Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

• Название: Я – Шарлотта Симмонс
• Автор: Том Вулф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00186-6

Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.

Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя крутым, как следует оттянуться, а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…

---

Да нет, не такая уж она и скучная, эта книга… довольно занятно описано, как валлийцев продавали на дублинском невольничьем рынке, и это было в порядке вещей: даже само староанглийское слово «уэлси», обозначающее раба, происходило от названия валлийцев, точно так же, как слово германского происхождения «слэйв» произошло от названий славянских племен, представителей которых германцы брали в плен и продавали в рабство или же оставляли у себя в качестве подневольной рабочей силы… Как же надоели Шарлотте эти умные, полезные, но ужасно унылые книги… вроде этого тома, лежащего сейчас перед ней на письменном столе: дешевая, бликующая в свете настольной лампы бумага – бесплатное университетское издание труда одного из профессоров, преподающих в Дьюпонте… Они, эти книги, в какой-то мере ответственны за ее одиночество… Это благодаря им, пыталась убедить себя Шарлотта, она оказалась одна, без друзей и практически без знакомых там, где, казалось бы, одинокой быть невозможно… Но, с другой стороны, разве не эти книги выгодно отличают ее от других девушек с первого, да пожалуй, и с других курсов? Взять, например, того высоченного светловолосого парня с семинара по французской литературе, или вчерашнего ее знакомого из библиотеки, который, похоже, не только не расстроился, но даже обрадовался, когда девушка дала отпор его явно наигранной и неестественной наглости… Эти двое – они же что-то в ней заметили… чем-то Шарлотта их привлекла, понравилась… Впрочем, что себя попусту обманывать? Две абсолютно случайные короткие встречи, за которыми не последовало и наверняка не последует никакого продолжения… Подумаешь, два мимолетных знакомства в жизни девушки, которой так тяжело, так до боли одиноко!

– Да ты что?… Серьезно?… Я?… Ну уж нет, этого он от меня не дождется… – послышался за дверью знакомый голос. Беверли.

Дверь распахнулась, и соседка действительно показалась на пороге. Она, как всегда, прижимала телефон плечом к уху и смотрела куда-то вдаль, в несуществующую, только ей видимую точку. Следом за Беверли в комнату вошла другая девушка – очередная дьюпонтская блондинка. В ее вполне стандартной внешности Шарлотта заметила только одну примечательную деталь: совершенно квадратную челюсть. Даже не взглянув на соседку, Беверли дежурно улыбнулась и рассеянно махнула ей рукой. Это мимическое упражнение и этот жест должны были засвидетельствовать тот факт, что присутствие соседки в комнате ею замечено. На миг оторвавшись от телефона, Беверли лишь кивнула головой сначала в сторону окна, а затем в сторону блондинки. Ее губы чуть шевельнулись: «Шарлотта… Эрика». После этого Беверли швырнула свои кожу и кости на кровать и снова погрузилась в общение с маленькой черной говорящей коробочкой.

– Привет, – сказала Шарлотта, обращаясь к Эрике. Она вспомнила, что в день приезда в университет мистер и миссис Эймори упоминали о какой-то Эрике – девушке, учившейся в Гротоне на класс старше Беверли.

– Ага, привет, – бесцветным голосом ответила девушка и удостоила ее широкой, но ничего не выражающей улыбки. Буквально за долю секунды Эрика окинула Шарлотту оценивающим взглядом с головы до ног клетчатый халат, пижама, тапочки… тапочки, пижама и халат. Закончив осмотр, она повернулась к Беверли и напрочь забыла о существовании Шарлотты.

Беверли тем временем продолжала говорить по телефону:

– Нет, ну ты представляешь, сижу я за столиком в «Ай-Эм» с Харрисоном и тем вторым парнем, ну, он из команды по лакроссу, и с нами еще одна девочка была, Эллен, а на мне, прикинь, джинсы «Дизель» – ну те, помнишь, которые совсем низко на бедрах сидят? И вот посмотрела я вниз – вроде уронила что-то, и представляешь, что я вижу: жир, просто складки жира! Как где? Да на животе у меня! Ну да, а видела бы ты мою задницу – можно подумать, я родила неделю назад! А вокруг талии как будто змея обвилась, просто кошмар какой-то – а ведь это ты вечно провоцируешь меня, только и бубнишь: «Да брось ты! Все ерунда! От кусочка шоколадного торта еще никто не умирал!» Да я готова была со стыда провалиться, когда увидела эту жирную складку… и свою задницу, которая прямо по стулу расползлась!

