Сергей Рокотов - Воронцовский упырь

• Название: Воронцовский упырь
• Автор: Сергей Рокотов
• Жанр: Детектив

---

Савельев призадумался, выслушав рассказ Аллы.

Судя по всему, Дергач не имеет отношения к исчезновению Нины и Юли. Более того, он взволнован пропажей Юли и хочет ее найти. Ну а Женька и подавно тут ни при чем. Деньги они брали у Романа, больше здесь никто не замешан. Нелепый Вадим вряд ли тоже был способен на какую-то хитрую каверзу... Что же произошло? Нет, Вадима все-таки надо прощупать.

И очень бы интересно побывать на даче у Серова, и обязательно надо встретиться с отцом Юли Павлом Андреевичем, а если понадобится, и с двоюродной сестрой, живущей в Санкт-Петербурге. Кстати, там же живет и сын Серова Петр...

Первым делом он решил съездить к отцу Юли. Он созвонился с ним и вечером подъехал к нему домой.

Пожилой, усталый, высокого роста человек открыл ему дверь малогабаритной "хрущобы".

- Проходите, - мрачно пригласил он Константина.

- Вы в курсе, Павел Андреевич, что дней десять назад Юля исчезла?

- Знаю.

- Вернее, исчезла-то она, собственно, не десять дней назад, а дней семь, потому что первые три дня она была то у подруги Нины Красильниковой, то ездила в Санкт-Петербург к двоюродной сестре.

- К Вальке, что ли? Это стерва та еще, - пробормотал Павел Андреевич, закуривая "беломорину" и напуская смраду в крохотную засаленную кухоньку. Так она небось до сих пор у нее. Надо туда позвонить...

- Павел Андреевич, за кого вы меня принимаете? - даже обиделся Константин. - Она вернулась оттуда.

- А вы проверяли? - нахмурил густые брови Павел Андреевич.

- Так Красильников же видел ее после приезда.

И я звонил в Петербург и говорил с Валей. Юля была там один день, утром прилетела, вечером улетела. Денег просила взаймы, та не дала.

- Зачем ей деньги? - удивился отец.

- Для Нины. Она заняла деньги, а Вадим все потратил. Юля взялась выручить, поехала в Питер, но Валя ей отказала, вернее, отказал ее муж.

- И правильно сделали, между прочим. Хоть они и скряги страшные, на похороны тетки родной денег пожалели, ну, жены моей покойной, значит. А Нинке этой нечего давать - это самые настоящие проходимцы и жулики. Аферюги они оба, что она, что он. Она по соседству с нами жила, не дай господь никому такого соседства... И зачем Юлька с ней дружит? Вот и додружилась, видать... - вздохнул он - А ко мне на день рождения двадцать восьмого января не приехала, к ней поперлась. К отцу родному пришла бы - целей была б. Я все приготовил, курицу пожарил, салатиков наделал, и помидорчики свои соленые, и огурчики, думал, с дочкой в кои-то веки посидим, так она мужу сказала, что ко мне едет, а сама поехала туда... Так обидно, Константин Дмитриевич... Никому я не нужен...

- А что, муж не давал Юле общаться с вами?

- Почему не давал? Она сама не хотела. А с ним мы не сошлись. Нудный он какой-то, мелочный, сидит всегда как сыч, слова из него не выдавишь. Как это Юлька на такого польстилась...

- А как она, кстати, польстилась? Поподробнее можно?

- Кончила исторический, работала лаборанткой. Сошлись они с ним. Он профессор, было ему под шестьдесят, тогда как-то повеселее был, машина у него была, ездили они по ресторанам, по домам кино всяким, театрам... Гулял он от своей жены... А Юля девушка была хоть и красивая, но скромная, так уж мы ее воспитали. Таких строгих правил... Даже мы удивлялись. Никого у нее не было, таких парней отшивала, любви какой-то особой ждала. И дождалась вот... Он очень обходительный был, ухаживать умел, так она нам с мамкой рассказывала, цветочки дарил, о любви говорил. И интеллигент, понятно, она к таким тянулась, я шофер, мать была кассиршей, а Юлька такая строгая... Не подпускала к себе никого. Я даже не знаю, был у нее кто-нибудь до Серова этого или нет. А ведь ей тогда двадцать шесть стукнуло, не первой молодости...

- Ну а дальше что?

- Ну дальше, померла его жена. Он сделал Юльке предложение. Она согласилась. И все. Нам доложила, он явился, посидели, как положено, выпили, закусили.

А потом свадьбу сыграли, даже не то чтобы свадьбу, так - посидели у него в квартире на Мичуринском, я почти с тех пор там и не бывал. Так приколотить что-нибудь, подкрасить просили, сам-то он ничего делать руками не умеет. Ну, с нашей стороны люди были - мы с матерью, бабка была еще жива, брат мой, вот Валька эта питерская со свой матерью, моей покойницы сеструхой. Подруги, однокурсники. А от него вообще никого не было. Один он и все...

- Что, у него родственников нет?

- Сын, знаю, в Питере живет. Так он не приехал. А приглашал он его или нет, не знаю. Никого не было - факт. Ну, наше какое дело? Посидели, попили, поплясали и разошлись. Им жить...

- И как они жили?

