Юрий Бурносов - Право хотеть

• Название: Право хотеть
• Автор: Юрий Бурносов
• Жанр: Научная Фантастика

В сборнике представлены новые, малотиражные или публиковавшиеся исключительно в периодике произведения ведущих авторов нашей фантастики: Юлия Буркина, Юрия и Татьяны Бурносовых, Ярослава Верова, Святослава Логинова, Далии Трускиновской и других. Все деньги, вырученные с продажи электронной копии сборника, будут направлены на благотворительные цели — помощь замечательному поэту и актрисе Алине Стародубцевой.

---

А главное — без хранителей город беззащитен, делай в нем, что хочешь. Хоть мечеть расстреливай, хоть башню самолетом тарань.

К полудню телефоны разбушевались, сети пошли вразнос, на дисплеях высвечивались старые номера — Бал 00.01, Кли 32.34, Молодые ничего не могли понять, пожилые пугались, потому что все номера были знакомые, запрятанные в дальних уголках памяти. Самые смелые пытались перезванивать, но слышали только помехи на линии.

Единственным, кто не удивился звонку с такого номера, был господин Брюно Лефевр, чиновник комитета по градостроительству. Номер на дисплее не удивил его, но привел в ярость — он бы никогда себе не признался, что за этой яростью стоит страх. Лефевр с силой отжал кнопку сброса и сказал помощнице:

— Мадемуазель, я, кажется, давно просил вас дозвониться в Оранж! Неслыханно, что они себе позволяют.

Молодая стажерка пожала плечами и пододвинула к себе телефон. Секретарская работа в ее обязанности не входила, но поди скажи об этом шефу, когда ты на практике.

Шеф же прошел в свой кабинет, устроился за тяжелым бюро эпохи Наполеона III и принялся ждать. Вернее, он попытался работать, но скоро понял, что просто перекладывает бумаги из одной папки в другую, а на самом деле — ждет.

И дождался в конце концов долгих шаркающих звуков, будто кто подметал кабинет старинной метлой.

Никого не было.

— Что ж, господа, — сказал Жозеф, — кажется, у нас чрезвычайное положение. Я звоню в ДСРИ[4].

Он успел уже связаться с аэропортом и позвонить знакомому в полицию. В арабские кварталы отправились усиленные патрули, а Руасси вот-вот собирались закрыть «по погодным условиям».

В Управлении Жозефа тоже выслушали внимательно. В конце концов, их отделы похожи: в ДСРИ тоже часто работают на интуиции и домыслах. И не открещиваются со снисходительным видом от сообщений Бюро: там, где речь о безопасности, неважного не бывает.

— А вы куда, Жозеф? — окликнула его Моник, хотя ответ и так знала.

— Пойду прогуляюсь по городу.

Гулять по городу — это и есть его работа. Можно негодовать, что за прогулки ему платят, как госслужащему — но ведь он и есть на службе. Гулять, всматриваться в граффити на стенах, подслушивать случайные разговоры, сворачивать в неожиданные переулки — Жозеф на это мастер. Без этого не нащупать изнанки, а людей, способных проходить в арьергород, или хотя бы поддерживать с ним контакт, в Париже раз-два и обчелся.

Похолодало, руки без перчаток мгновенно замерзли, и Жозеф с тоской подумал о теплой квартире и рюмке коньяка. Он засунул руки поглубже в карманы пальто и двинулся от офиса куда глаза глядят. Технически это выражение устарело — когда так хорошо знаешь город, чертовски трудно идти наугад.

Он шагал мимо витрин, качающихся красных фонариков китайской забегаловки, жаровен с кукурузой и каштанами. Половина ресторанов, мимо которых он проходил, была закрыта, как в воскресенье; видно, хозяевам надоело бороться с нечистой силой, и они позакрывались от греха. На стене сиял свежей краской несвежий лозунг: «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» Жозеф загляделся на надпись и едва не наступил на сидящего у стены бомжа.

— Огоньку не найдется?

Жозеф вынул позаимствованный у Оливье коробок, чиркнул спичкой. Высветилась узкая улочка за спиной у бомжа и тусклые стекла старого кафе.

Кафе могло стоять здесь и до войны, и до революции; темные обшарпанные деревянные столы, плетеные стулья, вымытая до проплешин стойка с медной окантовкой, черная доска с выведенными мелом дежурными блюдами. Джаз; те же песенки, что играли американским освободителям добрых полвека назад. На углу стойки стоял старинный телефон с крутящимся циферблатом. У родителей Жозефа когда-то был такой. Хозяин забегаловки исчез где-то в подсобке. Жозеф подумал, придвинул к себе аппарат и набрал Оде 84 00.

— После четвертого сигнала будет точно тринадцать часов ноль две минуты, — замогильным голосом сказали из трубки.

Гудки.

— Тринадцать часов ноль две минуты.

Жозеф ждал.

Пиик. Пиик. Пиик.

В трубке что-то щелкнуло. Зашуршало, затрещало — тот самый «белый шум», в котором, бывает, слышны голоса мертвых. Голос спросил:

— Что вам нужно?

После каждого слова шли странные механические паузы. Жозеф отважился:

— Я бы хотел поговорить с начальником вашего профсоюза.

