Чигиринский Олег - Госпожа победа

• Название: Госпожа победа
• Автор: Чигиринский Олег
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0613-3

Горячая весна 1980 года. Каковы шансы у Острова Крым выстоять против советской военной машины?

Чьим праздником будет День Победы?

И какую цену победитель заплатит?

Читайте вторую книгу дилогии Олега Чигиринского «Госпожа победа»!

---

— Но у вас была кассета. Капитан, вы понимаете все, что я говорю?

— Вполне.

— Сейчас мы, Главштаб, должны принять решение исключительной важности. Если ваши сведения верны, мы вынуждены бомбить советские аэродромы. Это — война без надежды на примирение. Мы не можем начинать ее только из-за израильских вертолетов, капитан.

— Чего вы от меня хотите?

— Вы будете сопровождать меня на брифинг. Вы повторите все, что говорили здесь. Все, что касается Востокова, «Красного пароля», кодов и своего ГРУшника. Вы должны снять с меня обвинение, потому что иначе Басманов всех задавит авторитетом командующего и нагнет к поискам перемирия… И боюсь я, что утром нас все равно засыплют бомбами…

— Может быть, я плохо соображаю с недосыпа… — Капитан потер пальцами лоб. — Но какие тут обвинения? Хоть бы вы триста раз приказали мне передать «пароль» — это было ваше право. Вторжение к тому моменту уже началось…

Адамс застыл на месте. Эта простая мысль не приходила ему в голову: он думал только о том, как доказать главнокомандующему свою непричастность к «развязыванию мятежа». Но ведь…

— Вы и в самом деле нуждаетесь в отдыхе, Верещагин. Жаль, что я не могу вам его дать. Это было не вторжение. Это было присоединение к СССР. Подписанное премьером и одобренное Думой. Капитан, мне все это так же тошно, как и вам, но Крым уже три дня считается территорией СССР, на которой СССР имеет право размещать свои войска. Как бы я к этому ни относился, но мы подняли военный мятеж.

— Я поднял военный мятеж, вы хотите сказать?

Адамс посмотрел на него. Как много значит нелепая бумажка… Не будь ее, не будь этого кретинского документа о вступлении в Союз, этого массового психоза под названием «Идея Общей Судьбы» — и те же действия капитана можно было обсуждать только в свете представления к награде и званию подполковника. А может, и полковника. Но бумажка есть, идиот-премьер ее подписал, а кучка идиотов-думцев, заигрывающих с идиотами-избирателями, одобрила. И вот — идиотизм рафинированный, тройной возгонки: он, командир Корниловской дивизии, только что с блеском разгромившей красных во всем Южном и Центральном Крыму, допрашивает человека, прошедшего через черт знает какой ад для того, чтоб сделать эту победу возможной.

Бред.

— Это говорю не я, — выдавил Адамс. — Это говорят многие работники Главштаба. В том числе — Главком…

— Они в большинстве?

— От них достаточно много зависит… Если они вам не поверят… то помоги Господь Крыму.

— Закажите еще кофе, ваше высокоблагородие, — попросил Верещагин. — Можно даже опять с бензедрином.

Адамс подумал, что бензедрин тут мало поможет. С Басмановым можно разговаривать только — как там у Катаева? — хорошенько накушавшись гороху…

* * *

— Итак, господа, мы оказались перед тяжелым выбором, — сказал Волынский-Басманов, едва Воронов закончил доклад. — Хотя я думаю, что решение здесь очевидно… Военная мощь СССР настолько велика, что невозможно и думать о переходе в наступление. Приняв решение о бомбардировке, мы начинаем затяжную войну, которая неминуемо обернется для Острова гибелью.

— Иными словами, — сказал Кутасов, — вы предлагаете капитуляцию…

— Ни о какой капитуляции не может идти речи, — возразил Волынский-Басманов. — Слово «капитуляция» применимо только к одной из двух или более воюющих стран. Мы — не страна, воюющая с СССР. Мы — его часть, это уже несколько месяцев назад было одобрено Думой. То, что произошло в Крыму, — военный бунт, инспирированный ОСВАГ и армейскими экстремистами. Де Голль в свое время наглядно показал, как нужно поступать в таких случаях. Чтобы спасти «форсиз», мы сами должны придушить военный бунт. Найти и выдать виновных.

Полковники молчали.

— Я не понимаю, почему мы должны поступать подобным образом, — сказал наконец Кутасов. — У нас есть все, чтобы не проиграть войну. Да, формально мы не можем ее выиграть… Не можем дойти до Москвы. Но ведь не об этом сейчас разговор. Нам грозит бомбардировка, которую нужно предотвратить — вот, что важно…

— Именно! Именно, Олег Никитич! — Волынский-Басманов поставил в воздухе точку световой указкой. — Именно об этом и речь, что «сведения из МОССАДА» могут оказаться очередной провокацией! Такой же, как и «Красный пароль»!

