О Рогова - Богдан Хмельницкий

• Название: Богдан Хмельницкий
• Автор: О Рогова
• Жанр: История

---

- А куда направлены мосты? - спросил гетман.

- Один к Збаражской дороге, другой к Львовской.

- Широки ли они?

- Нет, узки.

- Хорошо! - заметил Хмельницкий.

Он объехал все войско и громко сказал казакам:

- Молодцы, пришло время отомстить за кровь отцов, братьев и детей ваших, замученных ляхами! Пришло время постоять за церковь, поруганную и попранную! Но не дерзните поднять убийственной руки на его милость короля, помазанника Божия, помните, что мы воюем не против него, а против панов.

Король тоже говорил речь своему войску, умолял их загладить Пилявский позор и сражаться за свое отечество, как прилично благородным рыцарям. Не успел еще король замолкнуть, к нему поспешно подошел один из панов.

- Ваше величество, - проговорил он, задыхаясь, - татары близко!

Известие это, как молния, облетело все ряды войска, и, несмотря на присутствие короля, поднялся шум. Король должен был дать знать, чтобы замолчали.

- Кто видел татар и где? - спросил он.

- Шляхтич Бейковский! Он был послан на разведки и видел целый отряд татар.

Король немного побледнел, но тотчас же оправился обратился к канцлеру Оссолинскому.

- Пан канцлер, кого послать на разведки? - спросил он.

- Пана Гдешинского, ваше величество! - отвечал канцлер.

- Так прошу вас послать! - коротко распорядился король и поспешил в свою палатку, чтобы отдать новые приказания.

- Не угодно ли пану ротмистру тотчас же ехать на разведки! - приказал Оссолинский явившемуся к нему Гдешинскому.

У пана ротмистра вытянулось лицо.

- Зачем пану канцлеру угодно послать именно меня? - Я уже достаточно послужил на своем веку и не желаю попасть в руки татар.

- Я потому и предлагаю пану ротмистру это поручение, что знаю его опытность и умение. Пан ротмистр поедет сейчас же, не медля ни минуты, такова воля его величества короля!

- Старая лисица! - проворчал Гдешинский, уходя. - Что мне охота бродить кругом да около, никаких татар тут нет и быть не может... А если бы и были, тоже неприятно попасть на их аркан. Дали бы мне хоть отряд, а то гоняют меня одного, как собаку, - ворчал он, садясь на коня и неохотно двигаясь в путь.

- Пан Гдешинский непременно достанет языка! - крикнул ему вслед Оссолинский, высунув голову из-за полога своей палатки.

- Достану я тебе языка, дожидайся! - проворчал сквозь зубы ротмистр. - Лучше бы ты свой попридержал. Он пришпорил своего коня, выехал из лагеря, скрылся в ближайшей рощице и приостановился.

- Что я за дурак, чтобы идти опять на разведки? - рассуждал он. - Да и нет никаких татар, Бейковскому погрезилось. Этот канцлер не дал мне и позавтракать, - продолжал он, слезая с коня и отвязывая захваченную с собой сумку с провизией. Не торопясь выпил он вина из фляги, плотно закусил, прилег отдохнуть, да так и проспал до вечера.

Он вернулся в лагерь, поскакав предварительно со своим конем по лужам, чтобы иметь вид особенно забрызганного, и доложил канцлеру, что объехал пространство на три мили кругом и никаких татар не видел.

- А теперь пан канцлер прикажет накормить меня! - закончил он свой доклад.

Канцлер велел подать ему сытный ужин, а королю доложил, что переправу можно отложить до завтра, так как слухи о татарах оказались неверными.

Утро следующего дня было пасмурное, дождливое. Еще задолго до рассвета в казацком лагере все закопошились. Шпионы передали, что польское войско собирается переправляться и что уже посланы передовой и тыльный отряды под начальством Корецкого и Коржицкого.

Услыхав это Хмельницкий бросил завтрак и подошел к высокому дереву. А ну-ка, хлопцы, помогите мне взобраться! - обратился он к окружавшим его казакам.

- Никак батько хочет на дерево лезть! - заговорили казаки.

- А что ж? - смеясь, отвечал Богдан, - свой глаз лучше всего!

Он взобрался на самую верхушку и стал наблюдать переправу поляков в направлении к Львову. Переправа шла очень медленно. Узкие мосты не позволяли переправляться многим за раз, а длинные вереница возов еще более затрудняли движение. Хмельницкий сидел на дереве, и казакам приходилось карабкаться к нему за приказаниями.

Время близилось к полудню, полковники послали Ивашка на дерево спросить, не надо ли уже готовиться к нападению.

