Приклонский Е. - Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945

• Название: Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945
• Автор: Приклонский Е.
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2013

---

Дни заполнены до отказа изучением новых машин, работой на них, знакомством с тактикой нового рода бронетанковых войск.

Прибыл командир полка майор Гончаров. Вскоре нам посчастливилось познакомиться с ним в рабочей обстановке (представиться официально рядовому и офицерскому составу из экипажей он почему-то не посчитал нужным). В один из этих жарких дней механики-водители и помпотехи занимались, укрывшись от знойного солнца в тени молодых сосенок. Неожиданно кто-то, заметив приближающегося командира, подал команду: «Встать! Смирно!» Крупный, но ловкий помпотех Конев, руководивший занятиями, доложил по форме. Майор подозрительно окинул хмурым взглядом застывшие в лирическом беспорядке фигуры механиков и, придав своему лицу свирепое выражение, изрек: «Бездельничаете!» И тут же решил блеснуть «знанием» техники: «Смотрите у меня! Заводить двигатель стартером — только в исключительных случаях. На то есть рукоятка». Невыдержанный [75] Сулимыч от изумления негромко хмыкнул и тут же схватил трое суток домашнего ареста за непочтение к начальству. Позже выяснилось, что никаких танков, кроме легких, майор никогда не видал, но нрав у него оказался крутой. В тонкости никакие он вдаваться не любил и рубил сплеча по принципу: старший всегда прав. 22 июля

Полк ездил на полигон. Большая часть самоходок, в том числе и наша, почему-то осталась в расположении. А нам, особенно Петру, бывшему наводчику, кажется, что каждый экипаж должен опробовать именно свое орудие, а не стрелять из чужой машины.

Перед началом стрельб по всем правилам проводилась рекогносцировка, во время которой, ползая на животе по воображаемому предполью, потерял в густой траве свою финку, стоившую мне теплых носков в феврале и неприятностей от помкомвзвода.

О людях не хочется думать плохо, но вскоре после приезда сюда Иванов, чистя пистолет, прострелил себе стопу. Всякие случайности, конечно, бывают... Однако, вспоминая наших Алексеева и Бычкова, невольно приходишь к выводу: они готовы грудью защищать Родину... в глубоком тылу.

Экипаж наш: командир машины — лейтенант Кузнецов Петр Тимофеевич, 1923 года рождения; командир орудия (наводчик) — рядовой Петров, он же механик-водитель младший; заряжающий — рядовой Лапкин, сибиряк; замковый — рядовой Бакаев, тоже сибиряк, но, в отличие от своего рослого и мускулистого земляка, он приземист и плотен, с брюшком, выпирающим поверх поясного ремня.

Командир нашей батареи — лейтенант Франчук, смуглый, чернявый, с приятными чертами лица, очень энергичный, подвижный и веселый, неразлучен со своей черной кожанкой. Именно таким почему-то мне представляется настоящий танкист. 23 июля

Вечером полк выстроен в полном составе. Нам прочитан приказ на марш к станции погрузки и о порядке погрузки. В несколько минут весь наш лесной лагерь был на колесах и [76] гусеницах. Заработали двигатели автомашин, тракторов и самоходок, выезжающих друг за другом на лесную дорогу и постепенно образующих внушительную колонну. До станции Пушкино всего несколько минут ходу — и вот мы уже грузимся по подразделениям. Платформы погрузочные — боковые, как и в Челябинске. Ставил машину на железнодорожную платформу всего лишь второй раз в жизни и очень опасался при этом, как бы не завалить машину: ширина тяжелого танка такова, что его опорные катки стоят на самом краю платформы, а наружные концы траков даже выступают за ее пределы. Но все обошлось. Под руководством Петрова, который до последнего, тяжелого ранения был сам водителем тридцатьчетверки, наша самоходка надежно закреплена: первая и шестая пары опорных катков упираются в шпалы, прочно прибитые железными костылями к дощатому настилу платформы, а передние и задние буксирные крюки крест-накрест соединены с рамой платформы толстыми проволочными растяжками, туго закрученными с помощью лома. Можно было ложиться отдыхать в теплушке. 24 июля

На рассвете эшелон тронулся. Куда? Этот вопрос волнует всех, но мы только можем строить разные предположения. Скорее всего, туда, согласно решили все, где мы всего нужнее. Фронтов много — что зря гадать. А состав с Окружной дороги взял курс на юг.

