Юрий Мухин - К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

• Название: К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным
• Автор: Юрий Мухин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-457-05859-0

С пушкинских времен русские заслужили славу отчаянных дуэлянтов, настоящих «невольников чести»: если в какой-нибудь Франции нормой считался поединок на дистанции 30–35 метров, то в России стрелялись на десяти, шести, даже трех шагах! А самые бесстрашные, записные дуэлянты, знатоки и хранители дуэльных традиций, звались бретерами.

Юрий Мухин в прошлой жизни наверняка был таким бретером, да и в нынешней он не случайно возглавлял газету «Дуэль», закрытую властями за «экстремизм» (читай: за верность свободе слова, отвагу и бескомпромиссность). Но ни преследования, ни судебные приговоры по политической статье не остановили главного дуэлянта русской прессы, всегда готового дать пощечину антинародному режиму и вызвать К БАРЬЕРУ врагов России!

В этой книге ведущий историк и публицист патриотических сил вновь бросает вызов «пятой колонне», продажным иудам и либеральным кликушам. Это — не просто беседы с Юрием Мухиным, а настоящая дуэль против подлости, тупости, лжи и предательства, где читатели выступают в роли секундантов.

---

Юрий Игнатьевич Мухин К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

Две коровы разговаривают:

— Знаешь, мне кажется, что они нас кормят только для того, чтобы пить наше молоко, а потом убить и съесть…

— Да брось ты свою дурацкую теорию заговора! А то над тобой все стадо смеяться будет.

Вступление

Его уважают и ненавидят. О его взглядах спорят — в том числе и в российских судах, один из которых в 2009 году приговорил его к «двум годам условно». Знаменитые писатели, историки и журналисты дают его личности и трудам самые разные, подчас полярные оценки.

Александр Бушков:

— Мухин — сыскарь от Бога, пока не заклинится на жидомасонах.

Максим Калашников:

— Мухин — это бренд. И когда-нибудь со стапелей сойдет крейсер броненосный… авианосный и ракетоносный «Юрий Мухин».

Сергей Кара-Мурза:

— Тут счастье было в том, что у него такой талант, который прямо как будто послан нам в нужный момент, в нужное место.

Газета «Stringer»:

— Вообще, Юрий Мухин, который был редактором «Дуэли», является известным городским сумасшедшим… Особенно он любит антисемитские высказывания. Его не жалко.

Кто же он на самом деле — этот Юрий Мухин? Человек, который не боится писать, говорить и думать о судьбе России и обо всех нас «поперек формата». Человек, неудобный властям при любом государственном строе, начиная с «развитого социализма» времен правления его земляка Брежнева. Человек, который в нынешнюю эпоху девальваций всех валют и идеологий может позволить себе роскошь, невозможную для миллиардеров из списка «Форбс», — БЫТЬ САМИМ СОБОЙ. Как Юрий Мухин нашел свой жизненный и творческий путь и какую цену он заплатил и продолжает платить за это? Каковы его творческие планы и в чем угроза, что они никогда не сбудутся?

Слово — Юрию Мухину.

Философия Мухина

Моя «кредитная история»

— Юрий Игнатьевич, у вас есть своя философия?

— Давайте лучше без этого иностранного слова.

— Почему? — Чтобы объяснить значение этого слова, придется залезть в словарь. К слову, в нашем языке завелось много непонятных иностранных слов, употребление которых прямо-таки вытолкнуло из нашей речи простые и понятные русские слова. А нередко и исказило их первоначальное значение.

— Вы имеете в виду, что многим читателям нужно искать в словаре смысл слова «философия»?

— Вот именно.

Уже несколько веков часть нашей, так сказать, интеллигенции стремится придать своей болтовне некую глубину и настырно тащит в русский язык иностранные вроде бы аналоги русских слов. Открывая для себя новые понятия и явления, наша интеллигенция, законодательница языковых мод, сплошь и рядом неспособна образно представить суть этих новых явлений и дать описание этой сути понятиями русского языка. Посему идет бездумное подражательство и повторение иноязычных слов там, где нам нечего сказать первыми. Скажем, с XIX века, со времен гениальных физиков-электротехников Александра Лодыгина и Павла Яблочкова, в нашем языке появились понятные русскому человеку термины «ток», «напряжение» «сопротивление». А вот, скажем, термодинамика (она же — «физика теплоты») в нашей холодной стране не имела своих первооткрывателей, и теперь, начиная со школьных учебников, нам приходится ломать голову над ее иностранными терминами — разными «энтропиями» и «энтальпиями».

