Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

• Название: Телестерион [Сборник сюит]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Поэзия

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря. Посвящение предполагало обретение бессмертия души, как и театр — посвящение в таинства жизни и искусства, в чем и смысл нашего Телестериона.

Небольшие отрывки из поэм, трагедий и комедий здесь представлены как сюиты (последовательность танцевальных и музыкальных вариаций, стало быть, и драматических), в которых оживают персонажи из мифов и истории за тысячелетия в звездные часы человечества, словно в самом деле обретшие бессмертие, а с ними и мы на краткий миг земного бытия.

---

Веселый смех женщин озадачивает поэта, но затем разносится и его смех, покуда генерал Керн и Осипова с семейством подходят к ним.

7

Санкт-Петербург. Квартира Дельвига, которую в отсутствие хозяев занимает Керн с отцом и сестрой, а также с маленькой дочкой, которая дает о себе знать лишь изредка голосом или няней, входящей к ней; у нее временно поселилась Ольга, вышедшая замуж. В гостиной у окна с книгой Ольга и Керн. Входит Пушкин.

               П у ш к и н
Войдя в квартиру Дельвига с мороза,
Попал я к Керн со всем ее семейством,
И тут же как бы в полутайне свадьба
Моей сестры справлялась, — это сон!

                  К е р н
То был лишь сон?

                 О л ь г а
                                 Я замуж вышла вправду,
Пусть в тайне от отца, но с материнским
Благословленьем, что свершила ты
С иконой, с хлебом и вином, как должно.

              П у ш к и н
И приютила здесь же новобрачных, —
О, ангел-утешитель! Это сон!
И сон мой длится…

                  К е р н
                                   Пусть он длится вечно.

              П у ш к и н
О, чудотворица! О, чародейка!
О, ангел во плоти!

                 О л ь г а
                                  Царевна-лебедь.

                  К е р н
А Пушкин, верно, князь из сказки той,
Какую разыграли звери ночью
В Тригорском? Я в ней барышней-крестьянкой
Скорее буду, ведь царевна-лебедь
Иль унеслась, иль воплотилась в ней.
Но князь ее покинул несомненно.

               П у ш к и н
Нет, это невозможно. В высшем мире
Все высшее свершается предвечно.

Входит Алексей Вульф; Пушкин уединяется с ним в кабинете Дельвига.

П у ш к и н. Это сказка, с которой соприкасается наша жизнь; подобную сказку я однажды написал, пребывая в веселом расположении духа, как Боккаччо, когда он сочинял "Декамерон", — на миф о непорочном зачатьи…

А л е к с и с. "Гавриилиаду"! О еврейке Марии, выданной замуж за старика Иосифа, весьма томящейся от своей девственности, что естественно, соблазненной змеем, архангелом Гавриилом, посланцем Господа, которые лишь подготовили свидание девы с голубкой, облик которой принял Бог, — и вот каким образом был зачат сын Божий. И все это в стихах, удивительных по точности и простоте, когда эротика и богохульство исчезают в чистейшей поэзии, — жаль только цензура у нас никогда не даст разрешения опубликовать твою чудесную поэму.

П у ш к и н. Что цензура, Департамент духовных и гражданских дел запрашивает меня об авторстве в отношении "Гавриилиады", разошедшейся в списках.

А л е к с и с. Как!

П у ш к и н. Я отказался от авторства, ибо мне легче соврать, чем угодить в казематы Петропавловской крепости или отправиться по этапу в Сибирь. Но мне не верят.

А л е к с и с. Дело скверно. Мы, может быть, были правы, строя планы о вашем отъезде за границу. Цензура ставит пределы вашему творчеству, сам царь.

П у ш к и н. А теперь вы поступаете в гвардию. Кто меня вывезет, если понадобится, под видом слуги? Ладно. Все это между нами. Нет Дельвига, я с вами хоть отвел душу.

А л е к с и с. Что вы намерены предпринять?

П у ш к и н. Покамест мне надо ехать к отцу помирить его с сестрой. Она уезжает в Варшаву с мужем, получившим там должность.

Входят в гостиную, где, кроме Ольги и Керн, Полторацкий и Елизавета.

К е р н. Ольга просит, чтоб я поехала с вами.

П у ш к и н. Хорошо. Мы вскоре возвратимся.

Поставить пред свершимся. Что делать?
Скорее успокоится, простит,
Устав от беспокойства и тревоги…

Все выходят их провожать; одевшись, они уходят.

8

Гостиница Демута. Номер 10. Пушкин пишет, лежа в постели. Стук в дверь и голос слуги: "К вам пришли. Господин Вульф и дама". Поэт вскакивает, накидывая на себя халат. Входят Алексис и Анна Керн.

               П у ш к и н
Алексис, рад тебя всегда я видеть;
Но вы, сударыня? Нет, это сон.
Какая неожиданность! Так просто
Вы у меня!

                  К е р н
                    Что ж удивительного?
Больны вы, вот я навестила вас.

               А л е к с и с
Мне, может быть, уйти?

                  К е р н
                                            Ты шутишь, верно.
Мы так не договаривались, брат.