На первой же остановке осмотрели с Петровым крепления. Все в порядке: даже растяжки не ослабли. 26 июля

Утром комбаты были вызваны в штабную теплушку к командиру полка, и вскоре от вагона со складом боеприпасов потянулись к теплушкам своих подразделений бойцы, нагруженные ящиками с гранатами или вещмешками с коробками автоматных и винтовочных патронов. Пулеметов на наших СУ нет, поэтому три человека из экипажа, в том числе командир машины, вооружены автоматами ППШ, а механик-водитель и наводчик — наганом или пистолетом. Сверх этого, на брата приходится по пяти оборонительных гранат Ф-1 (лимонок). [77]

Поздним вечером, часов около двадцати трех, в темноте, на какой-то станции, едва наш эшелон двинулся дальше, локомотив врезался в четырехосный груженный углем вагон, по неизвестным причинам оказавшийся на выходном пути. К счастью, состав не успел набрать еще скорости, поэтому при столкновении ни одна из машин не свалилась с платформ, но кое-кто из ребят, спавших или просто лежавших на верхних нарах теплушек, посыпался вниз вместе с досками. Пострадал один человек — дежурный по паровозу («впередсмотрящий», как говорят моряки) лейтенант Арсланов. Он не растерялся и голосом предупредил машиниста об опасности, но не успел сам уйти с передней площадки паровоза и был сильно помят. Арсланов — командир КВ, командирского танка, единственного в полку. Пострадавшего отправили в госпиталь. Это наша первая потеря. 27 июля

Утром застряли около останков какой-то маленькой станции. Ночью здесь была бомбежка. Насыпь почти перерублена огромной бомбовой воронкой, вместо левого пути торчат скрюченные рельсы с висящими на них шпалами, но на правом пути ремонт уже подходит к концу. Десятка два железнодорожников и солдат, очевидно саперов, трудятся в поте лица. Им на помощь пришли все свободные от нарядов и дежурств люди из нашего эшелона. Большая часть из них принялась восстанавливать и уплотнять левую часть насыпи, вторая группа — демонтировать поврежденное полотно, третья — присоединилась к тем, кто укладывал и крепил рельсы нашего пути.

Во время работы узнаю у рабочего, что мы находимся в Курской области. Значит, едем туда, где совсем недавно, в этом месяце, отгремело еще одно гигантское сражение.

Заканчивалась наша формировка в Челябинске, когда радио сообщило о начавшемся 5 июля наступлении немецко-фашистских войск в районе Орловско-Курской дуги. Фашистское командование около трех месяцев тщательно разрабатывало план этой операции, скрытно перебросило свежие силы на главные направления удара. Особенно много было танковых и мотомеханизированных соединений и частей, которые применялись массированно. Впервые были использованы в деле новые немецкие танки: Т-V («Пантера») — средний танк, [78] немного полегче весом нашего тяжелого, и Т-VI («Тигр»), а также тяжелая самоходно-артиллерийская установка «Фердинанд», имеющая лобовую броню свыше 200 миллиметров и орудие калибра 105 миллиметров, у «Тигра» и «Пантеры» пушки были соответственно 88- и 75-миллиметровые. Пушки на новых машинах длинноствольные, сильные и снабжены великолепной оптикой, особенно у «Тигра». Обо всем этом мы уже знали из специального инструктажа, данного нам еще до отъезда на фронт. Черт возьми, так и не удалось взглянуть в Пушкине на Акулову гору, упомянутую Маяковским. Что она такое, гора на пригорке?

Как и следовало ожидать, немцы в своей операции по ликвидации курского выступа хотели применить свой излюбленный прием охвата с помощью «клиньев», а затем полного окружения и уничтожения наших войск, попавших в «мешок». С этой целью на участке Центрального фронта начала наступление орловская группировка врага, нацеливаясь главными силами на Ольховатку, на участке Воронежского фронта главный удар противник наносил на Обоянь.

Однако у фашистов на этот раз ничего не вышло. Потому что, во-первых, наша оборона была глубоко эшелонирована и хорошо подготовлена к отражению возможного вражеского удара. Каждый командир и боец ясно представляли свои задачи и были настроены выполнить их во что бы то ни стало. Во-вторых, в тылу Центрального и Воронежского фронтов на случай прорыва вражеской «свиньи» заранее развернулся Резервный фронт. (Он уже переименован в Степной фронт, и, наверное, в распоряжение его командования и направляется наш полк.) В-третьих, на участках наших фронтов было сосредоточено достаточно различной боевой техники, не уступавшей по количеству вражеской. В-четвертых, буквально перед самым началом немецкого наступления по скоплениям вражеской техники, по огневым позициям немецкой артиллерии был нанесен страшной силы артиллерийский контрудар, который не только ошеломил неприятельские войска, готовые ринуться вперед, и сильно озадачил фашистских генералов, но и вызвал у врага значительные потери.