— Но то, что советские сконцентрировали свыше тысячи самолетов в прибрежной полосе, — правда, — заметил капитан первого ранга Берингер.

— Они регулярно перебрасывают туда дополнительные самолеты, — заспорил начштаба авиации Клембовский, принявший командование ВВС. — Это вовсе не значит, что они собираются нас бомбить. Но рано или поздно начнут… если мы не вступим в переговоры и не внесем ясность в ситуацию.

Шевардин обратился к Воронову:

— По плану «Айкидо»: какие сведения вы получили от капитана Резуна?

— Довольно скудные. То есть он сообщил массу интересного, но по этому вопросу… Он не знает, какие планы Востоков и неизвестный нам контакт из КГБ строили на случай успеха первой части. В сейфах и компьютере Востокова тоже ничего не найдено.

— Даже среди засекреченных данных?

— Наши специалисты взломали ВСЕ его файлы. Ничего нет. Он, по-видимому, все держал в голове.

Тишина, как черное сукно, развернулась над столом.

— Этого не может быть! — нарушил молчание Кронин. — Он же должен был предполагать свой арест. Он должен был кому-то что-то оставить!

— Возможно, Черноку. Но Чернок погиб…

— Верещагин, — напомнил Кронин.

— Он говорит то же самое. Утверждает, что востоковских планов он не знает.

— Он лжет, — резко и безапелляционно заявил Волынский-Басманов. — Планы на случай успеха провокации должны существовать. Иначе какой в провокации смысл?

— Я мог бы пригласить его сюда, если вы не возражаете, — предложил Воронов.

— Пригласите. — Адамс поморщился, потер виски. Незаметно отъехал в кресле назад, чтобы расширить обзор: пронаблюдать за реакцией коллег на своего подчиненного.

…Верещагин вошел под конвоем двоих караульных казаков, в новенькой полевой форме без знаков различия. Джокер, который превращает ничего не значащий набор карт в ослепительный флеш-рояль. Легенда.

— Без козыряний и формальностей, капитан, — быстро сказал Басманов, хотя капитан и не собирался козырять ввиду отсутствия головного убора. — Садитесь. Вот протокол допроса. Под ним — ваша подпись. Вы его читали?

— Да, сэр. Я всегда читаю то, что подписываю.

— Вы ничего не имеете добавить?

— Никак нет, ваше высокоблагородие.

Кронин сжал переплетенные пальцы.

— Значит, вы утверждаете, что план «Айкидо» был задуман лично Востоковым, Черноком и вами?

— В той части, где речь шла о контактах с КГБ, — полностью Востоковым. Разработка самой акции и вербовка ударной группы — мной. Командовать крымскими войсками должен был Александр Владимирович… Поддержку оружием и оборудованием мы получили от него через Востокова.

— Это моссадовцы сообщили вам время бомбардировки?

— Да.

— Мы получили подтверждение из… независимого источника, — Воронов что-то быстро набросал на обороте своей визитки и пустил по кругу. Последним в цепи оказался начштаба флота Берингер, который достал зажигалку и спалил визитку в пепельнице.

— Ваш независимый источник — тоже весьма заинтересованное лицо, — сказал он.

— Да, — кивнул Воронов. — Но, согласитесь, что с моссадовцами он никак не мог контактировать.

— Уж очень кстати он у вас появился, этот источник, — процедил Волынский-Басманов. — Вы его не выдумали?

Воронов не ответил.

— Почему именно в день вторжения? — поинтересовался Шевардин, повернувшись к Верещагину. Адамс заметил, что его интерес выглядел доброжелательным.

— Это ключевой момент плана. — Верещагин сидел так же, как в камере для допросов: опираясь локтями о стол, подавшись вперед… — Востоков предполагал, что именно в день вторжения части Советской Армии будут в наибольшей степени деморализованы… небоеготовны… И застигнуть их врасплох смогут даже резервисты. Днем позже они могли бы уже привести себя в порядок. И… часть наших регулярных войск могла быть уже вывезена.

— Как был передан «Красный пароль»? — спросил Кутасов.

— Востоков сумел сделать это по своим каналам в Москве. Но на тот случай, если бы ему это не удалось, у нас была кассета с записью… Мы передали бы ее из нашего телецентра. Но это — на самый крайний случай… Москва тоже была ключевым моментом плана…

— А вы не думали, что Востоков может оказаться лояльным агентом КГБ? — спросил Шевардин. — Что вся эта затея — провокация советских спецслужб? Что ее единственная цель — любыми способами развязать войну?

— Я… думал, сэр.

— И что же?

— Я решил — какая разница, кто и зачем дает нам шанс. Если мы сумеем его взять — мы сможем уже ни с кем не считаться.