При этих словах Эрика фыркнула:

– Беверли, да побойся ты Бога, в тот день, когда твоя задница расползется по стулу…

Беверли сказала в телефон:

– Это Эрика. Она думает, я шучу… Что? Да что я тебе, врать буду? Что? А он? Да ты просто хочешь сменить тему, ну и черт с тобой. Так вот, разве я тебе еще не говорила – этот придурок пытается приманивать девчонок своей якобы крутой спортивной машиной! Пускай сам на своей табуретке гоняется. Мне-то что с ним делать в этом спорт-купе: мало того, что там даже заднего сиденья нет, так и между передними рычаг ручной коробки передач торчит… как сама знаешь что… И что я забыла в этом комоде на колесах?

Блондинка с квадратной челюстью хихикнула, вздохнула, закрыла лицо руками в приступе притворной стыдливости, пробормотала: «Ну, ты даешь» – и стала строить подруге рожи.

– Хорошо, что в этом «Ай-Эм» хотя бы темно было, – сказала Беверли. – А если бы ребята увидели эту складку у меня на животе и на боках?… А-а-а! Ты всегда так говоришь. Я бы вздохнула спокойно, будь я действительно тощей как жердь, как ты выражаешься.

Подруга Эрика продолжала смеяться – теперь уже в полный голос. При этом она так ни разу и не посмотрела на Шарлотту, чтобы разделить с ней веселье или хотя бы поинтересоваться ее реакцией на слова Беверли. Ни разу.

– Да, конечно, уж туда-то я обязательно приду! – продолжала Беверли. – Но с одним условием: ты дашь мне надеть свою блузку. Как какую?… Ну, ту, которая мне в последний раз так понравилась. С глубоким вырезом спереди. Дашь поносить? Правильная блузочка, в ней у меня даже грудь появляется.

Шарлотта испытывала настоящий ужас, причем по нескольким причинам. Во-первых, ее шокировала манера Беверли говорить. Она уже привыкла, что та выражает свое неодобрение такими выражениями, как «блин», а то и «твою мать», но еще ни разу не слышала такого циничного монолога в духе… в духе Реджины Кокс, если не хуже. Бесстыдство и вульгарность Беверли просто поражали ее. Еще больше Шарлотту поражало то, что других людей это совершенно не шокирует. Вот Эрика, например, не то что не шокирована, а наоборот, в восторге от Беверли и восхищается ее чувством юмора Ну, а то, что ни одна из девушек не удосужилась хоть раз посмотреть в сторону Шарлотты и обратить внимание на то, что она тоже присутствует при этом вульгарном перформансе с мобильным телефоном – это еще хуже. Получается, что в возникшей неловкой ситуации виноваты не те, кто так похабно себя ведет, а она. Выходит, само ее нахождение в этой комнате стало для Беверли и ее подружек раздражающим фактором. Неужели Шарлотта мешает им уже одним тем, что просто стоит сейчас у окна и слушает разговор двух демонстративно не замечающих ее девушек?

Беверли и Эрика не то не заметили, не то сделали вид, будто не заметили, что она вернулась к письменному столу и села заниматься. Шарлотта действительно уткнулась в учебник по истории Средних веков, но толком погрузиться в чтение ей не удалось. Она усердно водила глазами по строчкам, но никак не могла отвлечься от мыслей о двух девушках, которые болтали, хихикали и смеялись в голос в трех футах за ее спиной.

Беверли наконец захлопнула крышку своего сотового телефона и во всеуслышание объявила:

– Мне нечего надеть.

Краем глаза Шарлотта видела, что Беверли стоит, уперев руки в бока, и мрачно смотрит на себя в зеркало. Затем она подошла к комоду, открыла верхний ящик и резко, с грохотом задвинула его обратно.

– Ну, нечего… просто нечего надеть!

– Ой, Бев, я сейчас заплачу, – поддразнила ее Эрика.

Беверли со вздохами и стонами принялась обследовать другие ящики комода, а затем и платяной шкаф. Эрика явно от души веселилась, наблюдая за нею.

– Ну что ж, остается утешать себя тем, что это еще не конец света, – мрачно подытожила Беверли.

– Да что ты, Бев, это как раз и есть самый настоящий конец света.

Девушки снова защебетали, и как Шарлотта ни старалась отключиться и сосредоточиться на учебнике, ей это не удалось. Сама того не желая, она прослушала лекцию, прочитанную Эрикой своей младшей подруге-первокурснице.

– Нет, Бев, это вовсе не прикол третьей степени, это только вторая степень того же прикола, а то и… погоди, дай подумать… нет, точно: его скорее можно даже отнести к приколам первой степени. Не могу поверить, что ты окончила Гротон и не прослушала там курс по приколам. Давай я тебе все объясню по порядку: иронический прикол первой степени – это когда я смотрю на тебя и говорю: «Ой, какая у тебя замечательная блузочка вишневого цвета Вишневый – это же хит сезона». Что мы здесь имеем? Самую обыкновенную, очевидную иронию, преднамеренно заложенную в высказывание. Согласна?