Анна Горелышева - Будущее есть. Горизонты мечты

• Название: Будущее есть. Горизонты мечты
• Автор: Анна Горелышева
• Издательство: Шико
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-492-306-1

Будущее есть. Горизонты мечты. Сборник фантастических рассказов. – Луганск: Издательство «Шико», 2013.

«Будущего нет», — втолковывают нам с экранов телевизоров и со страниц «интеллектуальных» бестселлеров. Будущего нет, потому что оно слишком страшно для тех, кто уверен в вечности и незыблемости войн и эксплуатации, угнетения и межнациональной ненависти. Будущего нет для тех, кому не хватает сил и смелости его строить. Но ход истории остановить нельзя. Будущее есть, даже если идти к нему трудно.

Этот сборник — попытка разных авторов по-своему заглянуть в светлое завтра человечества, опираясь на лучшие традиции советской и мировой фантастики, попытка наметить путь, которым нам предстоит пройти к Эре Мирового Воссоединения, к миру Полудня, к Мировой Коммуне...

Неважно, как мы назовем наше будущее.

Важно, что принадлежать оно будет всем нам.

---

— Так или иначе, решать нам, — сказал Андрей. — С учетом того, что ты чувствуешь себя хорошо, а уже пятый месяц… В общем, я предлагаю остаться. В ЦУПе полагают, что малыша можно спустить и на «Союзе».

— А детское кресло сделают?

— И даже детский скафандр, — улыбнулся Андрей, — и новый корабль: «Союз-С» — семейный!

Последние двадцать часов Андрей провел почти в непрерывных переговорах со специалистами ЦУПа. Это после того, как руководитель полета Воробьев и еще пара начальников рангом пониже довольно долго высказывали ему все, что о нем думают. Канал был открытым, поэтому они выбирали выражения. Потом, разумеется, профессионализм взял верх.

— Еще один момент, — сообщил Андрей. — Нашу беременность хотят оформить как медицинский эксперимент — со всеми анализами, отчетами и так далее. Воробьев сказал, что тогда будет легче найти деньги на продолжение полета.

— И во сколько мы ему обойдемся?

— Пока трудно сказать, но не меньше ста миллионов.

— У нас будет самый дорогой малыш на свете, — улыбнулась Ирина.

— А я и не сомневаюсь, — откликнулся Андрей.

* * *

— Как мы его назовем? — спросила Ирина.

Роды прошли легко, помощь Андрея почти не понадобилась. Малыш выглядел необычно худым, отчего голова казалась непропорционально большой. И еще — длинные пальцы на ногах, словно бы природа колебалась: а не дать ли ему вместо ног еще одну пару рук? Разумеется, весь процесс записывали на камеру. В ЦУПе клялись, что запись будут смотреть только специалисты, но Ирина не сомневалась, что вскоре она окажется на YouTube.

— Пусть будет Юра, — предложил Андрей.

— В честь Гагарина?

— Ну да. Первый человек, побывавший в космосе, и первый, кто там родился. Красиво получается.

— Юра так Юра, — согласилась Ирина. Само имя нравилось. А если оно нравится Андрею, то чего еще надо? «Мы опять первые, — пришло ей в голову, — как и полвека назад. Кто бы мог подумать».

— Может, попробуем сейчас? — предложил Андрей. — Спит вроде крепко.

Ирина, обняв сына, любовалась им. Его лицо выражало абсолютный покой. В невесомости есть свои плюсы — можно не бояться уронить малыша. «Когда мы вернемся, надо будет учиться его носить», — подумала она.

Когда вернемся… «Союз» с детским креслом давно уже был пристыкован к станции. Возвращению мешало одно — малыш не хотел на Землю. Он боялся ощущения тяжести. Нагрузочные костюмчики, сшитые для маленького, вызывали у него панику, равно как и попытки сделать специальный массаж. Индивидуальные особенности вестибулярного аппарата — таков был вердикт медиков. И что с этим делать? Неизвестно. Летите на Землю, а там посмотрим. И вот теперь — последняя надежда: центрифуга.

— Ладно, — согласилась Ирина, — давай попробуем.

Вместе с маленьким она уселась в кресло, закрепила ремень.

Андрей включил мотор. Ирина почувствовала, как сына прижимает к ней. Она пошевелилась, устраиваясь удобнее для него.

— Одна десятая «же», — сказал Андрей.

Малыш беспокойно заворочался. Ирина склонилась над ним, шепча ласковые слова. Тихонько гладила его.

Не помогало.

— Две десятых «же».

Малыш проснулся. В глазах — ужас.

— Тормози! — закричала Ирина. — Тормози сейчас же!

Мотор центрифуги смолк. Лицо малыша исказилось гримасой, и он разрыдался. Придерживая сына одной рукой, Ирина возилась с ремнями. Не переставая рыдать, малыш сильно дернулся, тело его изогнулось, и он вырвался из рук матери. Наконец Ирина справилась с ремнями, подлетела к малышу и обняла его. «Все, Юра, все, — зашептала она, — больше не будем, не будем…»

Никогда еще Земля не была от них так далеко.

— Мы можем дать Юре успокоительное, и он проспит весь путь на Землю, — предложил Андрей.

— А что потом? Когда он проснется?

— Есть же программы реабилитации.

— Да, для тех, кто вернулся на Землю. А Юра на ней никогда не был.

— Ну хорошо, а ты что предлагаешь?

Андрей старался, чтобы Ирина не почувствовала его раздражения. Но с каждым словом сдерживаться было все сложнее.

Ирина пожала плечами: дескать, там видно будет. Она прижалась губами к животику малыша.

