Иван Сербин - Троянский конь

• Название: Троянский конь
• Автор: Иван Сербин
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007126-4

Нашла коса на камень — человек с темным прошлым Козельцев «наехал» на молодого бизнесмена Диму Мало. За Козельцевым очень высокие связи, за Димой, — изворотливый ум и отец… Криминальный хозяин города. Да еще в их схватку встрял неуправляемый убийца-беспредельщик Смольный. В общем, игра завязалась серьезная. А такие игры ничьей не заканчиваются — будет и победитель, и побежденный. Только вот — кому что достанется?

---

— Кое-что? — нахмурился Дима. — Этого мало. Мне нужен специалист высочайшей квалификации.

— Он перед тобой, — отозвался Мало-старший.

— Алексей Алексеевич, вам знакомо имя Владимира Андреевича Козельцева? — поинтересовался Дима:

— Разумеется, — кивнул тот. — Кто же не знает Козельцева? Большой пройдоха. Делает деньги буквально из всего, к чему прикасается. Что касается живописи — у него очень хорошая коллекция.

— Вы ее видели?

— Нет, конечно, — усмехнулся Алексей Алексеевич. — Но для того чтобы знать, совсем не обязательно видеть. Достаточно выяснить, какие полотна человек приобретал. Большая часть его коллекции хранится где-то за границей. Козельцев, как и большинство здравомыслящих людей, понимает, что когда-нибудь его время кончится.

— Он скупает краденые картины?

— Дмитрий Вячеславович, если предлагают шедевр… — Григорьев изящно погасил изящно недокуренную сигарету, изящно извлек из кармана пачку, изящно прикурил новую, изящно затянулся. Он все делал очень изящно. — Скажу так: мне неизвестны коллекционеры, которые отказались бы от покупки произведения искусства, даже краденого, при условии, что у них хватит на это денег.

— Какие картины собирает Козельцев?

— Любые, цена которых превышает полмиллиона долларов. — Алексей Алексеевич покачал головой. — Для Козельцева картины — удачное вложение денег. Перевести десять миллионов долларов за границу так, чтобы об этом не стало известно газетам или правоохранительным органам, куда сложнее, нежели полотно Ван Гога.

— Это бизнес, — кивнул понимающе Дима. — А что он собирает? Какую картину он захотел бы купить для себя?

— Голландцев, — подумав, ответил Григорьев. — Козельцев приходит в восторг от голландских миниатюр. Всем известно, что у него обширнейшая коллекция. А те полотна, которые он пока не смог купить, у него есть в копиях. Ему их делает Олег Рыбников, очень известный мастер и очень дорогой.

— Вы знаете кого-нибудь, у кого есть миниатюры, копии которых Рыбников писал для Козельцева?

— Да, знаю. В Москве у Савинкова есть. У Волкова несколько превосходных полотен. В Питере у пары человек. Ну и по стране еще человек пять-шесть наберется.

— Так мало? — удивился Дима.

— Ну, благодатное время «первой жатвы» прошло. Люди глупые картины уже продали, умные держат свои до лучших времен. Голландцы пятнадцатого-шестнадцатого веков вообще большая редкость. Найти их сложно, и котируются они очень высоко. Козельцев знает что собирать.

Дима подумал, кивнул.

— Мы могли бы договориться, чтобы нам продали две-три хорошие, ценные миниатюры?

— Нет, — твердо ответил Григорьев. — Дмитрий Вячеславович, вы незнакомы с повадками настоящих коллекционеров. Даже умирая с голоду, они не согласятся продать ни одного полотна из своей коллекции. Иначе они не были бы коллекционерами.

— Мы могли бы взять эти картины на время?

— Ну-у-у… Это более сложный вопрос. Петя Савинков мог бы дать своих голландцев на время, но только за очень большие деньги и только при условии, что вы предоставите ему залог, перекрывающий получаемые полотна.

— Так… — Дима откинулся в кресле, подумал. — Вы могли бы привести пример такого залога?

— Например, «Спящая Даная». Малоизвестная широкой публике картина Рембрандта. Еще несколько полотен подобной категории.

— Ее можно купить? — быстро спросил Дима.

— Если только музей, в котором она хранится, решит выставить ее на торги, — усмехнулся Григорьев. — Но я бы не стал на это всерьез рассчитывать.

— Вы сможете нам помочь? — Дима посмотрел Алексею Алексеевичу в глаза. — Я имею в виду…

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — ответил тот, затягиваясь и рассматривая изящный столбик пепла на кончике изящной черной сигареты. — Кроха, — он посмотрел на Мало-старшего, — если бы подобное предложение исходило от любого другого человека, я бы и пальцем не пошевелил, ты знаешь.

— Я знаю, — подтвердил Вячеслав Аркадьевич.

— Ради нашей старой дружбы я готов помочь, но…

— Сколько? — быстро спросил Дима.

— Молодой человек, речь идет не о деньгах! — вспыхнул Григорьев. — Я говорю о безопасности! Неужели вы думаете, что можно украсть Рембрандта и при этом спокойно спать? За нами станет охотиться не только МВД, но и ФСБ. А в ФСБ работают очень серьезные люди. Нам придется залечь на дно и не высовывать носа по меньшей мере пару лет. Я говорю исключительно об этом.

