Розмари Роджерс - Твои нежные руки

• Название: Твои нежные руки
• Автор: Розмари Роджерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006497-7

Рано осиротевшая юная американка Амелия Юортленд отправилась в далекую Англию, надеясь найти утешение в доме своей крестной матери. Меньше всего ожидала Амелия обрести на берегах Туманного Альбиона пылкую, обжигающе-страстную любовь.

Блестящий аристократ Холт Брекстон, граф Деверелл, по всеобщему мнению, способен принести Амелии лишь горе и боль. Но он готов поставить на карту собственную жизнь, чтобы подарить возлюбленной счастье…

---

Он выпрямился, и она совсем было решилась позвать на помощь, но поняла, что ничем хорошим это не кончится. Слишком шумно на берегу, слишком громко играет музыка. Никто ее не услышит, если только не подойдет к самому дому. Поэтому она молча лежала, скованная и испуганная, настороженно наблюдая, как он подходит к столу и включает лампу. Теплое свечение разлилось по комнате. Тени испуганно скрылись, и Амелия, оправившись от испуга, покосилась на дверь. Слишком далеко… и кроме того, спрыгнув с кровати, она обязательно запутается в пологе. Невозможно.

Не успела она оглянуться, как Холт бесшумно, угрожающе подступил к ней, растягивая губы в зловещей улыбке.

— Я думал о тебе больше года, — мягко начал он, садясь на край кровати — и ты, разумеется, знаешь почему.

— Нет, — выдавила она. — С чего бы вдруг вам думать обо мне? В Англии вам не было до меня дела.

— Видишь ли, мне больше нечем было заняться все то время, пока я скреб доски под палящим солнцем, щипал паклю или смолил киль… Мои знания значительно расширились со времени нашей последней встречи.

Но ты и это знаешь.

— Откуда? — удивилась девушка, облизнув пересохшие губы. Грозно сверкнув глазами, он стиснул ее запястье и медленно провел пальцем по ладони, до самых подушечек пальцев.

— Ни волдырей, ни мозолей! Попади ты на британское военное судно, все было бы по-другому. Там лодырей быстро приводят в чувство!

— О чем вы…

— Нет, — перебил он, приложив палец к ее губам, ничего не говори. Я мечтал об этом многие месяцы, особенно по ночам, когда можно было улечься в подвесной койке или на палубе и немного отдохнуть. О, как я наслаждался предвкушением этого момента! У тебя испуганный вид, любовь моя… ты боишься?

Но ответ ему не требовался: палец снова лег на губы, подбородок, скользнул по щеке. Он коснулся ее уха, дернул за влажный локон, зарылся руками в массу волос, потянул так, что откинулась голова. Он играет с ней, как огромный кот с беспомощной мышкой… Нет, не кот — пантера, черная, неумолимая, с мстительно сверкающими глазами, словно прожигавшими в ней дыры. Амелия прерывисто вздохнула, осознав, что он в самом деле способен с ней расправиться: вон как напряжены мышцы его огромного тела, как тревожно он озирается, словно готов в любой момент сорваться с места.

Где же Кит? И что Деверелл намерен с ней сделать?

Очевидно, он пришел не просто так: его гнев имеет под собой какие-то основания, но какие? Только безумец может винить ее за годы, проведенные на морской службе.

Ведь он сам решил покинуть Лондон, задолго до того, как узнал о ее существовании. И вообще все это так неприятно… Хоть бы он поскорее убрался и оставил ее в покое!

Но вскоре стало ясно, что ее желанию не суждено сбыться. Холт грубо сорвал тонкую простыню и пригвоздил Амелию к мягкому матрасу, надавив рукой на грудь, когда девушка попыталась сесть.

— Ах нет, кошечка, я решил принять твое приглашение.

— Но я не приглашала вас в гости и не потерплю подобного обращения! — возмутилась Амелия и принялась вырываться. Но разве можно сдвинуть с места скалу?! С какой унизительной легкостью он укротил ее и, просунув пальцы в вырез рубашки, располосовал до самого подола. Противный звук рвущейся ткани прозвучал громовым раскатом.

— Ошибаешься, милая, — издевательски прошептал он, — и не только меня, но и всех мужчин на этом чертовом берегу. Нужно быть невеждой и грубияном, чтобы игнорировать столь откровенный призыв!

— Не правда… вы не так поняли…

— Вряд ли. Даже твой брат сообразил, в чем дело, хотя не слишком доволен таким поведением. Какая мягкая у тебя кожа…

Коричневая от загара рука поползла по животу.

— Интересно, сколько их было после меня?

— Немедленно проваливайте!

Но он лишь язвительно усмехнулся, продолжая терзать ее ласками. Амелия попыталась увернуться, но он крепко держал ее, лениво исследуя ее обнаженное беззащитное тело: мял груди, вытягивал соски… знакомые эротические пытки, которых она жадно ждала когда-то…

Почему он это делает? Не любя, даже не желая… Но разве он когда-нибудь давал понять, что любит? Месть… им движет чувство мести, желание унизить ее за то, что посмела встать между ним и бабушкой.

