Эйлин Гурдж - Леди в красном

• Название: Леди в красном
• Автор: Эйлин Гурдж
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0496-1

Уильям и Элеанор познакомились в 1942 году. Зародившиеся между ними отношения оборвало ужасное известие о муже Элеанор…

Спустя десятилетия Эллис, внучка Элеанор, отсидевшая девять лет за то, что изуродовала человека, убившего ее сына, возвращается на родину. Случай сводит ее с внуком Уильяма Колином, ставшим алкоголиком после гибели жены 11 сентября 2001 года.

Могут ли люди с такими страшными судьбами любить? Или они обречены до конца дней нести тяжкий груз вины и воспоминаний?

---

— Хочешь начать все сначала? Я думала, вопрос уже закрыт.

— Прости, что я придаю слишком большое значение тому, что наша девятилетняя дочь будет расхаживать по городу одетая, как уличная проститутка, — сказал он.

«Прекрати, ради бога!» — взывал к нему голос разума. Но он уже не мог остановиться. Слишком разошелся.

— Ты же знаешь, сколько на улице извращенцев, которые только и ждут, как бы заполучить молоденькую девочку? Их полно вокруг!

Она фыркнула:

— На Грэйс Айленд? Прошу тебя, перестань.

— Были случаи. Помнишь ребенка Гиббонсов? — сказал он. Пусть тот парень не покушался на Джоани Гиббонс, а только продемонстрировал ей свое достоинство, но даже это…

— Гарри, я все знаю о сексуальных маньяках, — сказала она слишком спокойным голосом, как говорила в школе с детьми, которые были невнимательны на уроках. — Но не кажется ли тебе, что ты зашел слишком далеко?

Он почувствовал, как внутри что-то щелкнуло, и его гнев вырвался на свободу. Гарри совершенно перестал контролировать ситуацию — ему казалось, что следующие ужасные слова произносит за него кто-то другой:

— Нет, не кажется. Я считаю, что хорошо, что хотя бы один из нас беспокоится о том, что будет с детьми.

Лицо Дениз вытянулось — она не верила своим ушам. Она выглядела не менее потрясенной, чем если бы он поднял на нее руку, что за все восемнадцать лет их совместной жизни ему даже в голову не приходило. Но в последнее время он опасался, что это вполне может произойти, если ему не удастся взять себя в руки.

— Я сделаю вид, что не слышала этого, — сказала она.

Гарри прибегнул к психологическому приему, который раньше всегда срабатывал, и представил себе, как опускает вниз рычаг ручного тормоза одной из старинных паровых машин. Но только в этот раз тормоз заклинило, и поезд несся дальше:

— Ага, значит, я плохой парень? Это в твоем стиле, Дениз. Ты целыми днями цепляешься к детям. Сделай это, сделай то, не забудьте убрать в комнате, — перекривил он ее. — А стоит мне однажды сделать им замечание, как ты набрасываешься на меня, словно я диктатор какой-то.

Он видел, что она уже готова расплакаться.

— Я никогда не говорила…

Он с размаху ударил кулаком по столу, заставив ее подпрыгнуть. Из банки, зажатой в другой его руке, выплеснулось пиво.

— Не возражай мне! Я все еще здесь хозяин, и мои слова имеют вес.

Это были слова, которые могли бы исходить от его отца и которые шокировали бы его точно так же, как шокировали сейчас ее.

— Гарри, скажи на милость, что за бес в тебя вселился? Почему ты так себя ведешь? — Дениз выглядела скорее обеспокоенной, нежели огорченной. Даже не просто обеспокоенной, а испуганной. И это только усилило его гнев. Потому что Гарри знал, что это он за все в ответе. Он стал чужим собственной жене.

Поддавшись внезапному приступу гнева, он швырнул банку в стену. Она ударилась с пронзительным скрежетом и выбросила наружу фонтан пены. Некоторое время он просто стоял и смотрел, как пиво стекает по светло-зеленым обоям с изображенными на них виноградными лозами. Затем, ужаснувшись своему поступку, он со стоном упал на колени и закрыл лицо руками. Он едва ли заметил лужу, растекающуюся по полу, и то, что его брюки намокли в ней. Он только знал, что в жизни не был так напуган: еще несколько дюймов, и банка угодила бы в Дениз.

— О господи, прости! Я не хотел…

Рыдания разрывали горло. Как он ни старался их сдержать, они вырывались наружу, как надрывный кашель задыхающегося человека. Он не контролировал себя, и знал это, но какая-то часть его все еще верила, что он сможет взять себя в руки, если только… если он только… продержится еще немного.

Он почувствовал руку Дениз на своем плече, и это стало последней каплей. Он сбросил ее и поднялся на ноги. Он едва ли видел хоть что-то перед собой, когда направился к задней двери.

Сквозь грохот в ушах он услышал, как тревожно вскрикнула жена:

— Гарри! Ты куда?

— Воздухом подышать, — прохрипел он. — Не жди меня. Я могу задержаться.

