Владимир Дуров - Звери дедушки Дурова

• Название: Звери дедушки Дурова
• Автор: Владимир Дуров
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1924

Автор этой книжки — известный народный шут-сатирик, дрессировщик животных — Владимир Леонидович Дуров, который много лет выступал в цирках со своими зверьками.

Об этих-то зверьках В. Л. Дуров и рассказывает в своей книжке. И все, о чем в ней написано, — правда, не выдумка: все эти звери жили, работали, были товарищами и помощниками В. Л. Дурова, разделяли его полную разнообразных приключений жизнь.

---

Точно так же и пастухи ночью по лаю собак узнают, кто подходит к стаду: волк, вор или свой человек.

Многим покажется странным и даже невероятным, что собаки смеются, а между тем этот так. И наш великий писатель И. С. Тургенев сказал, что собаки улыбаются, «и даже очень мило улыбаются». Но собака еще и плачет, и грустит. Сильную физическую боль она выражает необычайным визгом, но нередко плачет молча, и у нее льются слезы из глаз, как у человека.

А когда ей грустно, тоскливо, сколько в глазах ее печали; если же ей радостно, какие веселые огоньки играют в ее глазах.

Многие из тех, которые не умеют или не желают наблюдать явления природы и вдумываться в них, смеются над утверждением, что собаки за несколько часов вперед предчувствуют такие грозные явления природы, как землетрясение, и свое предчувствие выражают нервным беспокойством или глухим лаем.

Предчувствие у собак давным-давно отмечено в жизни человека, но часто люди добавляют сюда свои собственные чувствования, и поэтому настоящий смысл предчувствования искажается и доходит до фантастических выдумок.

Предчувствие у животных, или предугадка, как я его называю в своих научных работах, происходит только от того, что животное обладает такими природными качествами, о которых мы не имеем никакого понятия.

Мы до сих пор, еще, например, не изучили, насколько дальнозорки птицы: громадные расстояния, недоступные человеческому зрению, совершенно не являются недоступными для глаз орла или даже ястреба. С каким удивлением мы замечаем, что вдруг с громадной высоты своего полета ястреб видит отсталого маленького цыпленка, и с какой быстротою, меняя свой полет, он падает на землю, чтобы схватить свою жертву. У людей вошла в обиход поговорка: «слепая курица», несмотря на то, что куры днем видят настолько хорошо, что наседка успевает заметить высоко парящего хищника и во-время собрать всех цыплят под свою защиту.

К несчастью, мы еще до сих пор не успели сделать опытов, чтобы точно определить качество зрения птиц и четвероногих животных. До сих пор человек не сумел исследовать природных способностей животных, которых нет у человека (сила и острота зрения, обоняние, осязание, слух, чувства времени и пространства и т. д.), которые слабо или совсем не развиты.

Отсюда происходит способность животных предчувствия, или предугадки, в которой, конечно, нет ничего ни фантастического, ни сверхъестественного, приписанного им людьми по невежеству.

Жители тех стран, где землетрясения бывают особенно часто, знают, что собаки в этом отношении не ошибаются. Предугадывание землетрясения было замечено людьми не у одних только собак, но и у рогатого скота: коровы особенно тревожно мычат перед землетрясением — это скрытое чувство у них настолько тонко, что показания аппарата Пулковской обсерватории,[19] отмечающего малейшее движение почвы, для людей совершенно нечувствительное, передавалось животным.

Очень часто люди приписывают собакам свои фантазии, которые переходят от одного поколения к другому и прочно укрепляются в сознании человека.

Разберем сейчас общеизвестный рассказ о том, как собака воет перед покойником. Собака, не умеющая говорить человеческим языком, а потому лишенная возможности понимать наш язык, невольно учится понимать наши малейшие движения. Эти движения заменяют ей наш язык, и по ним собака начинает понимать каждое наше желание: человек встал, взялся за шляпу, и собака уже летит вперед. Для нее ясно представилась возможность итти гулять.

Но существуют у нас и такие незаметные для нас движения и выражения при каждом нашем слове, на которые мы не обращаем внимания, которые для нас как будто не существуют, так как нас вполне удовлетворяет наш богатый словами разговорный язык; собаки же обращают внимание на все, на малейшие движения человека, и, конечно, от них не ускользают те движения и те выражения, которые ничего не говорят человеку. Они великолепно знают, что должно следовать за тем или другим движением или выражением человека; отсюда вытекает и предугадывание собаками наших последующих действий.

Собака предчувствует чью-нибудь смерть; она видит, как в доме ее хозяина сразу все изменилось: общее оживление сменяется глубокой тишиной; все живущие в доме ходят на цыпочках; у них иные движения, иная размеренно-печальная речь, даже шопот; на собаку иногда прикрикнут ни с того, ни с сего; слышен тяжелый запах лекарства, и животное, тревожно понурив голову и хвост, бродит по дому, сначала недоумевая, что происходит кругом, но потом, новая жизнь вызывает в ней тревогу и тоску, и она воет.