— Послушай, — продолжил Андрей, — нам все равно придется вернуться, рано или поздно. Чем дольше мы здесь пробудем, тем труднее ему будет адаптироваться.

Ирина молчала. Андрей подплыл к ней, обнял за плечи.

— Он привыкнет к силе тяжести, обязательно привыкнет! А то, что Юрка плачет, — ничего страшного, ведь малыши часто плачут, разве не так?

Она вспомнила ужас в глазах сына. И взгляд, молящий о помощи.

— А если жизнь на Земле станет для него кошмаром?

— Такого просто не может быть. Он же человек, Ирина, такой же, как и мы! — Раздражение невольно прорвалось, но Андрею уже было все равно. — Юра должен жить на Земле, вместе с нами!

«Он говорит о малыше как о постороннем, — подумала Ирина, — или даже хуже — как о помехе нашему возвращению».

— Ресурс «Союза» закончится через два дня, — напомнил Андрей, взяв себя в руки. — Нам нужно принять решение.

Лицо сынишки сморщилось, он опять заплакал. Ирина расстегнула молнию, дала ему грудь. Тот сразу успокоился.

— Мы спускаемся завтра, — сказал Андрей. — Подготовься, пожалуйста. И не забывай, что я — командир экипажа.

Ей снился сон: они втроем в модуле «Звезда», у входа в стыковочный отсек. Малыш, рыдая во весь голос, жмется к Ирине, Андрей с искаженным от злости лицом кричит на нее, а потом пытается схватить сына. Ирина уворачивается и, прикрывая собой малыша, пытается выбраться из отсека, но Андрей хватает ее и грубо пихает назад, к люку, сквозь который виднеются кресла «Союза». Теперь уже кричит и Ирина, она умоляет Андрея остановиться, но напрасно… Они уже внутри «Союза», корабль отстыковался от станции и устремляется к Земле. В глазах малыша знакомый ей ужас и мольба о помощи, да только теперь уже поздно, она ничем не может ему помочь…

Ирина проснулась. Слава Богу — только сон. Сердце сильно билось, малыш у нее на груди беспокойно ворочался. Он лежал в конверте, пристегнутом молнией к костюму Ирины. Еще одно преимущество невесомости — можно спать вместе с маленьким, не боясь его раздавить.

Она взглянула на часы — до подъема долго. Сон к ней не шел, в голове вертелись тревожные мысли. «Мы спускаемся завтра…» Нет, не завтра — уже сегодня.

Надо поговорить.

Ирина нашла Андрея в «Куполе». Виды планеты, плывущей под станцией, завораживали — на них можно было смотреть бесконечно, как на огонь или море. Именно здесь, в «Куполе», они зачали малыша. Андрей услышал ее, но не обернулся. Она тихонько коснулась его плеча — оно было чужим и твердым, словно из камня. Ей показалось, что ее сон начинает проникать в реальность.

— Ты можешь вернуться один, — предложила Ирина.

Он не ответил. Молчание разрасталось — будто пропасть, перешагнуть которую с каждой секундой все сложнее. И даже если потом верные слова будут сказаны, память об этом молчании останется на всю жизнь.

— Я боюсь тебя, — вырвалось у Ирины, — видишь, чего ты добился, — теперь я тебя боюсь.

— Это ошибка, — глухо произнес Андрей, — ты лишаешь нашего сына нормальной жизни.

— Ты не знаешь наверняка, — возразила она, — и никто не знает. Я не хочу рисковать.

— Оставаясь здесь, мы подвергаем его большему риску.

«Зачем спорить? — пронеслось у нее в голове. — Мы все равно друг друга не убедим».

Малыш у нее в конверте опять заворочался — голоса родителей тревожили его. Ирина поплыла прочь из модуля.

Андрей, не отрываясь, смотрел на Землю.

Почти весь следующий день Ирина вместе с сыном провели в «Куполе».

Малыш плавал у окон, тихонько отталкиваясь от стенок пальцами рук и ног. Иногда, глядя на Землю, он заливался смехом и поворачивался к матери: мол, заметила ты или нет? Ирина рассеянно улыбалась, машинально отмечая то, что могло привлечь внимание сына: зарождающийся ураган в Атлантике, стая кучевых облаков, ни одно из которых не повторяло другое, очередной восход Солнца… Она считала обороты — восьмой, девятый: апогей этого длинного дня. В голове ее прокручивался постоянный диалог с Андреем, в котором она убеждала его остаться на станции. В какой-то момент сквозь привычный шум постоянно работающих систем она услышала, как Андрей на повышенных тонах говорит с ЦУПом. И в этом разговоре — вернее, в раздраженном тоне мужа — была для Ирины надежда.

* * *

День закончился, Андрей за ними так и не пришел. Она не спала до четырех ночи, все не верила и придумывала себе страхи — вот она заснет, а он запихнет их в «Союз»… Потом усталость взяла верх, и Ирину сморил сон.

Снов на этот раз не было.

Дни бежали один за другим. Ирина с Андреем общались мало — она чувствовала, что он растерян и все еще не знает, как поступить. Сама же она, как и любая мать после рождения ребенка, привыкла жить теми мелкими — и не очень — проблемами, которые возникали постоянно и требовали немедленного решения. Она не думала о том, что будет через месяц или два, ей казалось, что все устроится само собой. Может быть, Юра перестанет бояться тяжести, или… или что? Ирина не знала, она гнала от себя вопросы, на которые не было ответа. А на Земле по-прежнему не могли понять, как избавить малыша от «гравифобии».