Александр Ройфе - Чудес не бывает

• Название: Чудес не бывает
• Автор: Александр Ройфе
• Жанр: Публицистика

---

Ройфе Александр Чудес не бывает

Александр РОЙФЕ

ЧУДЕС НЕ БЫВАЕТ?

Среди сюжетных ходов, характерных для жанра фэнтези, наиболее распространенным является такой: наш современник, "парень из соседнего подъезда", ни с того ни с сего оказывается в волшебном мире и там из обычного студента, писателя, рок-музыканта и т.п. (рабоче-крестьянские профессии почему-то не пользуются успехом у авторов жанра) становится великим воином, искусным магом или мудрым правителем. Конечно, процесс "перековки" не обходится без объективных трудностей и субъективных нелепостей, но итоговый результат сомнения у читателей не вызывает. Метаморфоза должна свершиться! таков один из жанровых канонов. А нарушать каноны нельзя...

Или все-таки можно и нужно? Этот вопрос приходит в голову после прочтения нового романа петербургского писателя Андрея Столярова "Боги осенью" - романа, вошедшего в одноименный авторский сборник наряду с уже печатавшимися повестями "Некто Бонапарт", "Изгнание беса", "Телефон для глухих" и "Мумия" (сборник выпущен издательствами "АСТ" и "Terra Fantastica"). Можно и нужно, поскольку стопроцентная предсказуемость событий никогда не встречается в жизни и должна быть противопоказана литературе, иначе литература превратится в конвейер по сборке штампованных деталей. В данном случае - ну с какой стати обычному студенту становиться великим воином? А если он трус до мозга костей? Или, скажем, убежденный пацифист? Нет, такая перемена возможна лишь тогда, когда персонаж изначально, с рождения готовит себя к битвам и сражениям, а в студенческом звании пребывает исключительно в силу житейских обстоятельств. Вот и герой Столярова, скромный чертежник по прозвищу Рыжик (его настоящего имени мы так и не узнаем), - человек сугубо мирный. Он, конечно, мечтает совершить какой-нибудь подвиг и прославиться на всю Вселенную, но в реальности боится отказаться от складывающегося жизненного сценария: скучная работа случайная женитьба - унылая старость. А такая возможность ему предоставляется, когда во дворе своего петербургского дома он почти случайно (ну, разумеется!) спасает от смерти пришельца из иных миров - лорда Геррика, наследного властителя замка Алломар и других владений. Вскоре к Геррику присоединяются его сестра Алиса и брат Гийом: оказывается, их семью преследует еще один инопланетный феодал - коварный лорд Тенто. Рыжик понимает, что ему выпал уникальный шанс осуществить свои мечты, и в то же время внутренне не приемлет жестоких Законов Чести, по которым живут его новые знакомые. Все решает внезапно вспыхнувшая любовь к Алисе... События развиваются стремительно: вот Рыжик посвящен в воины; вот он уже побеждает в поединке самого Тенто, который перед этим убил Геррика; вот он становится мужем Алисы и вместе с обретенными соратниками готовится к межзвездному путешествию... Но подлинного взаимопонимания нет, любовный пыл угасает, и в последнюю минуту, когда их убежище начинают штурмовать оперативники какой-то спецслужбы, наступает момент истины: Рыжик должен остаться на Земле!

Да, чуда не случилось. В смысле - не случилось подлинного чуда, чуда перерождения (точнее, рождения) человеческой личности. Что же до волшебных фокусов (вроде мгновенного заживления ран, одушевленных мечей, телепатии и телепортации), то этого добра в романе достаточно, только оно ни от чего не спасает... С другой стороны, может, и хорошо, что Рыжик остался прежним равнодушным, но в общем-то добропорядочным обывателем? По крайней мере, никого не убьет, не ограбит. Хотя таких страстей, такого счастья, таких звезд над головой у него уже никогда не будет...

И еще об одном надо сказать. Андрей Столяров написал очень российский и очень петербургский роман. Рыжик - типичный интеллигент, и, следя за его душевными метаниями, понимаешь, почему все наши попытки изменить жизнь в стране к лучшему заканчиваются пшиком. А Петербург - он незримо стоит за каждой строчкой произведения. Вместе с писателем мы бродим по его улицам, любуемся его каналами, пьем его сырой воздух. А иногда даже натыкаемся на поребрик - так своенравные питерцы называют бордюрный камень...