              П у ш к и н
     (помогая гостье снять шубку)
Здоров я; болен разве что стихами.
Спешу, как будто времени в обрез,
Поскольку хуже некуда дела.

              А л е к с и с
Вновь в карты проигрались крупно, Пушкин?
Иль с "Гавриилиадой" дело плохо?

                 К е р н
Как с "Гавриилиадой"? Неужели
Представили поэму вы царю?

              П у ш к и н
А вы знакомы с нею?

                  К е р н
                                       Баронесса
Мне показала под строжайшей тайной
Поэму с непристойным содержаньем,
По форме, столь пленительной, что я
С трех первых строк узнала, кто их автор,
И в том я убеждалась с каждым словом
Еше до сцен кощунственно-фривольных
И до исповедальных обращений,
Точь-в-точь, как из "Руслана и Людмилы".
То шалость гения. А что случилось?

              А л е к с и с
Призвали Пушкина к ответу.

                  К е р н
                                                       Как!

              А л е к с и с
За вызов дерзкий как к царям земным,
Так и небесным.

                   К е р н
                             Разве не простили
Вам, Пушкин, прегрешений прежних лет?

               П у ш к и н
И правда! "Гавриилиада" тоже
Из юношеских шалостей моих.
От авторства я отказаться мог,
Как от стихов, меня уж недостойных,
Но кто поверил? Только не Оленин.
Мы с ним переглянулись, как авгуры,
И, может быть, старик спасет меня.

                К е р н
Аннет Оленина вступиться может.

              П у ш к и н
Вы шутите?

                К е р н
                       А, может, это ревность?

              П у ш к и н
Оставил я ее ребенком милым,
А ныне уж невеста: ищет смело,
Кого бы в женихи ей взять себе
Из ваших же кузенов Полторацких,
Иль Киселева, друга моего.

                 К е р н
На месте бы ее — сказать вам правду? —
Я б выбрала, конечно, только вас,
Но, я боюсь, ей это невдомек,
Ей нужен муж красавец и богатый;
От вас ей хочется стихов в альбом.

              П у ш к и н
Крылов мне посоветовал то сделать.

                 К е р н
А что сказали вы ему?

              П у ш к и н
                                          "Ого!"

                 К е р н
И ничего в альбом ей не вписали?
Аннет еще добьется своего.

              А л е к с и с
Мне надо восвояси.

                 К е р н
                                      Уходи.
Меня проводит Пушкин, я надеюсь,
Поскольку он, повидимому, здрав.

               П у ш к и н
Пусть длится сон — я счастлив и здоров…

               А л е к с и с
О "Гавриилиаде" вы забыли?

               П у ш к и н
Но то ведь прегрешенья прежних лет!
За них я разве не отбыл уж ссылку
И не прощен царем? Во всем признаюсь
Его величеству, — простит, быть может.

               А л е к с и с
Сеченого ведь снова не секут?
Ум хорошо, а три, как видно, лучше!
               (Уходит.)

               П у ш к и н
Ухаживать не смею я за вами,
Как прежде, и искать у вас любви…

                  К е р н
Вы переменчивы; остыли чувства
И новые соблазны вас влекут.

               П у ш к и н
Все так, но я живу воспоминаньем
И часто, вновь влюбленный, засыпаю,
А день придет — рассеяно вниманье,
А вы все заняты устройством дел
Своих родных, моих родных, как ангел.

                  К е р н
Зачем вошла я в ваш семейный круг,
В котором вам невесело и скучно?
Свела с отцом, а за стеной ребенок, —
Там не свободны вы, а здесь я с ними, —
Все гасит настроенье и любовь?

               П у ш к и н
Нет, с вами вижу только вас и слышу,
Что мне до близких ваших иль моих?
Но вы спокойны в неге и участье
И женственности, как царевна-лебедь,
Иль как мадонна, богоматерь наша.

                  К е р н
А вы, как князь, который упустил
Царевну-лебедь, ищете удачу
Уж не у озера, а в высшем свете?
И позабыли барышню-крестьянку,
Кого учили вы азам любви.

              П у ш к и н
В шараде вашей есть какой-то смысл,
Мне кажется, погибельный для князя?

                 К е р н
Да, тайна есть здесь.

              П у ш к и н
                                       Тайна бытия?
Иль тайна здесь моей судьбы? Иль Рока?
О боги! Что вы загадали мне?

                 К е р н
У вас в руках мы, дамы, лишь как карты,
Вся страсть — в игре, а ставка — ваша жизнь;
И здесь привязанности места нет,
Иначе неудача неизбежна,
И князь утонет в собственных сетях.
            (В испуге.)
Ах, что я говорю?

               П у ш к и н
                                 О, чародейка!
У бездны на краю я вновь влюблен,
И взор твой сладострастный вижу близко,
Как омут звезд в небесной вышине,
И в нас любовь поет, как по весне.

                  К е р н
Нет, для любви еще я не свободна,
Но я полна, как прежде, восхищеньем,
Отвергнутым тобою, поклоненьем,
И выше счастья во Вселенной нет.

                П у ш к и н
Ты счастлива! Тобою счастлив я
По-детски как-то. Вот стихи послушай.

Керн целует его.