— Уходи, немедленно убирайся, и я обещаю ничего не говорить брату.

Холт презрительно скривил губы.

— Бедная девочка! Так боишься, что тебя разоблачат? Я думал о тебе каждый день, каждый час своего рабства на этом адском судне, куда меня упекла ты со своим любовником. Вот тогда я и поклялся, что вы за это заплатите полной мерой.

Амелия изумленно уставилась на него. Только сейчас во мраке забрезжил свет. Так вот что привело его сюда! Но выслушает ли он ее? Поверит ли?

Но тут он обрушился на нее, и Амелия съежилась под градом уничтожающих слов.

— Какая же ты подлая, расчетливая дрянь! Даже не спросила о судьбе жениха. Или все-таки успела с ним обвенчаться? Но это не важно… он издох, проклиная тебя.

— Дон Карлос мертв? — выдавила она, окаменев от ужаса. — Но как? Это…

— Хочешь узнать, я ли его убил? О да, цыганская потаскушка, это я послал его в преисподнюю, и если справедливость существует, ему придется так же худо, как мне на борту «Форчун». Но не тревожься. Тебе дуэль не грозит. Есть другие способы отмщения, которые я нахожу более… приятными.

Потрясенная до глубины души известием о гибели дона Карлоса, она не двинулась, пока он срывал с нее лохмотья сорочки, и отрешенно наблюдала, как он расстегивает лосины. Странное ощущение неизбежного сковало ее. Она больше не противилась его прикосновениям.

Просто кошмары ожили, опасность и зло подступили совсем близко, в облике беспощадного зверя, который вот-вот разорвет ее… если она, конечно, позволит.

Что он говорил насчет справедливости и дуэли? Ах да, расплата…

Деверелл провел по ее округлым грудям, расплющил соски и, нагнув голову, втянул в рот сначала один, потом другой и принялся сосать, так сильно, что в животе зажглось пламя, мгновенно распространившееся вниз, сосредоточившееся в самой сердцевине ее женственности, где все горело и пульсировало. Она ожидала грубости, даже жестокости, но его месть оказалась куда утонченнее: он заставлял ее отвечать ему, участвовать в этой пародии на слияние любящих сердец.

Господи, как хорошо он знал, где дотронуться, в каком месте нажать, словно проник в ее сны, те, что заставляли ее метаться, оставляли неудовлетворенной, разгоряченной, с тупой ноющей болью там, внутри, где так давно не было мужчины…

Ошеломленная этой мыслью, Амелия начала вырываться, но он оседлал ее и сжал коленями, продолжая ласкать, силой вырывая глухие стоны наслаждения. А потом… потом легко развел ее бедра, коснулся тугой горошинки… пальцы скользили по влажным завиткам с небрежной чувственностью, заставившей ее судорожно выгнуться. На мгновение она снова очутилась в библиотеке, где он тоже обнимал ее, только куда нежнее, и шептал что-то бессвязное. Но тогда она еще надеялась на его любовь.

Однако эта иллюзия быстро рассеялась, разлетелась в осколки, когда он взял ее, грубо, как портовую шлюху, вонзился одним безжалостным выпадом, так глубоко, что она вскрикнула от боли и, беспомощно взмахнув руками, уперлась ему в грудь. Но Холт снова поймал ее запястья, поднял руки над головой и втиснул Амелию в пышные белые подушки.

— Чего ты ожидала, цыганочка? — прошептал он, нагнувшись над ней. — Радостного воссоединения? Мной движут только гнев и жажда мести — чувства, с которыми и ты, вне всякого сомнения, хорошо знакома.

Она снова попыталась завопить от ярости, горя и тоски, но он проворно заткнул ей рот. Все плохо… ужасно плохо… она просила, протестовала, но он оставался глух к ее мольбам и отнял руку только для того, чтобы впиться в ее губы, хищно, с дикарским бешенством.

Ах, отбиваться бесполезно… Разум призывал ее поберечь силы, но и сдаться она не могла. Не в ее натуре безвольно сносить надругательства и насилия! Но исход борьбы был неизбежным, хотя бы потому, что ей с ним не сладить, и бесплодная борьба только истощала ее энергию.

— Какое предсказуемое создание, — пробормотал он, на удивление нежно лаская ее груди. Утонченная эротическая пытка, экстатическое мучение, на которое он обрек ее неизвестно за что.

Ами громко всхлипнула, когда он проник еще глубже: невыносимое, нежеланное вторжение, головокружительное обольщение. И она покорно подняла бедра, встречая его толчки, вздрагивая от каждого рывка, посылавшего озноб по спине. Он вонзался в нее бесконечно, неустанно, требовательно, пока перед глазами не растаяло все, кроме потребности достичь ускользающего берега, маячившего, казалось, совсем рядом, только руку протянуть. Того острого, слепящего экстаза, который он уже дарил ей однажды. В ушах ее все нарастал шум, как вкрадчивый шорох прибоя о берег, набирающего силу и разбивающегося на мелкие брызги.