— А как же ужин? — Ее голос звучал взволнованно, и он знал, что она беспокоится совсем не об ужине.

— Ешьте без меня.

Он уже выходил, когда услышал, как детский голос позвал:

— Папочка?

Он обернулся и увидел встревоженную Тейлор в леггинсах и футболке с надписью «Привет, котенок».

Ее появление стало для него новым ударом, но он собрал все силы и выдавил:

— Все хорошо, дорогая. Папочке просто нужно ненадолго отлучиться. Ты и не заметишь, как я уже вернусь.

Оказавшись на улице, Гарри почувствовал, что на него опустилось странное спокойствие. Он шагал по дорожке и удивлялся тому, как гнев чудесным образом испарился, забрав с собой все то напряжение, которое он испытывал в эти последние недели. В то же время коп внутри него знал, что происходящее было обычным для такой ситуации. За годы службы в полиции он все это перевидал. Окровавленные жертвы несчастных случаев, которых несли на носилках, с беспокойством говорили о каких-то деловых встречах или ланчах, которые вынуждены пропустить… Домашние ссоры, когда, приехав, он заставал жену за приготовлением ужина или чисткой ковра, словно это не ее только что избили… А однажды — этого он никогда не забудет — водитель, ударивший другую машину и скрывшийся с места, когда они наконец вычислили, где он живет и приехали туда, спокойно объяснил, что ему нужно было успеть выложить покупки, пока мороженое не растаяло.

У психиатров есть для этого название — состояние «бегства». Но сейчас для Гарри главным и единственно значимым было обрести блаженное избавление от напряжения, которое росло в нем уже долгие недели. Усевшись за руль полицейской машины, он повернул ключ в замке зажигания и словно уснул. Он погрузился в один из тех снов, когда все кажется столь явным, что человеку сложно поверить в то, что он спит. И словно во сне, Гарри не имел ни малейшего представления о том, что происходит, — он был на водительском месте только в физическом смысле.

Приближались сумерки, и на дорогу упали длинные тени. Он ехал медленно, помня об оленях, которые любили в это время суток выходить на дорогу. Доехав до окраины города, Гарри поймал себя на том, что сворачивает к Киллибру Харбор. Дорога шла вдоль изогнувшейся подковой береговой линии, у которой находилась небольшая причудливая пристань для яхт, где люди, жившие в престижных домах по соседству, пришвартовывали свои судна.

Оуэн Уайт жил в одном из этих домов — огромном дворце, олицетворении кича и безвкусицы. Гарри был здесь однажды на коктейль-вечеринке, организованной на лужайке по случаю сбора средств для какого-то очередного проекта. Тогда он почти весь вечер проговорил с Бадом Хоганом, главой торговой палаты, но в какой-то момент пошел отлить и по случаю немного побродил по дому.

Сейчас Гарри воссоздал в памяти план здания, от него не укрылись его уязвимые места. Перед глазами его стоял пандус для инвалидного кресла, ведущий со двора к стеклянной двери на фотоэлементах. Он также отчетливо видел старую заброшенную будку и устаревшую систему безопасности, которую, имея опыт работы в правоохранительных органах, можно было обойти с закрытыми глазами.

И словно в фильме, события которого близились к логической развязке, Гарри увидел, как его машина с выключенными фарами сворачивает на проселочную дорогу, служившую частным доком, где когда-то стояла яхта Оуэна. Держа ногу на тормозе, он в сгущающихся сумерках, обминая низкие ветки, пробирался по ухабам. На подступах к дому он заглушил мотор и оставшуюся часть пути проехал по инерции.

Он припарковался, вышел из машины и немного постоял, задрав голову и прислушиваясь, не нарушают ли тишину какие-нибудь звуки помимо пения козодоя и глухого плеска волн о пристань. При этом он сохранял абсолютное спокойствие. Особняк в стиле Тюдор, в котором Оуэн Уайт жил со своей сорокалетней женой, находился на небольшом возвышении слева, примерно в шестидесяти метрах от того места, где он стоял. Гарри пошел по направлению к дому, и листья в траве под ногами приятно хрустели. Он принялся тихонько напевать себе под нос.

Он вспоминал, как еще детьми они с братьями забрались в заброшенный дом в конце квартала. Они рассчитывали обнаружить там что-то захватывающее. Например, мертвое тело или покрытые пылью сокровища, но нашли лишь груду битого стекла и следы мышей. Приключения начались, когда кто-то из соседей обратил внимание на блуждающие огоньки от их фонариков и позвонил в полицию. Только они решили сматываться, как их ослепили фары полицейской машины. Правда, тучный латиноамериканец с торчащими вверх усами, который представился как офицер Рамирез, не был к ним особенно суров. Он строгим голосом прочитал братьям лекцию об опасностях, которыми чревато проникновение в чужие дома, но при этом Гарри видел, что на самом деле он совсем не рассержен. После этого офицер на полицейской машине отвез их домой и согласился ничего не говорить родителям, если они пообещают больше никогда такое не делать. И до сегодняшнего дня Гарри свое обещание держал.