— В конечном итоге все сводится к деньгам, — заметил Дима. — Чтобы лежать на дне в течение двух лет и при этом не менять своих привычек, нужны деньги. Спорю, именно это имелось в виду.

— Да, — вдруг кивнул Григорьев. — В конечном итоге, да.

— Вот видите, — улыбнулся Дима.

— Разница, Дмитрий Вячеславович, в том, что вы говорите о плате, а я о безопасности. За дружескую помощь я денег не беру.

— Как правило, — возразил Дима, — безопасность обходится дороже.

— Леша, — взял слово Мало-старший, — прикинь, что тебе нужно, чтобы провернуть это дело. Составь список, отдай Диме. Он все достанет.

— Вы ведь хотите добраться до Козельцева? — спросил Григорьев, глядя на Диму.

— Именно, — кивнул тот.

— У него очень высокие покровители.

— Я знаю, — ответил Дима. — Но мне нужна его голова, и я намерен ее получить.

— М-да. Вы самонадеянны, Дмитрий Вячеславович. — Алексей Алексеевич пожал плечами. — Ну что же… Давайте попробуем. Вчерне мне понадобится вот что…

* * *

Один из ребят Вадима, коротко стриженный парень с квадратной фигурой и звучным погонялом Борик, посмотрел в окно «Ниссана». Рядом с ним на пассажирском сиденье устроился паренек с тусклым лицом и внимательными цепкими глазами — Паня.

— Хрен ли мы тут высиживаем? — спрашивал Борик, оглядывая солидные иномарки, выстроившиеся у подъезда. — Эти телки все равно сюда не заявятся. Они где-нибудь на югах загорают. На югах сейчас хорошо. — Он мечтательно прищелкнул языком. — Солнце, бабы, море… Классно.

Паня не ответил. В данный момент он был занят наблюдением за прогуливающейся вдоль дома молодой мамочкой, толкающей перед собой коляску.

— Надо было взять этого орла за хобот, — сказал Борик, — и утюг на пузо. Он бы сразу все рассказал.

— За ним конкретные люди стоят, — бормотнул Паня и потянулся к бардачку. — Нас бы урыли за такие дела. — Достав набор отмычек, он снова взглянул на молодую мамашу. Та дошла до угла и повернула обратно. — Когда уже этой овце шарахаться тут надоест?

— Когда-когда… — Борик напрягся. — Когда этот… соловей на горе засвистит. Запоет то есть…

— Рак, — поправил Паня, убирая отмычки в карман.

— Че рак? Запоет?

— Засвистит. — Мамаша дошла до ближайшего угла, повернула обратно. — Пошли, — скомандовал Паня. — Не фиг тут высиживать.

Он распахнул дверцу и выпрыгнул из джипа на улицу.

Борик вздохнул и полез следом. С его комплекцией понятия «грация» и «ловкость» совмещались плохо.

Через три минуты они стояли перед дверью нужной квартиры.

— А если у нее сигнализация? — спросил Борик шепотом.

— Нет у нее больше никакой сигнализации, — ответил безразлично Паня, открывая створку распределительного щита и сбрасывая оба тумблера.

Затем он деловито достал из кармана баллончик с краской, прошел по площадке, аккуратно прыская на глазки соседних квартир, потом выудил отмычки.

— Смотри, — коротко приказал Паня Борику, наклоняясь к замку. — Замки-то какие дикие. Где только такие находят?

Он вставил отмычки в скважину, пошерудил, облизывая изредка губы. Щелкнул, отходя, язычок. Паня выпрямился, открыл дверь, шикнул:

— Заходи. Чего ждешь?

Борик вошел в квартиру. Паня шагнул следом, аккуратно прикрыл за собой дверь. Пощелкал выключателем, осмотрел дверную раму, створку, проверил телефон.

— Все нормально. Нет тут ни фига.

Борик остался у двери, прислушиваясь к происходящему в подъезде, Паня же пошел по комнатам. Он заглянул в спальню, проверил все шкафы, осмотрел ванную, зашел в кухню. Здесь его особенно заинтересовал холодильник. Весь осмотр занял не более десяти минут. Уже выходя в коридор, Паня достал из кармана телефон, набрал номер.

— Вадим? Паня. Короче, братан, такое дело. Овцы эти где-то поблизости. Шмотки на месте. Если она что и взяла, то немного. Чемодан в шкафу. Купальник я нашел. Трусы там, лифчики. Косметики море на полочке в спальне. В холодильнике полно продуктов. Газ не перекрыт. Уехали они ненадолго. Нужно пробить железнодорожные и авиакассы, возможно, с билетами что-то выкатится, но вряд ли. Зуб даю, эти овцы где-то рядом. Понял. Давай диктуй, я запомню. — Ручку Паня не носил. Ни к чему. На память он никогда не жаловался. — Проспект Мира. Шестьдесят два. Восемнадцать. Галина Сергеевна. Лады, сделаем. — Паня сложил трубку, убрал в карман, подмигнул Борику: — Пошли, жиган. Работа есть.