Николай Романецкий - Везунчик

• Название: Везунчик
• Автор: Николай Романецкий
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-088143-6

Сколько стоят рубашки, в которых рождаются будущие счастливчики? Кто их шьет, как снимают мерку и кому они предназначены? Могут ли такие рубашки возвращать память, отводить порчу и отражать густо летящие пули?

Ищите ответы на все эти вопросы в новом романе Николая Романецкого, и вам наверняка тоже улыбнется удача!

---

И я рассказал, как ей следует поступить. А потом попросил повторить. Она повторила.

— Все правильно! Сколько времени тебе потребуется на хождения по универмагам?

Инга задумалась, прикидывая.

— Я закончу работу в семь. Думаю, к половине девятого уже буду чистой. Через полчаса доберусь до «Удельной». — Она снова принялась колдовать над своей прической.

А я напялил трусы и подсел к гейтсу. Вызвал справочную по транспорту, просмотрел расписание поездов Выборгского направления после двадцати одного часа.

— Слушай, нам подходит монорельс на девять двенадцать. Ты должна успеть. Пойдешь через мой вагон, на меня не обращай внимания. Кстати, я буду с бородой. Что бы ни случилось, мы незнакомы. Поняла?

— Поняла. — Инга принялась накладывать тени.

Я подошел сзади, поцеловал ее в затылок:

— Вот и молодца! — И отправился на кухню, исследовать содержимое холодильника.

Глава 47

Когда Инга уехала, я подождал минут десять, вышел из квартиры и знакомой дорогой перебрался в дальний подъезд. Мне по-прежнему везло — ни в лифтах, ни на лестницах я ни с кем не столкнулся.

Интересно, как долго может длиться подобное везение?.. И что произойдет, когда оно закончится?

Впрочем, думать об этом не стоило, стоило действовать по плану.

Я отыскал очередной гараж и арендовал очередную машину. Разумеется, «Забаву», только на сей раз с тонированными стеклами и цвета мокрого асфальта. Покатался с полчасика по городу. «Забава» вела себя по-человечески.

Оставшееся до вечера время я провел в Яниной квартире. Лишь однажды выбрался оттуда — подзаправиться хот-догами в ближайшей забегаловке. За день три раза просыпался телефон, но я к нему не подходил. Скорее всего, Яна злостно нарушала полученные инструкции, и поощрять ее не стоило.

После пяти меня вдруг охватило волнение. Сегодняшний вечер должен решить многое. Если не все!..

Я ловил себя на мысли, что, похоже, страшусь своей настоящей сути. Кто он таков, этот липовый Максим Метальников? Сотрудник Федеральной службы безопасности, подосланный к руководителю питерского РУБОПа? Или подчиненный самого Поливанова-Раскатова, лишенный собственной личности по прихоти начальства? А может, подельщик гинеколога Марголина, принимавший активное участие в его, по-видимому, темных делишках? Существовал ведь и такой вариант!..

Сегодня все решится.

Сначала на участке монорельсовой дороги, включающем перегоны Ланская — Удельная — Озерки — Шувалове. А потом у неведомого гипнотизера, который на самом деле не гипнотизер, а медик. Интересно, что он за медик? Может, тоже гинеколог?..

В семь часов вечера я покинул свое логово. Инга сейчас как раз отваливает от офиса на Семнадцатой линии.

Полчаса я покатался по району, отыскивая возможные хвосты. Не обнаружив сих зверей, облегченно вздохнул и отправился к Ланской. Оставил машину на улице неподалеку, а сам прилепил бороду, переложил пистолет в карман куртки, сел в трамвай и доехал до Удельной.

Инга появилась из метро в двадцать пятьдесят. На ней был парик, но и с темно-каштановыми волосами она выглядела на все сто.

Я проводил ее взглядом, выждал еще пять минут и двинулся следом, к платформе монорельса.

Далее все было проделано как три дня назад, со Щелкунчиком. Вот только результат оказался иным: Инга все-таки притащила за собой хвост.

Я заметил его еще на Удельной — худощавый невысокий типчик в серой одноцветной куртке и серых же спортивных штанах. Когда Инга прошла через пятый вагон, он проследовал за нею, а в Озерках оба вышли на платформу.

Я изобразил знакомый маневр, вернулся на встречном поезде и пронаблюдал, как он, покуривавший возле кассы под стеклянным козырьком станции, успел-таки увязаться за Ингой, когда та села в вагон. Пассажиров было много, и ему даже не пришлось особенно усердствовать, чтобы не привлечь к себе Ингиного внимания. Она осталась в тамбуре, а филер прошел в салон и остановился неподалеку от двери, но так, чтобы объект его не видел. Заняв позицию, он быстро осмотрел пассажиров и успокоился.

Когда поезд подкатил к Удельной, я пристроился к устремившейся на выход толпе дачников. Инга, судя по тому, что хвост тоже собрался выходить, вела себя по плану.

Поезд, зашипев, остановился, осел на монорельс. Толпа хлынула в открывшиеся двери. Я сунул руку в карман куртки и снял «етоича»с предохранителя.