- Ну вот, десять лет вместе. Никак... - заявил он резко. - Они ко мне не ездят, я к ним не езжу. Встретились на похоронах матери, он деньгами помог, хорошо помог, я на мели был тогда полной. Потом он и на памятник тоже дал, врать не буду... Но встречались мы редко, и я мало что про него знаю. Живут, и ладно. В достатке, в сытости. Детей нет - жалко... А и куда там дети - только поженились, а ему через два месяца шестьдесят стукнуло. Я на три года младше его. Но она выбрала - ее дело. Она, говорю, девушка строгая, и если чего решила - выполнит. Ее не переубедишь...

- А как же она, девушка строгая, гуляла с женатым мужчиной? - спросил Савельев, закуривая сигарету.

- Она нам с матерью мало что докладывала. Ну, мы знали, конечно, три года ведь встречались... Спрашивали ее - она замыкалась в себе, отвечала нехотя - ну, мол, с женой он фактически не живет, жалеет ее, развестись собирается, но никак не решится.

А потом она умерла.

- От чего умерла? - спросил Костя.

- Заболела и умерла. Сердце, что ли... Но Юлька нам мало рассказывала, а с ним мы и вовсе за всю их совместную жизнь несколькими фразами обменялись.

Он замкнутый с нами был очень. Юлька, я заметил, как-то мрачнела, когда я про эту жену ее спрашивал, не хотела на эту тему говорить. А мы не допрашивали, их жизнь...

- Да, странные у вас какие-то взаимоотношения, - заметил Савельев. - А ведь у Серова была еще одна жена, от которой у него сын...

- Ну, та-то совсем давно умерла, году в семидесятом, не позже. Сын тогда маленький был. Он с бабкой и дедом жил. Это нам вовсе неведомо. А за время, что Юля с Геннадием Петровичем женаты, он, по-моему, ни разу и не появлялся. Тем более в Питере живет.

- Ладно, - вздохнул Савельев. - Знаете вы, я вижу, про их жизнь Мало. А сами-то что думаете? Куда она могла деться?

- Это Нинку-аферистку надо искать. Она Юльку на что хошь могла подбить, хоть ехать куда-нибудь за кордон счастья искать, деньгу зашибать... Вот удивляюсь... Юлька такая строгая, замкнутая, а с этой потаскухой сошлась, еще когда здесь по соседству жили, так дружба их и продолжалась. Чего между ними общего, понять не могу.

Дальше продолжать разговор с Павлом Андреевичем не имело смысла, и Константин откланялся.

- Найдите ее, - хриплым голосом произнес на прощание отец. - Одна она у меня. Никого не осталось...

- Постараюсь, - попытался улыбнуться Савельев, но улыбки не получилось. Он почему-то стал сомневаться, что Юля жива...

Глава 7

Прежде чем отправиться в Питер, Савельев решил поподробнее поговорить с Вадимом Красильниковым.

Вадима надо было расшевеливать с утра, уже к двенадцати он был настолько хорош, что разговаривать не имело смысла. А от него нужна была полноценная информация, именно на трезвую голову - здесь было совершенно иное, чем в случае с Женькой, из того сведения надо было выкачивать именно по пьяни...

Характерный перегар в комнате, багровое с прожилками лицо, наглый, хотя и несколько потухший взгляд - Савельев сидел в квартире Красильниковых на проспекте Вернадского и глядел на еще не похмелившегося Вадима.

- Меня интересует вот что, Вадим... Что общего было между вашей женой и Юлей Серовой? Насколько мне удалось выяснить, это совершенно разные женщины, и образ жизни у них разный. Поясните...

- Что значит "было"? - резко спросил Вадим. - Вы что, полагаете, их нет в живых?

- Не ловите меня на слове, Вадим. Впрочем, вы не мальчик, это тоже не исключено. Я слушаю вас.

- Тут, Константин Дмитриевич, загадки никакой нет. Порой дружат люди диаметрально противоположные. До предела замкнутая Юля и до предела раскованная моя жена. Она все время пыталась ее расшевелить. Их знакомству уже лет пятнадцать, они были соседками по старым квартирам. Моя была молодая, да ранняя, вот она семнадцатилетняя и стала водить Юлю, которой было уже двадцать два, по всяким компашкам, тусовкам. Там Юля познакомилась с одним парнем, красивым, образованным. Так он погулял с ней, лишил девственности, а потом и бросил, женился очень выгодно, ну, для карьеры, хотя Юля ему нравилась. Тут она окончательно замкнулась в себе, тогда и с Ниной все отношения порвала, будто зарок какой-то себе дала монашеский... Это мне все Нинка рассказывала. Они сошлись снова гораздо позже, после того как она уже несколько лет прожила с Геннадием Петровичем. Он ухаживал за ней три года. Но у них ничего не было до свадьбы, ничего. Представляете, в наше-то время... Он три года уверял ее в своей любви, доказывал ей свою любовь. Он был к ней действительно такой нежный, такой внимательный, редко я видел такие отношения. Но ее-то было жалко, он такой нудяга, Константин Дмитриевич, ужас! И, разумеется, она его не любила, она благодарна была ему за его любовь, но не любила - это точно... Он Серов, она Серова, и жизнь у них была серая-серая... От этой серой жизни она и нырнула опять к моей яркой супруге, та ее снова стала расшевеливать... Вот, собственно говоря, и все. Никаких тут загадок нет, А вся загадка кроется в этом таинственном Романе Ильиче, которым вы, по всей вероятности, опасаетесь заниматься, съехидничал он. - Завтра я обращаюсь в милицию по поводу Нинки, пусть объявляют розыск.