Пиик. Пиик. Пиик.

— Я вас слушаю.

— Что происходит в городе?

Механический голос ответил:

— Все городские службы объявили забастовку.

Значит, мы были правы…

— В связи с чем? Какие у вас требования?

…ровно тринадцать часов ноль семь минут.

— Какие у вас требования? — раздельно повторил Жозеф.

— Мы не позволим продать отель «Сентраль», — гулко сказали в трубке. Пошли короткие гудки.

Отель «Сентраль» в самом центре города, в пышном первом квартале, который ослепленные туристы обычно принимают за весь Париж, был порождением османновского века. Архитектор Османн попытался сделать из неясного нагромождения улиц строгий и четкий чертеж. Ему это почти удалось — Париж стал городом-звездой, хотя, отойди на два шага от улиц-магистралей, разрезающих город — и ты потеряешься в лабиринте с тем же успехом, что и раньше. Шестиэтажный отель из светлого камня, с лепниной и узорчатыми балконами наверняка казался когда-то венцом прогресса. Жозеф смутно помнил, что внутри — обстановка, напоминающая «Титаник» — мебель из красного дерева, скульптуры у подножия лестницы и экзотические деревья в кадках.

Но кризис добил держателей отеля, и они передали его городу. Не так давно — это показывали в новостях — его внутренности разворошили и выставили на продажу: ту самую мебель и скульптуры, картины, купленные у малоизвестных художников, и шедшие сейчас за миллионы; даже подставки для мыла из ванной — и те пошли с молотка.

Теперь опустошенный отель собирались продать катарскому шейху — или русскому олигарху, кто их там разберет.

Арьергород этого не хотел. Неудивительно; сколько в этом отеле должно таиться вечных постояльцев, клиентов Оливье.

А теперь их выселяют.

Жозеф по опыту знал, что Отдел по градостроительству не примет его всерьез. Кто будет откладывать сделку века из-за пары сломавшихся кофе-машин и сбесившегося поезда?

Тем более в кризис, когда Франции нужны все деньги, что она может получить.

Все же он отыскал в журнале телефон нужного отдела и позвонил.

— Приемная господина Лефевра. Сабин Манжено у телефона.

Этого он не ожидал. Растерялся, проглотил заготовленные слова.

— С-сабин?

Она помолчала, потом сказала неуверенно:

— Это вы, Жозеф?

Все-таки узнала.

После того, как он выловил Сабин в лабиринте чужого города и вернул в Париж, они несколько раз встречались. Но стояла между ними какая-то неловкость, и Жозеф даже понимал, откуда она взялась. По всем законам девушке следовало отблагодарить рыцаря, спасшего ее из пасти чудовища. И Жозеф, чего уж говорить, на эту благодарность надеялся — вернее, надеялся, что Сабин вспомнит о внезапной близости, что возникла между ними тогда. Как-то раз не ответила на звонок; Жозеф перезванивать не стал.

— Вы хотите поговорить с патроном? — тихо спросила она.

— Мне бы повидать его лично…

— Приходите скорее, пока он еще в офисе, — в голосе Сабин послышалось ехидство. — Думаю, патрон будет рад вас видеть.

Отдел градостроительства окружали хмурые ребята в камуфляже. Слава богу, в Управлении приняли угрозу всерьез.

Господин Лефевр был вовсе не рад, но все же натянул на лицо благодушную улыбку:

— Ну здравствуйте, здравствуйте, коллега. Чем я могу быть вам полезен?

— Вы заметили, что в городе нехорошо? — с ходу спросил Жозеф.

— Я… А что случилось? Террористы?

— Не совсем. Как бы это выразиться… забастовка. По нашей части.

— Как это — по вашей? Охотники за привидениями бастуют?

На сей раз смех был искренним, хоть и неприятным.

Жозеф рассказал ему все. Чиновник выслушал недоверчиво и фыркнул:

— Чертовщина какая-то! То есть… Конечно, положение тяжелое, я все понимаю. Но я не вижу, каким образом я могу вам помочь…

— Ведь это вы занимаетесь продажей отеля «Сентраль»?

— Да, — смешался Лефевр. — Но позвольте…

— Те, кто устроил эту забастовку, требуют, чтоб отель не продавали.

— Как интересно, — протянул чиновник. — Мы должны отложить сделку, потому что этого требует профсоюз призраков?

Жозеф прекрасно понимал, о чем сейчас думает Лефевр. В кабинете очевидный сумасшедший, и надо бы выставить его повежливее.

— Вы можете хотя бы отсрочить продажу…

— Господин Лефевр, — заговорила Сабин, — поверьте моегу опыту, это может быть серьезно…

— Мадемуазель, когда мне понадобится ваше мнение, я непременно дам вам знать, — все тем же любезным тоном проговорил Лефевр. Он выглядел, как ребенок, изо всех сил отрицающий перед взрослыми существование буки — ребенок, знающий: едва взрослые уйдут, он останется с букой один на один. Открыл рот, явно собираясь распрощаться — но тут лицо его напряглось, будто он что-то услышал. Жозеф прислушался тоже, однако Лефевр нарочито громко заговорил: