо разказать ее…

Чамурья лежитъ неподалеку отъ Адріатическаго моря, на западѣ Эпира; есть тамъ мѣста гористыя, есть и небольшіе лѣса на горахъ, но много долинъ, производящихъ пшеницу, кукурузу, виноградъ, и даже на иныхъ теплыхъ склонахъ разведены рощи оливъ, которыя не растутъ на высокой и холодной янинской долинѣ.

Беевъ турецкихъ въ тѣхъ странахъ вообще довольно много; въ горахъ Фильятесъ и Маргарити у нихъ большіе дома, пустые, страшные, суровые, на стѣнахъ у нихъ нарочно для устрашенія нарисованы большіе львы и грозные усатые янычары. Есть въ Чамурьѣ довольно много христіанскихъ селъ, чифтликовъ, зависимыхъ отъ этихъ беевъ, укрѣпленныхъ за ними старыми фирманами; но есть и свободныя села, кефалохо́рія; жители ихъ живутъ на своей землѣ и беямъ никакими указами ничего платить не обязаны.

Но безпорядки, грабежи и притѣсненія, которымъ подвергались издавна христіане подобныхъ отдаленныхъ округовъ, гдѣ не было ни страха консульскаго, ни даже хоть сколько-нибудь сильной и разумной мѣстной власти, принуждали иныя села платить добровольную подать (положимъ хоть бы по двадцати піастровъ со двора) самымъ энергическимъ и вліятельнымъ изъ беевъ Чамурьи, чтобы пользоваться ихъ защитой. Наконецъ, при возрастаніи податей и дороговизны, люди утомились этимъ; правительство султана обѣщало лучшіе порядки, и дѣйствительно тамъ и сямъ даны были нѣкоторыя льготы, заведены были, хотя и непрочные, но все-таки болѣе строгіе порядки. Централизація, которую турецкіе чиновники хотѣли ввести по примѣру Франціи, имѣла свою хорошую и свою худую сторону.

Стараясь больше прежняго все уравнять (по крайней мѣрѣ съ виду), турецкое правительство вредило христіанамъ тѣмъ, что уничтожало почти вездѣ ихъ мѣстныя особенности, ослабляя самоуправленіе ихъ обществъ, но съ другой стороны, не надо этого скрывать, оно все-таки старалось ослаблять и феодальную необузданность беевъ. Оно хотѣло сохранить за собой однимъ монополію безпорядковъ и притѣсненій. Однако были естественныя минуты роздыха, въ которыя казалось, что все какъ будто бы и въ самомъ дѣлѣ стремится къ лучшему устройству.

Вотъ въ одну-то изъ такихъ минутъ, еще въ началѣ прибытія Рауфъ-паши въ Эпиръ, христіане шестнадцати освобожденныхъ селъ на родинѣ нашего Кольйо объявили беямъ, что больше платить имъ не будутъ, такъ какъ это было не по указу и не по закону, а лишь временно, по нуждѣ и обычаю… О пашѣ всѣ отзывались какъ о человѣкѣ добромъ, совершенно чуждомъ фанатизма и здравомыслящемъ, хотя бы и не умномъ; и селяне эти надѣялись, что онъ поддержитъ несомнѣнныя, вполнѣ законныя права на освобожденіе отъ этого добровольнаго налога, который былъ не только для нихъ бременемъ, но и живымъ укоромъ и стыдомъ для правильной власти… ибо зачѣмъ же откупаться отъ вліянія частныхъ лицъ или зачѣмъ подкупать ихъ годовымъ окладомъ, когда есть эта законная власть, и карающая, и заступительная.

Рауфъ-паша дѣйствительно принялъ въ началѣ ихъ сторону. Беи жаловались въ Константинополь, докладывая, что эти села не свободныя, а старые, обязанные чифтлики. Диванъ-эффендиси Ибрагимъ между тѣмъ сталъ брать деньги вѣроятно и съ селянъ и съ беевъ, и тяжба затянулась на нѣсколько лѣтъ… Потомъ и Рауфъ-паша, всегда почти поддававшійся вліянію дочери и зятя, перешелъ почти совсѣмъ на сторону беевъ. Селяне, хотя и не слишкомъ бѣдные, но все-таки утомились, перессорились между собою, раздѣлились на партіи, и нѣкоторыя села рѣшились, чтобы кончить это дѣло, возобновить платежъ, и пошли къ беямъ съ повинной головой.

Были даже люди, которые обвинили нѣкоторыхъ старшинъ въ томъ, что ихъ подкупили беи. Трудно, конечно, узнать, правда ли это; предатели есть вездѣ, и нѣкоторымъ беямъ, разумѣется, могло казаться выгоднымъ дать одинъ разъ немногимъ старшинамъ и по большой даже суммѣ, чтобы получать всегда и со всѣхъ этихъ шестнадцати селъ опредѣленные доходы.

Какъ бы то ни было, часть христіанъ согласилась возобновить уплату. Нѣкоторые изъ греческихъ законниковъ и опытныхъ людей совѣтовали имъ поступить такъ еще потому, что теперь по крайней мѣрѣ беи не выхлопотали себѣ еще новыхъ фирмановъ, и старыя злоупотребленія не получили юридической санкціи; но если продолжать тяжбу, то фирманы могутъ быть выданы, и тогда уже будетъ гораздо труднѣе возобновить дѣло позднѣе. Такъ я помню объ этомъ дѣлѣ, хотя и не совсѣмъ увѣренъ, вполнѣ ли я все въ немъ понялъ.