Но если применение иностранных названий для каких-то новых предметов в науке и технике еще как-то можно понять, то зачем, например, русское слово «народовластие» подменили словом «демократия»? А затем, чтобы убедить нас, что в нашей действительности «народовластие» — это когда большинство навязывает свою волю меньшинству тайным голосованием. Ведь именно это на практике и имеют в виду под «демократией». А если точнее перевести это навязанное нам понятие, как «большинствовластие», то сразу же возникнет вопрос: а народовластие когда будет? Ведь любому, для кого родной язык — русский, без словаря понятно, что большинствовластие и народовластие — далеко не одно и то же. Большинство — это еще не весь народ, и выборы органов власти большинством — это не власть всего народа. Так после введения иностранного слова «демократия» поиски настоящей власти народа подменяются болтовней о «необходимости и величии демократии».

Зачем нам в русском языке греческие слова «экономика» и «экономист», если у нас есть свои слова «хозяйство» и «хозяин»? А затем, что хозяйство немыслимо без хозяина, и когда в хозяйстве возникает бардак, то сразу же возникает вопрос: а куда смотрит хозяин? А если в экономике бардак, то тогда кто виноват? А кто ж его знает? Люди у власти — исключительные молодцы, академики-экономисты — умнее не придумаешь. Разве они виноваты? Народ виноват, пьяницы, паньмаш, ну и так далее.

Зачем нам слово «план»? У нас что, не было русского слова «замысел»? Что, «Госплан» звучало умно, а «Государственный комитет по хозяйственным замыслам» («Госзамысел») — глупо? Нет, не глупо. Просто использование этого русского слова могло натолкнуть на мысль: кто же это у нас хозяин и каких это он мыслителей набрал себе в свой штаб, успехи народного хозяйства замысливать?

Бывает и так, что охотно используем мы простые и понятные русские слова, да только смысл их воспринимаем по-разному. Взять, к примеру, слово «писатель». А кто у нас в эпоху всеобщей грамотности не писатель? И сортирных стен маратель — тоже писатель. Было же точное по смыслу слово «сказочник». Но для тех, кто с потугами на свою особость, на возвышенность, сказочник — это что-то «с низов», из самой гущи народа, не белая кость и не власть над думами. Ну, польстили строчкогонам, но смысл-то профессии утерян!

Или взять слово «ученый». А кто у нас не ученый? Скажете: «наука»! Тогда давайте задумаемся: а что нам от науки нужно? Знания? Знания и по телевизору непрерывным потоком идут: тот артист марихуаны накурился, та артистка на прием без трусов пришла. Недавно завтракаю, а по радио меня грузят знаниями: в Австралии один чудак на букву «м» решил сделать на спине татуировку, но обидел мастера тату. А тот наколол ему на спине вместо заказанной картинки красивый… мужской орган. Как потом замерили — 47 сантиметров длиной. Чудаку пришлось заплатить 2 тысячи долларов, чтобы такое украшение свести. Это что — не знания? Знания и радио меня ими обогатило, видите, я даже числа запомнил без репетитора.

Так что, когда речь о науке идет, слово «знания» всегда надо ставить рядом со словом «польза». А ученый, как я считаю, это тот, кто пользу ищет и находит. Иначе он не наукой занимается, а из пустого в порожнее переливает.

Так и слово «философ». Это же человек, осмысливающий явления природы и жизни и находящий связи между ними. Ну почему бы не назвать его по-русски «осмысливатель»?

— Я не против подобного предложения, но вряд ли научное сообщество осыплет вас аплодисментами. Ю.И., наверное, имеет смысл нашу беседу начать с вашей «кредитной истории» — кто вы, чем занимались… — …откуда взялся и как докатился до жизни такой?

— Примерно.

Вообще-то я очень много написал о себе в книге «Три еврея, или Как хорошо быть инженером» и в повести о моем отце. Вкратце мою историю можно изложить так.

Родился я в 1949 году в Днепропетровске. В 1973 году окончил Днепропетровский металлургический институт, между прочим, с «красным дипломом», и нас, таких умников, на сотню человек с потока было всего трое. По окончании института должен был остаться там же на научной работе, но полез бороться «за правду» — вступил в конфликт с тогдашней номенклатурой КПСС. Понятное дело, потерпел поражение и поехал по распределению в Казахстан, в городок Ермак. В нем прожил 22 года.

Работать начал на Ермаковском заводе ферросплавов инженером-исследователем, и эту профессию считаю своим призванием. Освоил ее быстро и успешно, имею несколько десятков изобретений и публикаций в научно-технических журналах.

Когда мне предложили вступить в КПСС — потому что «без этого не сделать карьеру», отказался. Между прочим, получил предупреждение от местного КГБ «за ведение антисоветской пропаганды» и считался в городе диссидентом. Тем не менее на мою заводскую карьеру это никак не повлияло — я делал ее быстрее, чем хотел, а в 1982 году стал руководить всеми научными исследованиями на заводе. Думаю, что именно оттуда — от того, что насмотрелся тогда на ученых в разных видах, — у меня нет ни малейшего трепета перед отечественной наукой. В СССР это было прибежище для здоровенной армии паразитов!

— Защитили диссертацию?