Многих интересует вопрос, каких собак считать наиболее смышлеными? Какие породы наиболее восприимчивы к дрессировке? Ученый Брем говорит: «Воспитатель имеет очень сильное влияние на животных, и без сомнения наилучший для животного воспитатель — человек. С течением времени собака становится во многих отношениях похожа на своего господина. Охотничья собака усваивает характер охотника, мясникова — мясника, собака моряка — его характер и т. д.» И, действительно, ограниченный круг мыслей у борзой собаки направлен почти исключительно в сторону охоты, а пудель тратит значительную часть своих способностей, чтобы угадать намерения и желания хозяина. Каждая порода обладает свойственными ей способностями характера, но разностороннее всех — простая неказистая дворняжка, у которой все стороны характера развиты равномерно, которую тяжелая жизнь и самостоятельная борьба за существование наделили богатым опытом.

III ИМЕЮТ ЛИ ЖИВОТНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В УМЕ — ВИДЯТ ЛИ ОНИ СНЫ?

Некоторые ученые пишут, что дрессировка, какой бы она сложной и осмысленной ни казалась, на самом деле ничего другого не представляет, как объединение звука с действием. Звук производится дрессировщиком, а вслед за этим является, действие животного. У меня это делается наоборот. Я произвожу необходимые движения, животное дает звук, как по команде. Да еще звуки-то совершенно разные: то петух мне запоет свое бодрое ку-ку-ре-ку, то осел, по моему приказу, заорет во все горло свое отчаянное «ио», собака завоет на разные голоса, с различными переливами, затрубит громко слон, гусь загогочет «что такое», морские свинки засвистят хором, заговорят скворцы, попугаи, морской лев будет ясно по порядку выговаривать буквы «а, э, и, о, у», а мой поющий бык затянет своим мягким баритоном звуки «до, ми, фа, соль» — эти объединения или ассоциации по смежности бывают разнообразны. При частом повторении или при зазубривании, запоминание одних и тех же действий, вызванных соединениями-ассоциациями, животное к ним настолько привыкает, что вместе с действиями у него являются свои представления в мозгу. Так, при слове «гулять», собака радостно бежит к двери, представляя себе двор, сад, улицу; при слове «чихни» ей передается нервное раздражение носоглотки. По команде «потянись» собака это делает, аппетитно расправляя свои лапы и туловище. Это происходит у нее не деланно, заученными механическими движениями, — она действительно переживает чувство потягивания, что ясно выражается в каждом движении ее мускулов, так как она представляет себе приятное ощущение при потягивании. Все эти представления, соединяясь, образуют целую цепь переживаний.

Я наблюдал сны у животных вообще, а у собак в частности, и мне не раз приходилось видеть, что и мозг у животных работает, а представления их не оставляют. Так, собака во сне продолжительно и сдержанно лает, вздрагивая и двигая ногами. У меня на постели Нета — карликовый той-терьер — кормила своего трехнедельного щенка-малыша. Малыш подполз к брюшку матери и упирался передними лапками в наполненную молоком грудь Неты, хватал ртом сосок и втягивал жидкость; достигнув цели, он радостно помахивал хвостиком. По мере сосания, малыш переставал двигать хвостом, щеки его все реже втягивались в полость рта и, наконец, малыш засыпал. Мать отодвигалась в сторону, и я сонного щенка переносил из одного места на другое. Для того, чтобы было удобнее наблюдать, я положил щенка к себе на руку. Малютка спал крепким сном. Но вдруг я увидел, что верхние веки малыша чуть-чуть вздрагивают и приподнимаются, глазные яблоки вращаются, и тельце немного вытягивается; спящий малыш задвигал ногами, как он это делал при подползании к матери. Желтое пятнышко у него над глазами то поднималось, то опускалось; передние лапки вытянулись вперед и задвигались точно так же, как то делал малыш при выдавливании молока; хвостик часто — часто завилял.

На пятой неделе своей жизни малыш вылезал из своего ящика, поднимал ушки и лаял, а затем, струсив, поднимал хвостик и прижимался к стенке ящика. Слыша не раз такой лай у спящего малыша, я одновременно замечал у него те же движения ушей и рта.

Все эти движения во сне являются внешними выражениями испытываемых часто душевных переживаний. Я нередко замечал, как мои дрессированные собаки, спавшие со мной на кровати, лаяли во сне, и чем больше собака была мною дрессирована, т.-е. чем умственно развитее она была, тем становилась нервнее, тем чаще ночью во сне она вздрагивала и бредила.