Сергей Петренко - Апрель. Книга вторая

• Название: Апрель. Книга вторая
• Автор: Сергей Петренко
• Жанр: Фэнтези

«Всё, что я могу сделать, когда наступает темнота — спрятаться там, в бесконечном солнечном дне, который снаружи кажется крохотной золотой искрой. При мысли, что она может однажды погаснуть, и мне её не найти — мой разум сжимается, цепенеет. Так не должно быть. Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. Любою ценой».

---

А где те, кто оседлали волну? Их не видно. Как будто ветер доносил остатки голосов, возбуждённый смех и перекличку. Мазнул чужим восторгом, вспышкой солнечного зайчика в глазах. Не будь этого зова, ведьмучка, может, и не решилась бы вскочить на волну…

* * *

Чужая память врывалась голосами, точно в огромном дворе хлопали на ветру сотни сохнущих простынь.

Что-то не так. Она не знала, поднимается буря из глубины или несётся снаружи. Буря окажется небывалой — и Большой Ха от неё не спастись. Не спастись туманной сущности, которая сама не знает, кто она есть и чего она хочет. Наступит миг — место Древней Ведьмы Болот должен занять кто-то один… или не останется никого…

Жёсткая судорога изогнула тело, Большая Ха упала на четвереньки, и долину прорвал страшный вой — помимо воли, внезапно, из тёмных, позабытых самою ведьмой глубин выплеснулось самое древнее, самое первое её естество — огромной, седой волчицы, отчаявшейся и умирающей от боли.

* * *

В доме Хлюпастых царил переполох.

Заверенное королевской печатью доставлено Приглашение — младшему, наследнику, юному Брэндли. Официальное Приглашение принять участие в поиске Западных земель в составе экспедиции на «Лунной бабочке».

— Да ведь у них ещё и второй корабль не готов, — пробормотал Гнилень. — Когда-то ещё будет…

— Я сегодня же еду, дед! — твердо глянул водяник. — Мне Альт две строчки от себя приписал — я им раньше нужен.

— Завтра ты едешь, а не в ночь. У меня летучих кораблей нету, не забывай.

Лихорадочное нетерпение прошло, водяник вещи, собранные в дорогу, проверил и перепроверил, и дом обошел три раза. И ужин минул, и надо бы спать пораньше лечь — а не уснёшь. Звенят цикады, каждый звук, как искра, сверкающим ковром светятся холмы. Сверху струятся гирлянды огней — бесконечные голоса ночных птиц. Брэндли заслушался, раскрыв рот, выбежал в сад, дрожа и захватывая воздух и грудью, и глазами, и ладонями…

Вот, значит, как ОНИ всё это видят! А что со мной? Может, и я… становлюсь ветряным магом?

Брэндли подумал об этом не всерьёз, ему было сейчас важнее другое — бежать, бежать куда-нибудь, быть кем-то из этой ночи — ветром или звёздным лучом, или ручьём.

До моря было далеко. Брэндли вдруг понял, как отчаянно ему не хватает моря. Когда в груди всё кипит — море примет часть безумной силы, даст уверенность и покой. Оно не позволит воцариться опустошению в душе.

Я готов, я могу попробовать — говорить с ним!

В преданиях сказано, что древние водяные могли раствориться в струйке воды и с быстротой горного потока пронестись подземными порами, очутиться за тридевять земель. Нынешние — не могут. Слишком срослись с привычными телами. Даже могучий Гнилень не пытался исчезать в воде.

Когда-то времена были дики, и между землёй и небом текла сила, обитатели мира черпали её и охотно преображались. С тех пор многое поменялось. Люди показали Древним свой разум, а Древние, увлекшись дарами разума, стали осторожнее играть со стихией — потому что стихия с человеческим разумом неуживчивы. Они несовместимы хотя бы тем, что стихия не может страшиться смерти и разрушения, не может стремиться к постоянству, её суть — вечное преображение.

И сейчас то человеческое, что было в Брэндли, умоляло подождать. Ведь завтра в дорогу, он увидит Альта и Дзынь, он будет окружён Океаном, и там, уже с друзьями он сможет попытаться сделать то, к чему зовёт его стихия. Не получится — ни Альт, ни Дзынь не станут думать о нём с насмешкой, помогут — особенно Дзынь, которая умеет ходить через воду.

Задумай я это хоть чуточку раньше — почитал бы книги Древних, расспросил Гниленя. Но теперь — поздно.

Дом ещё не спал. Светилось окно деда, светились окна слуг, всё собрано в дорогу, но значит, есть у них и другие дела. Место, куда шёл водяник, пряталось в дальнем конце сада, окружённое каменными зубьями высотою в человеческий рост. Сад ручьёв. У корневищ камней били ключи. Струи воды сплетались и распадались. Они приходили из-под земли и исчезали под землёю. Они журчали неясные слова. Брэндли часто представлялось, что если расслышать эту речь и суметь произносить её — то поймёшь и узнаешь всё, что знали ручьи.