Когда я вышел на платформу, Инга стояла возле дверей. Мы встретились глазами, я подмигнул. Глаза ее расширились, она меня узнала. И я наконец убедился, что в сложных условиях девочка очень хорошо владеет собой. Вряд ли кто-либо из окружающих понял, что встретились двое знакомых людей. Тип в сером остановился у соседнего вагона и, повернувшись лицом в сторону Инги, принялся делать вид, будто прикуривает, но ветер сдувает пламя. Когда Инга, выпустив пассажиров, вновь заскочила в тамбур, он продолжал щелкать зажигалкой.

Я прошел мимо, остановился у него за спиной, сунул руку в карман.

— Осторожно, закрываю двери! — объявил по трансляции машинист.

Филер тут же шагнул в тамбур. Замер у дверей, готовый выпрыгнуть на платформу, если Инга вновь покинет вагон.

Послышалось шипение сжатого воздуха, двери вот-вот должны были закрыться. Раздумывать было некогда, и я, не вынимая оружия из кармана, выстрелил.

Пуля попала филеру прямо в ухо — это я успел заметить. Створки дверей тут же сдвинулись, и, как он упал, видно уже не было.

Поезд приподнялся над монорельсом и укатил, а я вышел на проспект, дождался трамвая и поехал к Ланской.

Инга ждала меня возле лестницы. Наверху, на платформе, было тихо — видимо, через тамбур, в котором лежал убитый филер, никто не выходил. Тем лучше, обнаружат труп только на Финляндском вокзале.

— Привет, америкен бой! — Инга чмокнула меня в щеку. — С бородой ты еще сексуальнее!

— Привет, малышка!

— Ну как, был за мной хвост?

Вопрос был лишним, потому что при хвосте я бы не подошел, но ей хотелось услышать похвалу.

— Нет, ты молодец! Где сбросила?

— В одном пивняке на Садовой. У меня там знакомая барменша. У них есть второй выход, в проходной двор. Идешь будто бы в туалет, а потом шмыг в подсобку и поминай как звали! — Она взяла меня под руку. — Правда, мне показалось, что крутился рядом один тип. В серой куртке, невзрачный такой…

— Нет, он сошел на Удельной. Я его довел до метро… Все в порядке, можно отправляться к гипнотизеру. Давай адрес!

— Нет, за руль сяду я. А то ты возьмешь да и высадишь меня.

Пришлось подчиниться.

Мы сели в машину. Но тронулись не сразу — Инга лишила меня бороды и впилась в мои губы долгим радостным поцелуем. А оторвавшись, сказала:

— Прости, но иначе я поступить не могу… Давай покурим.

Мы выкурили по сигарете.

— Знал бы ты, Максима, — вздохнула она, — как мне не хочется туда ехать! Я бы с тобой совсем в другое место поехала, конь в малине!

— Куда же? — Я сделал вид, будто не понял.

— А где пара мягких подушек и нет никого.

Я погладил лежащие на баранке пальцы:

— Это от нас с тобой не уйдет, конь в малине!

Инга снова вздохнула и включила зажигание.

Глава 48

— Там есть консьерж, америкен бой.

— Что же ты раньше не сказала, конь в малине! — Я фыркнул. — Кто он? Молодой?

Машина стояла возле шестнадцатиэтажной башни из стекла и арлона — этакой избы на куриных ногах. Правда, в отличие от курицы, тут ног было не две, а четыре.

— Дяденька лет пятидесяти пяти. — Инга взяла с заднего сиденья сумочку и вытащила из нее шприц-тюбик. — Это снотворное. Выключает человека через секунду… Мне бы не хотелось, чтобы консьерж меня видел.

Я все понял. Забрал у нее шприц.

— Давай-ка проедемся, поищем магазинчик, где еще торгуют спиртным.

Мы нашли магазинчик «24 часа» за углом. Я выскочил, купил флакон коньяка.

Вернулись назад.

— Сиди в машине, девочка, пока не позову.

— Хорошо. Будь, пожалуйста, осторожен.

Я вернул на место бороду, выбрался наружу, скрутил пробку, прополоскал рот коньяком, выплюнул. Полфлакона вылил в кусты шиповника. Подошел к дверям, разобрался с домофоном, позвонил консьержу.

Тот открыл.

— Чего тебе, парень?

Я оценил его мгновенно: похоже, выпить дедок не дурак. Особенно на халяву…

— Слушай, отец! — Я дыхнул на него коньяком. — Тут у тебя телка одна обитает. Риткой зовут. Рыжая такая… Как бы ее на стрелку высвистать?

Дедок глянул на меня с подозрением:

— Чего-то ты путаешь, борода! Нет в моем доме ни одной Ритки. Я ведь всех знаю.

— Как нет! Она мне этот адрес назвала.

В глазах консьержа родилось сочувствие.

— Продинамила тебя, видно… Нет у нас таких. Тут живет народ все больше серьезный.

— Вот зараза! Сбежала! Весь вечер ее, суку драную, поил! Ну, только встреться мне, мокрощелка! — Я достал флакон, отвернул пробку. — Тьфу, бл…дь! Не могу с горла! У тебя, отец, стакана нет? Составь компашку.