- Нет еще, - проговорил гетман. - Пусть поляки понаберутся храбрости. Видишь, они еще толпятся в кучи, значит боятся нападения. Мы подождем и застанем их врасплох.

Наконец в самый полдень поляки стали поговаривать, что пора бы пообедать.

- Успеем еще переправиться! - говорили они. - Кого нам бояться? На сытый желудок все лучше биться.

И на том и на другом берегу расположились обедать.

Коржицкий стоял в тылу войска, близ небольшого озерка, образуемого рекой. Вдруг послышались крики татар, и на польский отряд посыпались тучи стрел. Пан Самуил Коржицкий тотчас же послал гонца к войску, а сам храбро выдержал первый натиск. Гонец прискакал как раз в тот момент, когда паны собирались обедать.

- Скорее, скорее! На нас напали татары... Если не подать помощи, нас всех перебьют!

- Татары? Откуда могли взяться татары? Вздор какой! Вам все это пригрезилось! - возражали гонцу.

Через несколько минут прискакали новые гонцы. Но полякам не хотелось вставать из-за обеда. Они послали несколько молодых шляхтичей узнать, действительно ли татары напали. Верстах в двух от лагеря шляхтичи встретили Коржицкого, бегущего с остатками отряда. Они хотели остановить пана Самуила, но он замахал руками и побежал в лагерь.

Дождь лил все сильнее, туман закрыл всю окрестность. Вдруг, как из-под земли, выросли перед лагерем с одной стороны татары, а с другой казаки. В довершение беспорядка, зборовские жители, зорко следившие с колоколен за тем, что происходит, ударили в набат.

Пока паны обедали, через мосты переправлялись возы. При виде татар и казаков, хлопы, бывшие при возах, бросили их и убежали, и обе половины войска остались отрезанными друг от друга.

Много перебили татары конных и пеших ляхов, побили и те хоругви, которые король прислал на помощь. Кровь лилась ручьями, целые груды трупов валялись по топкому лугу.

Пока Хмельницкий расправлялся с одной частью войска, король принял начальство над другой и стал поспешно переправляться на левый берег реки. Переправившись, они сломали за собой мосты и очутились лицом к лицу с той частью войска Хмельницкого, которая осталась на левой стороне.

Король встретил бежавшего навстречу ему Корецкого. Пан Корецкий вступил было в бой с татарами, но, увидав несметную татарскую орду, обратился в бегство, по пятам преследуемый густой толпой врагов. Казаки, бывшие в засаде в лесу и на окрестных возвышенностях, тоже подошли на помощь татарам. Король выслал герольда с воззванием к казакам, он обещал им прощение, если они примут назначенного им гетмана и выдадут Хмельницкого. За голову его он назначил десять тысяч червонных.

Хмельницкий стоял на другом берегу и слышал воззвание.

- Не доверяйте ляхам, братья! - крикнул он. - Бейте их, не слушайте их льстивых речей...

Казаки не дали герольду дочитать воззвание и бросились на неприятеля. Их примеру последовали татары. Началась резня. Польское войско долго держалось; несколько раз подавалось назад и опять возвращалось на свою позицию. Тучи стрел и дым от выстрелов затемняли воздух. Ничего не видя, в смятении поляки поляки били друг друга вместо неприятеля. Татары вдруг дружным натиском ворвались в середину польского войска, произошел полный беспорядок, ряды заколебались, передние обратились в бегство и стали теснить задних. Король с саблей наголо старался удержать бегущих, умолял не губить отечества, грозил смертью беглецам, но ничто не помогало. Все левое крыло бежало, а татары их преследовали, нещадно убивая.

У короля оставалось еще правое крыло под начальством Оссолинского. Кое-как сплотив ряды, канцлер поспешил на помощь бежавшим и, может быть, ему удалось бы отразить неприятеля, но в это время к татарам подоспели свежие отряды, битва загорелась с новой силой и продолжалась вплоть до вечера.

Стемнело, и разрозненные кучки уцелевших поляков собрались в обоз. Бледные, окровавленные, измученные нравственно и физически, они едва держались на ногах. Неприятель оцепил обоз, спасения не было, все это знали и в немом отчаянии смотрели друг на друга, не зная, на что решиться.

- Нельзя ли тайно вывести короля из обоза? - говорили одни. - Его жизнь дороже всех нас.

- Никогда! - отвечал король. - Я не трус и готов умереть вместе с вами, если нет спасения.

- Попробуем пробиться через неприятельские ряды и соединиться с осажденными в Збараже, - предложил Артишевский.

- Это невозможно! - возразил король. - Если даже и пробьемся, то русские не дадут нам продовольствие и мы умрем с голоду.

- Не лучше ли, - начал канцлер Оссолинский, - написать письмо к хану и постараться поссорить его с казаками? Можно ему обещать плату.