…А ведь некоторые из них явились из страшных глубин! Они знают тяжесть корней земли, и мрак, и огонь. Что чувствуют они, вдруг вырвавшись к поднебесному простору? Радость небывалой свободы? Страх? Смятение? Потерянность?

Брэндли присел, положил ладони на серебристый колокольчик ключа. Родник трепетал под кожей, будто чьё-то обнажённое сердце.

— Я твой… — прошептал Брэндли. — Тэллио аливи ти.

И вдруг сделал то, на что ещё не решался, чего боялся, чувствуя себя даже неправильным, ненастоящим водяным — наклонился, окунув в воду лицо, и стал дышать ею.

Темнота подхватила и унесла, но темнота лёгкая, похожая на тёплый ночной ветерок. Брэндли кружило, и он понимал, что не может управлять собой, не может остановиться, он замирал на мгновение от жути — но тут же таяли льдинки, и он снова отдавался ручью.

«Тэллио аливи ти… Тэллио аливи ти…» — журчали вокруг слова. Водяник не знал, что они означают, просто увидел однажды в книге Альта под чудесным рисунком, на котором солнце дробилось в полном сил ключе.

* * *

— Я не вижу ничего плохого в «магии Воздуха», как они это называют… Альт кажется чист душою, а Нимо… Не могу понять, кто же он? Всякий раз, когда пытаюсь беспристрастно порассуждать о нём — будто сияние ослепляет, мысли рассыпаются. Мне остаётся верить… и я почему-то верю.

Другое дело, этот Одоринус. Похоже, он заправляет всеми их делами. Он кажется сплошной стеной тёмного стекла, обсидиановым стержнем. Какие у него истинные желания, планы? Кто он на самом деле? Всё это скрыто.

И эта его просьба переговорить с тобой… мне очень не нравится. Я не стал отказывать ему — для этого вроде бы нет причин. Но прошу — будь осторожен. Не соглашайся ни на что, прежде чем посоветуешься со мной. Мне очень хотелось бы подслушать ваш разговор, признаюсь, и это вовсе не желание совать нос в твою жизнь или в планы Одоринуса. Нет, я боюсь. Я, высший иерарх Церкви королевства, стою перед неведомым, но должен не сам ступить через порог, а отпустить туда тебя, Кирис, самого любимого на этом свете человека, из всех, кто у меня остался… Всё, что могу — предупредить и быть как можно ближе, хотя мне всё равно кажется, что этого мало!

Я ещё не говорил тебе, у меня нет тому убедительных свидетельств, но я уверен, Одоринус — не вполне человеческое существо. Я знаю, что он живёт долго, очень долго, он был с магами Воздуха ещё со времен Волны. Кто он? Маг Огня? Но где он берёт силу для нескончаемой жизни? Там, у себя на Западе, пусть он черпал её из недр, огнедышащих гор. А здесь?

Будь осторожен, Кирис, помни, я — рядом. Я услышу, если ты позовёшь.

…Когда решилось, что Кирис отправится с Альтом и Нимо на «Бабочке», Одоринус-Троготт сказал патриарху:

— Есть вещи, о которых должен знать Кирис, прежде чем он может быть посвящён в наши самые сокровенные тайны. Если так случится, что я не буду с ними, следует сделать всё необходимое заранее.

Одоринус был неприятен патриарху с первой встречи. Но странное и сильное для главы Церкви притяжение испытывал он к юным магам Воздуха. Свои сомнения насчёт Одринуса он хотел было обсудить с Нимо — никто не мог знать таинственного советника Людей-из-за-Океана лучше. Но — не успел. Одоринус пришёл к нему внезапно и объявил, что завтра отбывает в Город-на-Холме и просит о разговоре с Кирисом.

Место выбрал патриарх. Это была одна из келий присоборного дома служек. Сам патриарх во время разговора намеревался оставаться в соседней келье. Негромкую беседу услышать оттуда невозможно — да он и не рассчитывал выведать тайны Одоринуса — но крик или шум донеслись бы отчётливо.

Одоринус явился с небольшой шкатулкой, окованной железом.

— Что это у вас? — не удержался от вопроса патриарх. Одоринус наверняка заметил его напряжение.

— Кристалл. Он покажет картины, которые наши маги запечатлели в нём силой мысли. Я хотел бы, в числе прочих сведений, показать Кирису, как выглядели наши Острова. Кроме того, Кристалл может служить навигационным прибором и средством связи. Будет полезно, если Кирис научится использовать Кристалл для этих целей.

— Это безопасно?

Одоринус взглянул удивлённо:

— Если использовать Кристалл правильно — абсолютно.

— А если…

— А если неправильно, ваше святейшество, то опасно. Можно споткнуться и удариться виском.

Ирония была на грани дерзости, но патриарх понимал, что дотошность выглядит уже утомительной. Тем более, Одоринус говорил прежде, что у него не так много времени.

— Кирис… — Ладонь патриарха коснулась волос мальчика.